Инквизиция: Омнибус - Дэн Абнетт

По вокс-связи он узнал об активности отделений «Хром», «Лагаш», и отделения ветеранов «Нисус». Один за другим, Кровавые Горгоны воссоединялись друг с другом.

Каждый раб мечтает о свободе, но когда свобода становится неисполнимой мечтой, человек адаптируется. Кто-то находит в этой ситуации преимущества — стабильность, защиту и крышу над головой.

Чумной легион забрал даже эти маленькие радости рабов «Рожденного в котле». Все, что рабы скопили за время своего заточения, сгнивало и покрывалось ржавчиной.

Поэтому ни для кого не было сюрпризом, когда после сообщения Гаммадина восстали и рабы. Их количество насчитывало тысячи людей, размещенных в инженерных блоках, загрузочных доках и хранилищах: охрана, слуги и черные тюрбаны. Словно муравьи-солдаты, они выползали изо всех щелей.

Они появлялись из тьмы, объятые чувством мести. Рабы не испытывали любви к Кровавым Горгонам, но эта жизнь была единственной, которую они знали. Мужчины, женщины, дети и даже старики. Они хватали инструменты, тяжелые предметы — все, что могло служить им оружием.

Их убивали сотнями, но они шли вперед, несмотря ни на что.

Рабы стали реальной угрозой для ключевых позиций в основных доках, удерживаемых Гнилостной пехотой. Черные тюрбаны, используя алебарды и арбалеты, вели остальных рабов на штурм автоматических орудий.

Несмотря на то, что рабы погибали в огромных количествах, они замедляли контратаки сил Нургла. Они блокировали туннели, баррикадировали коридоры обломками и поджигали газ. Кто-то создавал баррикады из мертвых тел врага. Те, кто не умел воевать, взялись за руки и стали петь песни. Делая это, они заставляли чумных десантников преодолевать живые щиты. Каждый заставлял захватчика платить высокую цену за каждую пядь земли, но тем не менее они умирали, и умирали в огромных количествах.

Сержант-кровник Шарлон обыскал поверженного чумного десантника и нашел связку ключей на поясе предателя.

Его отделение, пять человек, спустилось к входу в Зал войны. Они использовали укрытия, на животе проползая между растительностью и изрешеченными скоплениями кальция. У каждого было по болтеру, взятому из подземелья на сорок пятом уровне. Однако снарядов было немного, поэтому Горгоны берегли каждый выстрел.

Вдоль коридора на самой верхней стальной лестничной площадки чумные десантники обстреливали их, переведя болтеры в режим автоматической стрельбы. Болты, попадая в стены, отрывали от них целые куски железа. Угол стрельбы был грубым, а выстрелы неточными, но огромное количество прилетавших сверху снарядов заставляло сержанта Шарлона передвигаться ползком и перебежками по открытому пространству. Ключи бряцали о края его бронированной перчатки, а под ногами вверх взметались комья грязи, вызванные стрельбой чумных десантников.

Враг заметил его и вызвал подкрепления с верхней галереи. В правой руке Шарлона была зажата связка мелта-бомб. Противник заметил это и повел прицельный огонь по Кровавой Горгоне. Болт взорвался, ударившись о шейную пластину сержанта, и осколки полетели ему в лицевой щиток шлема. Второй снаряд угодил в бок, и тело пронзила резкая боль. Шарлон стал взбираться наверх, с трудом передвигаясь из-за боли в боку, когда очередной болт попал ему в бедро. Чумные десантники плотно засели наверху и не собирались оставлять позиции. Расстояние между ними составляло двенадцать метров.

Шарлон упрямо шагнул вперед. Дрожа всем телом, сержант оперся на перила. Верхняя правая половина его торса превратилась в массу покореженного керамита, по которому стекали струйки крови. Он сделал еще шаг. Основная мелта детонировала, приведя в действие все остальные. Пространство озарилось вспышкой. Створки визоров шлема автоматически закрылись, спасая десантников Шарлона от временного ослепления.

Через две секунды образовалась сфера, которая уничтожила балюстраду и верхнюю галерею. Почти вся верхняя часть и мезонин превратились в пыль. Единственным свидетельством разрушения были обгоревшие края стен.

«Рожденный в котле» достанется либо Кровавым Горгонам, либо никому — таким было последнее сообщение Шарлона. Корабль существовал только в единении с ними, и Горгоны не могли жить без него. Здесь наблюдался своеобразный симбиоз.

