Страж-2. Конец черной звезды - Джеффри Конвиц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Вильям выходил из часовни, собака больше не рычала, а старик-дворецкий таинственно улыбался ему, и Джеффрис внезапно почувствовал себя замечательно. Вечное проклятие лежало отныне на нем, и с этих пор будущее рисовалось ему в самых радужных красках.
Шестеро мужчин допивали кофе, и Джеффрис уловил их нервозное состояние. Он попросил Джорджа подать всем шерри, и вскоре завязался оживленный разговор. Однако скрыть напряжение за этой нарочитой оживленностью так и не удалось.
Внезапно дверь распахнулась, на пороге появился молодой Дэмьен Торн. Он был одет в джинсы и рубашку. Раны на его шее исчезли. Это не укрылось от внимательного взгляда Джеффриса.
Он представил Дэмьену всех присутствующих. Те поочередно подходили и пожимали юноше руку. Люди невольно поеживались под пристальным взглядом Дэмьена. Накануне двое из них громко заявили, что, наверное, их пригласили к какому-то самозванцу. Но сейчас все мгновенно осознали, как сильно они ошибались, высказывая подобные еретические мысли. Теперь они надеялись только на прощение, потому что Дэмьен без труда читал все их мысли. К тому же он был копией своего отца. «Дэмьен ни капельки не похож на мать, — в который раз подумалось старому Джорджу. — Юноша напрочь лишен ее мягкости и очарования. Она умудрилась взрастить семя Дэмьена-стар- шего, не внеся в него ничегошеньки своего. — Джордж вздрогнул, почувствовав вдруг на себе цепкий взгляд юноши. — От этого пострела ни хрена не скроешь!» Да, Дэмьен видел и знал все.
Битый час длилась встреча. Похоже, вечеринка затягивалась. Каждый из присутствующих подробно отчитывался, и его не перебивали. Затем наступила очередь вопросов. Теперь Джеффрис воочию убедился в уникальных способностях Дэмьена. Он открыл рот от изумления, поражаясь его уму. Вильям внезапно вспомнил слова Бухера. Тот как- то заявил, что мозг мальчика работает подобно машине, занося в память мельчайшие детали. Дэмьен и вопросы-то задавал без тени улыбки, точь-в-точь, как компьютер. Ни ироничного замечания, ни неожиданного отступления, ни смешка. Только поиск информации. И вопросы: быстрые и точные.
Когда встреча наконец, подошла к концу, Дэмьен поднялся и взглянул на портрет своего отца.
— Джентльмены, благодарю вас, — сухо произнес он. Собравшиеся закивали. Кто улыбался, а кто без всякого выражения на лице ожидал, когда же можно будет покинуть эту весьма странную обитель.
— Должен заявить, что в дальнейшем я не намерен встречаться с вами. Красоваться перед общественностью я также не собираюсь. Обо всем мне будет докладывать Билл Джеффрис. Он же будет получать и разного рода указания.
Дэмьен помолчал секунду.
— Это все, — добавил он после паузы, давая понять, что аудиенция закончена и присутствующие могут разъезжаться по домам.
Джеффрис рванулся к выходу и в тот же момент услышал, как его окликнули. Обернувшись, он заметил, что Дэмьен сделал ему знак задержаться. Внезапно сильный прилив раздражения захлестнул Вильяма. С какой стати он должен выслушивать приказы юнца? Но мысль эта исчезла так же быстро, как и возникла. Джеффрис вдруг снова ощутил на губах привкус крови. Он мысленно взмолился о пощаде. Юноша неожиданно скривился в усмешке.
Они шагали вдоль розария. Срывая высохшие, съежившиеся бутоны, Дэмьен сминал их и отбрасывал в сторону.
— Подводя итог, можно сделать вывод, что мы положили конец всей этой заварухе вокруг Китая, — начал он.
Джеффрис кивнул.
— Именно! Годовой прирост населения составляет там двадцать миллионов. Чтобы выжить, китаезам придется расширять свои границы, — фыркнул он и расплылся в улыбке. Однако ни один мускул не дрогнул на лице Дэмье- на. Вильям крякнул.
— Как когда-то гитлеровской Германии, — закончил Дэмьен.
— Совершенно верно.
— А дату захвата Тайваня уже назначили?
Джеффрис снова кивнул:
— Да. Войска приведены в боевую готовность.
— Какова численность армии?
— Если учитывать последний призыв, то свыше пяти миллионов.
— День саранчи. — Дэмьен снова усмехнулся. Взглянув на восток, он спохватился. — А как с Токио?
— Нет проблем, — заверил его Джеффрис. — Йена день от дня крепнет, а доллар вот-вот отдаст концы.
— И что же из этого следует?
— Баталии на экономическом рынке перерастают в самую настоящую войну.
— Значит, новые Хиросимы, — обронил Дэмьен.
— И новые Нагасаки, — подхватил Джеффрис.
Дэмьен вдруг радостно похлопал себя по плечам:
— Китай угрожает нам с Востока. Япония подрывает экономику Запада. Ближний Восток бурлит, как паровой котел, а Иран с Ираком готовы вцепиться друг другу в глотки. Глобальный хаос и анархия.
Джеффрис внезапно почувствовал, как все внутри у него холодеет.
— Тысяча лет мира, — глухо произнес Дэмьен. — Что за насмешка!
Оставалась еще одна мелочь. Джеффрис раздумывал, как подступиться с ней к Дэмьену:
— Сэр… Вы не слышали о книге… Мейсона? — промямлил наконец он.
Дэмьен кивнул.
— Вы хотите, чтобы я этим занялся?
— Занялись? Зачем?
— Я подумал, что это может представлять для вас некую… — Джеффрис замялся, подыскивая подходящее слово. Угрозу? Опасность? Он так и не успел договорить, потому что Дэмьен резко повернулся и зашагал прочь, явно не интересуясь подобной чушью.
Джеффрис пожал плечами, проклиная себя за глупость. Попутала же его нелегкая задать столь идиотский вопрос! Да разве может навредить какой-то шелкопер такому титану? Даже если у этого писаки два Пулитцера и куча денег. Придет же такой маразм в голову!
Глава V
Начало всегда давалось ему с трудом. Мозг пузырился, словно швейцарский сыр, от постоянных сомнений, что сама идея книги никуда не годится, что он вообще не сможет написать ее. Он давно исчерпал свой талант и т. д. и т. п.
Но по крайней мере сюжет здесь не являлся вымыслом. А иначе кого могут заинтересовать досужие фантазии пятидесятилетнего писателя?
Нет, сюжетец, похоже, что надо. Вот только как бы позаковыристей «раскрутить» его?
Часа три рылся он в кипе газетных вырезок, пробегая глазами статью за статьей. Материалы первых лет пожелтели и буквально рассыпались в руках, а последние заметки еще пахли типографской краской. Однако все они, в сущности, повествовали об одном. О том, что на семействе Торнов лежит проклятье. Начиная с матери Дэмьена, Кейти Торн, выпавшей из окна госпиталя, до самого Дэмьена, скончавшегося от сердечной недостаточности в возрасте тридцати двух лет. Ни один из Торнов не почил с миром в своей постели, дожив до старости.
Мейсон встал, зевнул и, потягиваясь, расправил затекшие плечи. Покосившись на письменный стол, он остановил взгляд на заметке о Филипе Бреннане. Эта газетная вырезка лежала сверху.
Мейсон прочел ее три раза подряд. Загадочное убийство. В зарослях обнаружено тело со следами ножевых ранений. Отверстия были
