Карл VI. Безумный король - Франсуаза Отран
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надежды сопровождали и подготовку к Венгерскому крестовому походу, который завершился полной катастрофой под Никополем 25 сентября 1396 года. Но, в этом случае к делу подошли основательно. В течение двух лет, пока формировался проект крестового похода, тщательно собиралась информация о турках и их войсках, отправлялись посольства в Пруссию и Польшу, Венецию и Венгрию. В конце концов, было решено направить экспедицию именно в Венгрию, которой особенно угрожало продвижение турок по Дунайской равнине. Крестовый поход стал называться "венгерским путешествием".
К материальной подготовке отнеслись с полной серьезностью. Князья обложили своих подданных налогами, а дворяне, заложили свои владения, будучи уверенными, что вернутся домой, нагруженные всеми сокровищами Востока. Командование христианской армией было поручено лучшим стратегам Запада — Джону Гонту, герцогу Ланкастеру, так удачно проведшему испанскую кампанию, и Филиппу Смелому, герцогу Бургундскому, благоразумному победителю при Роозбеке. Почему же последнему пришлось передать командование в руки своего сына Иоанна, графа Неверского, который был слишком молод, чтобы сдержать безумный энтузиазм французских рыцарей?
Прибыв в Венгрию, крестоносцы добились некоторых успехов захватив врасплох несколько городов и победив в стычках разрозненны турецкие отряды. Но в день решающей битвы, когда им пришлось столкнуться с армией султана Баязета, они не захотели прислушаться к советам венгров, которые хорошо знали, как сражаться с турками. Они хотели сражаться по-своему, как на турнире, и ринулись галопом в атаку в безумной надежде нанизать на острие копья самого султана. Сотни убитых и пленных, король Венгрии, вынужденный бежать в Константинополь и возвращаться в свое государство морем, коннетабль Франции, Иоанн Неверский и Анри де Бар, молодые кузены Карла VI, сидящие в плену в Малой Азии, тысячи и тысячи ливров, которые нужно было выплатить туркам в качестве выкупа, — такова была мрачная плата за поражение под Никополем. Когда на Рождество 1396 года эта новость дошла до французского двора, все обвинили в поражении молодого и тщеславного графа Неверского, безрассудно бросившегося в бой с турками. Но только ли в этом была причина катастрофы?
Последовательная политика
Столько неудач, столько крушений надежд нельзя объяснить ни самодурством английского короля, ни упрямством авиньонского Папы, ни безумной дерзостью Иоанна Бесстрашного, будущего герцога Бургундского.
Внешняя политика Франции в 1393–1399 годах отнюдь не была подверженна колебаниям, а шла по удивительно прямой линии. Это хорошо видно при внимательном прочтении многочисленных сохранившихся документов о дипломатической деятельности того времени. Инструкции послам, мнения Совета, тот или иной меморандум и вся дипломатическая переписка черпали свое вдохновение из одного и того же источника: четко сформулированной программы, которой неуклонно следовали до последнего года XIV века.
Эту программу в литературной и житейской форме, в изысканном вкусе того времени, изложил старый наставник Карла VI Филипп де Мезьер. В письме к королю Англии в 1395 году, когда тот совершал поход в Ирландию, против "дикарей", Карл выразил надежду, что Ричард и впредь будет сохранять благосклонность к миру, которую внушил ему Святой Дух. Так закончится война, проклятая война между христианами, которая длится уже шестьдесят лет. Тогда "Иисус Христос соединит две стены, давно враждовавшие и отделенные друг от друга смертельной войной, то есть Францию и Англию, в храм и Церковь Божию". Восстановленный союз положит конец "проклятому расколу". Два примирившихся короля смогут совершить "священный поход за море, чтобы помочь нашим братьям-христианам и освободить Святую землю". Но для достижения мира Ричард не должен прислушиваться к советам бессовестных людей, чей голос поет, как сирена, и кто подобен "скорпиону со льстивым языком и ядовитым хвостом".
Мир с Англией, восстановление единства Церкви, защита христианского Запада от турок — таковы были три цели французской дипломатии в последние годы XIV века. И поскольку, эти цели были настолько неразрывно связаны между собой, то препятствие на пути к одной из них безвозвратно закрывало путь к другим.
Лелингемские конференции
В 1393 и 1394 годах вопрос об окончательном мире между Францией и Англией стоял на повестке дня Лелингемских конференций. Местом их проведения была выбрана бедная часовня с соломенной крышей возле разрушенной деревни на пути между Кале и Булонью. Преимущество часовни заключалось в том, что она была построена точно на границе округа Кале и имела две двери, для английской и французской делегаций, что позволяло избежать протокольных затруднений.
Это было очень важно, поскольку делегации с обеих сторон возглавляли выдающиеся личности: герцоги Ланкастер и Глостер, дяди Ричарда, с английской стороны, и герцоги Беррийский и Бургундский с французской стороны, которые были искушенными в делах и искусными в дискуссиях. По словам Фруассара, Филипп Бургундский был "очень изобретателен и дальновиден в этих переговорах". Джон Гонт, напротив, умел говорить "нет" и совершенно четко заявил, что если французы потребуют Кале, то он немедленно прервет переговоры.
Дискуссии велись на французском языке, поэтому не всегда легко было понять англичан, чей французский язык был архаичным, и французов, хорошо разбиравшихся в юридических тонкостях. Посему было решено изложить предложения в письменном виде, что порадовало послов Ричарда II, так как "во французском языке есть тонкости, завуалированные и с двойным смыслом, и французы обращают их как хотят, к своей выгоде и пользе", а "англичане заявили, что французский язык, которому их учили дома с детства, не имеет той же природы, что французский и тот, который используют в своих договорах служители закона". Письменные предложения не разглашались, а дебаты проходили за закрытыми дверями.
По окончании конференций летом 1393 года никаких соглашений обнародовано не было. Однако общее мнение было таково, что мир заключен. Итальянцы проживавшие Авиньоне уже в июле 1393 года прислали домой известие об этом: "Мы имеем сведения из Парижа, что мир между двумя королями считается заключенным". Дальнейшее продление перемирия, последовавшее за возвращением англичанами Франции Шербура, подтвердило всеобщее впечатление о взаимной доброжелательности. Но болезнь Карла VI стала достаточным основанием для отсрочки принятия окончательных обязательств.
Во время мирных переговоров в Лелингеме не были обойдены вниманием ни церковный раскол, ни крестовый поход. Авиньонский Папа Климент VII прислал своего легата. А Джон Гонт символическим жестом показал, что переговоры должны проходить под знаком будущего крестового похода. Иоанн Беррийский, заботясь о пышности и комфорте участников переговоров, велел покрыть обветшалые стены часовни богатыми гобеленами с изображениями различных сражений древности. Но в первый же день конференции герцог Ланкастер попросил снять их, "заявив, что ищущие мира не должны иметь перед глазами изображения битв и разрушения городов" и заменил их другими, изображающими Страсти