Связь между Горгонами не ограничивалась обменом крови, вместе они были единым организмом. Отделение было ничем без роты, а рота — без ордена. Даже рабы были связаны со своими хозяевами. Орден рассматривался как единое целое. Горгоны будут сражаться все вместе или умрут в одиночку.

Одинокий чумной десантник стоял на страже более двухсот рабов. Заболевшие люди прибывали в полусонном состоянии.

Однако, когда Гаммадин объявил по воксу о своем возвращении, рабы стали подниматься и приходить в движение.

Чумной десантник проверил обойму болтера. Он заорал на рабов, приказывая лечь на свои места, но некоторые из них не послушались его. Бледные и дрожащие, они стояли, молчаливо выражая протест.

Услышав голос Гаммадина во второй раз, рабы рванулись к захватчику. Их коллективное сознание вело рабов вперед. Они накинулись на чумного десантника.

Несмотря на уверенность рабов, десантник Нургла был убийцей. С каждым выстрелом он убивал по одному рабу. Они отточил свои навыки до автоматизма. Здесь не было никого, кто смог бы с ним справиться в одиночку. Но даже он не смог совладать с двумя сотнями людей, которым было нечего терять.

Они придавили его тяжестью своих тел, отрывая от брони пластины керамита.

Рабы били чумного десантника, умирая при этом. Для рабов это был славный конец их жизни.

Быть убитыми в этой резне, но хотя бы попытаться победить — это была желанная смерть для них.

Столкновения с нижних палуб перекинулись на верхние.

Сержант Найтгаунт из отделения «Гекуба» успешно провел захват плохо охраняемого оружейного подземелья. На них продолжало напирать большое количество чумных десантников и гнилостных пехотинцев. Но Кровавые Горгоны умело использовали узкие коридоры, и, руководствуясь своими знаниями подземелий и полагаясь на свой боевой опыт, отбивали атаки противника.

Найтгаунт был убит через три часа противостояния, прикрывая отступление своих братьев. Однако они успели забаррикадироваться до прибытия подкрепления в лице остатков отделений девятой роты, принесших с собой патроны и оружие.

Через тридцать шесть минут после начала восстания, двое черных тюрбанов прибыли в храм, где кипела самая жаркая битва. Они оповестили капитана Зотика о том, что рабы захватили значительную часть кают и строений. Они вынудили Гнилостную пехоту отступить и оставить свои позиции.

Несмотря на то, что это являлось небольшим стратегическим преимуществом, новость еще больше укрепила дух Кровавых Горгон.

Сержант-кровник Северн, командующий остатками шестой роты, перенес бои во внутренние цитадели. Заменив своего поверженного капитана, Северн повел контингент из восьмидесяти братьев-кровников на штурм против окопавшихся чумных десантников.

При поддержке со стороны ветеранов-опустошителей с тяжелым вооружением, Северн вынудил роту чумных десантников оставить свои укрепленные позиции, а затем уничтожил их в узких катакомбах, где располагались казармы черных тюрбанов.

Тактика сил Нургла не поменялась, несмотря на незнакомый им ландшафт. Чумные десантники полагались на фронтальную атаку плотными рядами. Они установили укрепления и огневые точки, пытаясь вынудить Кровавых Горгон вступить в битву. Но эта тактика не действовала на мобильные группы десантников-предателей, избегавших прямых столкновений. Возможно из-за несовершенства их боевых порядков, ряды чумных десантников подвергались ударам и коротким атакам, значительно снизившим их численность на борту «Рожденного в котле».

Самые сильные воины, существа, обладавшие огромной мощью Хаоса, следовали к командной палубе. Гаммадин чувствовал их психический след и ощущал их поступь через нервные узлы, подсоединенные к кораблю.

— Они идут, — произнес он. Глаза избранного чемпиона ордена открылись, когда он отсоединил провода от нервной системы «Рожденного в котле».

— Ты слышишь это? — спросил магистр Кровавых Горгон.

В воздухе пролетел тихий шепот. Варсава напряг слух. Практически неслышимое эхо древней металлической крепости.

— «Рожденный в котле» предупреждает меня об их появлении, — заявил Гаммадин. Он отсоединил последние провода и встал со своего командного трона. Его рука-клешня нетерпеливо сжималась-разжималась.

Варсава сделал глубокий вздох, наполняя легкие кислородом. Его зрачки расширились. Через вокс-связь послышался взрыв статики, и дух брони Варсавы среагировал на приближающуюся угрозу.