Нарком Берия. Злодей развития - Алекс Громов

— Товарищ капитан, попросите к телефону следующего по званию.

Трубку взял лейтенант, послушал, вытащил из кобуры наган и застрелил капитана. Поредевшая группа захвата взяла своего бывшего начальника за ноги и поволокла к выходу.

Пришел к Сталину академик Капица и говорит:

— Арестован физик Ландау, а он мне нужен.

Сталин смотрит на Берию. Берия говорит:

— Ландау арестован как шпион.

Сталин пожимает плечами. Капица говорит:

— Но он мне нужен.

Берия отвечает:

— Ландау признался в диверсионной деятельности.

Сталин разводит руками. Капица не отступается:

— Ландау мне нужен.

Берия говорит:

— Уже состоялся суд и признал Ландау виновным.

Сталин теряет терпение:

— Слушай, Берия! Видишь, он человеку нужен. Раз нужен — дай!

И не стоит забывать о том, что в части сталинско-бериевских анекдотов лежали именно факты.

Один из классических типов анекдотов, связанных с именем Берии, — это сбор компромата на одного из приближенных к Сталину людей и предоставление вождю. Так, уже после окончания Великой Отечественной войны (вариант — в начале 50-х годов) Берия принес Сталину собранный материал на впавшего в немилость Ворошилова, демонстрирующий его враждебную антисоветскую деятельность. Сталин, посмотрев, недовольно заявил: «Скоро ты и на меня дело заведешь!» Ворошилова не тронули. Сам анекдот — отзвук трагических 30-х годов, когда к Сталину буквально «прорывались» с жалобами на необоснованные аресты старых проверенных революционеров и родственников. Если вождь по тем или иным причинам не хотел вмешиваться, то он сваливал все на органы госбезопасности и говорил, что ничего не может поделать. И дескать, у них есть материал и на него.

Одним из популярных анекдотов послевоенной страны был этот.

В Москве ожидают прибытия британских профсоюзных деятелей. Но, поскольку не хватает продуктов, перед магазинами стоят длинные очереди. Это зрелище не нравится Сталину, и он велел Маленкову с этим разобраться. Маленков попросил помощи у Берии.

— Будет сделано, — ответил Берия.

— Но как ты сможешь?

— Это уже мое дело, — ответил Лаврентий Павлович, блеснув стеклами пенсне.

На следующий день Маленков поехал по столичным улицам и поразился — все очереди как рукой смело. Но на окнах были приклеены какие-то объявления. Подойдя поближе, Маленков прочитал: «Здесь принимается дополнительная подписка на государственный заем».

Не обошлось и без воскрешения «товарища Берии» — ведь если существует множество анекдотов о воскрешении Сталина, то хоть в одном из них должно было найтись место и для Лаврентия Павловича. В данном случае известен и автор — в дневниках Корнея Чуковского (к третьей годовщине смерти Сталина) приводится шутка Эммануила Казакевича: «В «Правде» печатается на третьей странице: «В Совете министров СССР вчера в 12 часов 11 минут считавшийся умершим И. В. Сталин усилиями советских ученых ВОСКРЕШЕН и приступил к исполнению своих обязанностей. Вместе с ними воскрешен заместитель председателя Совета министров Лаврентий Павлович Берия». И никто не удивился бы».

Не обошлось и юбилейных анекдотов. Когда справляли семидесятилетие Сталина, то его ближайшие соратники Каганович, Берия, Хрущев и Маленков отправились его поздравлять. Каганович стал наставлять коллег:

— Я зайду первым и крикну: «Будь здоров, отец наш!» Как только вы услышите эти слова, то тоже заходите по очереди. Пусть Берия скажет: «И ваша жена!». Следом войдет Хрущев и провозгласит: «И ваши дети!» А затем войдет Маленков и скажет: «И вся ваша родня!»

Зашел Каганович к кабинет к Сталину, а у того сидел Микоян с овчаркой, которая бросилась на Кагановича и укусила его за ногу. Тот заорал на пса:

— А чтоб ты сдох!

А в коридоре слов было не разобрать, и соратники решили, что настала пора. Первым ввалился Берия и, как договаривались, заявил:

— И ваша жена тоже!

Потом — Хрущев:

— И ваши дети!

И затем Маленков:

— И вся ваша родня!

Во многих анекдотах, связанных со Сталиным, именно Берии соратники поручали идти в трудный момент к вождю. Так в зале заседаний политбюро, из которого был выход в кабинет Сталина, из-за закрытой двери раздавались гневные крики «вождя и учителя»: «Ышак! Тыран! Ныдаука! Прыстпнык! Убыйца!» Испуганные члены политбюро, боявшиеся войти к разгневанному Сталину, отправили на разведку Берию, чтобы узнать, кого та вождь разносит.

Вошедший на цыпочках в сталинский кабинет Берия увидел вождя, стоящего перед своим портретом и размахивающего кулаками. Берия робко спросил:

— Иосиф Виссарионович, что случилось?

Сталин отмахнулся от Лаврентия:

— Ны мышай! Выдыш, я самокрытыкой заныаюс!

Берия докладывает Сталину, что органами госбезопасности задержан человек, как две капли похожий на Сталина, и спрашивает, как с ним быть. Враги могут использовать в своих целях. Сталин отвечает:

— Расстрелять!

— А может быть, усы сбрить?

— Можно и так. И расстрелять!

Сталин и Берия идут по Кремлю. Вдруг Сталин обращается к охраннику, стоявшему возле двери:

— Товарищ Иванов?!

— Ошиблись, товарищ Сталин, моя фамилия — Петров.

— Долго жить будете, товарищ Иванов… Товарищ Берия, товарища Петрова — расстрелять.

…Нарком высшей школы Кафтанов во время войны ведал научными разработками. Арестовали начальника минометного управления, с которым он контактировал. Кафтанов, знавший об этом аресте, на заседании политбюро сказал Сталину, что четыре дня не может дозвониться до этого товарища, и добавил:

— Прошу вас, товарищ Сталин, наказать его!

— А где он? — спросил Сталин.

— У нас, — ответил Берия.

…Через некоторое время этот товарищ появился в дверях.

— Садитесь, а то мы вас заждались, — сказал Сталин.

Многие анекдоты связаны и с прошлым вождя народов, но и в этих случаях Берия претендует на относительную самостоятельность — хотя бы в помощи тем, кто посмел обратиться через его голову непосредственно к самому вождю.

Бывший школьный учитель Сталина прислал ему письмо с просьбой дать ему взаймы от государства пять тысяч рублей на постройку дома. От Сталина пришел пакет, на котором было написано: «Народному учителю». Тогда еще не было такого звания, но этого учителя стали называть только так.

В письме Сталин ответил, что у нас нет закона, по которому государство могло бы дать взаймы такие деньги. «Обычно я не беру гонораров за свои произведения, а сейчас взял и посылаю Вам три тысячи. Больше у меня нет, к сожалению. Но я позвоню первому секретарю вашей партии Берии, чтобы он нашел возможность предоставить Вам недостающие две тысячи».