Вождь из сумерек. - Николай Ярославцев

Рука непроизвольно разжалась и кольцо скатилось с пальца, упав на грудь. Стас подтолкнул его пальцем и оно закатилось в амулет. Закрылся без звука замок. Огненной вязью вспыхнули строчки.

— Впечатляет! Всегда хотелось побывать в космосе. Но хотелось бы знать, к чему мне все эти аттракционы?

Рядом завозилась, удобнее укладываясь на его плече Купава. А ответа все не было. Затем послышался короткий, и вроде обиженный вздох.

— А я знаю? Каждый видит, то что видит…

Глава 23

Ровно в полдень появился Груздень.

— Вождь, рать готова к походу! Завтра поутру и выйдем. Как ты и велел, поделил на полки по пять сотен в каждом. Назначил полки и принцу Бодрену с Рэдэльфом.

— Хорошо, воевода. Мы с побратимом Зоренем придем проводить.

А вечером в его покои пришел Бодрен.

— Прости, вождь Слав, что без приглашения.

— Пустое! — Отмахнулся Стас с легкой улыбкой. — Мои друзья приходят ко мне без приглашения и без лишних церемоний.

— Но, как мне кажется, я еще не принадлежу к числу твоих друзей. — Прямо глядя в его глаза, возразил принц.

— Так что же тебе мешает? Как говорят некоторые народы в том, прежнем моем мире, мое сердце всегда открыто для хорошего человека. А уж про двери и говорить не стоит. Садись, принц! — И негромко распорядился. — Купава, принеси нам что-нибудь… Как тебе воевода? Надеюсь не в обиде на меня за то, что простому вою под начало пошел?

— Нет. Какие могут быть обиды? Это ваш дом.

— Вот и хорошо. — С удовлетворением произнес Стас. — Хочется думать, что со временем это будет и твоим домом… И тем не менее надеюсь, что не откажешь в дельном совете и дружеской помощи. Груздень в первый раз ведет в поход такую рать. Ты же не просто принц, как говорил Рэд, а полководец.

— Чем могу…

— Выпьем принц. — Стас деловито разлил вино по чаркам. — Древние утверждали, что истина на дне бокала. Может и нам откроется.

— Да, истина всегда где-то рядом.

Бодрен сделал глоток и поставил чарку.

— Нет, нет дорогой принц. У нас так не принято. Зачем зло оставлять. Только до дна.

Проследил за тем, как содержимое из чарки переливается в горло принца.

Вот это другой разговор. Еще по одной?

И сразу снова наполнил чарки.

— У нас говорят, бог троицу любит. А с ними спорить не принято. И почему они вцепились в это число? Ты не догадываешься?

Принц был сбит с толку его напором и в ответ только помотал головой.

— Вот и я не знаю. Но раз они так говорят, нам остается послушно выполнять их волю. За то чтобы дорога под копытами ваших лошадей была гладкой.

И снова принцу пришлось опорожнить свою чарку под его зорким взглядом.

— Так на чем мы остановились?

— Помнится, на дружбе…

— Разве? И что?

— Я говорил о том, что тоже бы хотел приходить запросто и без церемоний…

— А я разве против? Валяй… В любое время дня и ночи. Или в ночь — заполночь. Как тебе удобней. Я чай пью, садись и ты… — И не выдержав, расхохотался. — Прости, вспомнил одну историю.

— Но мне кажется, что между нами есть нечто, мешающее этому.

— Поясни…

— Камень!

— Да? И как этот несчастный булыжник может мешать нам? — В глазах Стаса искреннее недоумение.

— Я полагаю, вождь, что ты до сих пор подозреваешь меня в желании завладеть им.

— А разве это не так? Разве ты не за ним пришел?

— Да я пришел за камнем. И не скрывал этого.

— Что-то изменилось?

— Многое, вождь. Я шел за камнем, чтобы завладеть им, но я вовсе не хотел владеть им. Мной двигало желание остановить зло, обрушившееся на мой народ, на мой мир. И только.

— Без малого пять веков прошло с того момента, как камень покинул ваш мир.

— Да, ты совершенно прав. Пять веков… Но он мог вернуться.

— Но не вернулся. И не вернется. В том даю слово.

— И не вернется. — Повторил следом за ним Бодрен. — Значит я свободен от обязательств, добровольно принятых на себя.

— Ты уверен в этом, принц Бодрен?

— Да, вождь. Я не опасен тебе. Если пожелаешь, зуб дам!

Стас онемел от восторга. Похоже, что принц и впрямь был готов пожертвовать ради примирения собственным зубом.

— Вот этого не надо. Оставь свой зуб при себе. Неизвестно еще, как отнесется к этому Веста, увидев тебя без зуба. Но, прости, не могу понять, по какой причине ты должен быть мне опасен?

— Слав, ты можешь не опасаться за судьбу камня. Прежде, чем кто-то сможет добраться до него, ему придется убить меня. И моих эльфов. А это сделать не легко.

И принц, как это у них, у принцев водиться, посмотрел смело и величественно на Стаса.

— Ты говоришь так, словно уверен, что камень у меня в кармане.

Бодрен пожал плечами.

— Ты, очевидно, забыл, что я эльф. И не из последних.

Стас замолчал, и чтобы хоть как то сгладить неловкость от затянувшегося молчания, потянулся за кувшином.

— Бодрен, только не принимай близко к сердцу, это не твои руки, грубо говоря, шмонали меня ночью? И не твои глаза следили за мной. И не тебя я выцеливал ножом?

Принц дернулся, как от удара плетью, если ему было знакомо это чувство.

— Расскажи, Слав…

Стас с явной неохотой коротко рассказал ему о ночных событиях.

Эльф опустил голову.

— Сила их увеличивается быстрее, чем мы предполагали.

— Чья сила? Черноглазеньких?

Бодрен поднял на него удивленный взгляд. Какое то время смотрел на него, не отвечая. Потом в его глазах промелькнула догадка.

— Так вы их называете? Ну, конечно же. Черноглазые. Грельфы. Да, это могли быть они. Но у них не было к людям такой ненависти, как к нам, эльфам. И зачем им камень?

— Прости, Бодрен. Я думал, что это твои проделки. Ты так рвался в горы, бросал на меня такие взгляды, а потом так старательно избегал меня, что я невольно начал подозревать тебя.

— Я это понял, Слав. И сам подозревал, что назначив меня в поход хотел избавиться таким образом на какое время от меня. Но я принц одного из самых древних родов народа эльфов и никогда бы…

— Ладно, прости, Бодрен. Проехали. — Смущенно улыбнулся Стас и примиряющее протянул руку через стол. — По рукам?

Принц посмотрел на его раскрытую ладонь, постоял, подумал и взяв со стола нож, чиркнул им поперек ладони.

— А так, Слав, не хочешь?

Кровь брызнула на стол. Стас с изумлением уставился на его окровавленную ладонь, потом поднял свою и от всей души расхохотался.

— Это становится уже традицией. Так на мне скоро живого места не останется. Но для тебя, принц, не жалко. Дай нож.

И две окровавленные ладони соединились вместе.

— Ты не хочешь взглянуть на камень?