Голоса потерянных друзей - Лиза Уингейт

— Да уж… — с отвращением протягивает одна из участниц клуба «Новый век».　

Я чувствую, как меня охватывает жар, вот-вот готовый выплеснуться наружу. Злость становится все сильнее. Сегодня триумфальный вечер, и я не позволю его испортить! Со мной это не пройдет!　

Я выхожу на поле и иду в сторону полицейского, но на меня тут же накидываются дети с вопросами, как все прошло, понравилось ли мне, что им теперь делать с фонариками, где раздобыть материалы для костюмов, если их пока нет… Теперь, когда репетиция прошла с таким триумфом, те, кто раньше не верил в успех, расправили плечи.　

— Мы справились? — допытывается Малыш Рэй. — Будет у нас представление? А то мы с Ладжуной уже и постеры рекламные придумали! Администратор в «Хрю» пообещал, что если мы решим что-нибудь написать на флаерах, то он, когда поедет в Батон-Руж закупать все необходимое для кафе, забежит в фотоателье и распечатает для нас листовки. Цветные, всё как полагается. Мы же проведем представление, а, мисс Пух? Зря я, что ли, шмотки у дяди Хэла выпросил? Мне же так идет? — он выпускает руку Ладжуны и эффектно крутится передо мной, чтобы я могла сполна оценить его наряд.　

Но улыбка на его губах гаснет, как только он понимает, что никто, кроме Ладжуны, не смеется.　

— Мисс Пух, вы что, все еще злитесь на нас?　

Нет, не злюсь. Я сосредоточена на машинах и зеваках. Что там, черт побери, происходит?　

— Все хорошо? — спрашивает Ладжуна, снова схватив Рэя под руку. Ей очень идет это платье. Оно подчеркивает талию, а еще у него большой вырез. Пожалуй, даже слишком. И садит оно на ней очень уж хорошо. Подростковые феромоны заполняют воздух, точно дым от случайного костерка, который рискует превратиться в страшный пожар. Я-то не понаслышке знаю, какие бесчинства творятся на футбольных стадионах под трибунами, и понимаю, чем все это может закончиться.　

«Не стоит сразу подозревать худшее, Бенни Сильва!»　

— Да, все в полном порядке, — говорю я, хотя толпа у кромки поля намекает на обратное. — Вы огромные молодцы. Я очень вами горжусь… Большинством из вас — уж точно. А насчет остальных… Постарайтесь помочь друг другу и привести все в божеский вид, ладно?　

— Ну, кто тут теперь на высоте?! — триумфально восклицает Рэй и уходит прочь в своем цилиндре. Ладжуна приподнимает подол платья и спешит следом.　

Сардж, проходя мимо с коробкой фонариков и чайных свечей, наклоняется ко мне и шепчет:　

— Что-то не нравится мне это, — она кивает в сторону толпы, но не успеваю я ответить, как ее внимание переключается на Ладжуну и Малыша Рэя, нырнувших было в темноту. — Да и от этого я не в восторге, — признается Сардж и, поднеся ладонь ко рту, кричит: — Ладжуна, куда это ты собралась с этим мальчишкой, а? — она бросается в погоню.　

Наша публика постепенно рассеивается: родители забирают своих детей, а непрошеные зрители неспешно рассаживаются по машинам и уезжают. Редд Фонтэйн задерживается ровно настолько, чтобы успеть выписать какому-то несчастному родителю штраф. Когда я пытаюсь вмешаться, он советует мне не совать нос в чужое дело, а потом интересуется:　

— А у вас вообще есть разрешение болтаться тут с детьми во внеурочное время? — он облизывает пересохший кончик фломастера и продолжает возиться со штрафом.　

— Они не болтаются. Мы работаем над проектом.　

— Это школьная собственность, — сообщает он, кивнув всеми тремя подбородками на здание. — И она предназначена только для школьных мероприятий.　

— Так это школьный проект. И потом, тут после уроков и по выходным постоянно дети в бейсбол играют — я много раз это видела.　

Его фломастер замирает, и Фонтэйн глядит на меня на пару с неудачливым водителем, в котором я узнаю дедушку, пришедшего вместе с немногими другими родителями ко мне на собрание. Его внучка-восьмиклассница тем временем шмыгает в машину и сливается с пассажирским сиденьем.　

— Это вы что же, перечить мне вздумали? — офицер Фонтэйн грозно разворачивается ко мне всем своим тяжелым корпусом.　

— Даже и в мыслях не было.　

— Шутки шутить вздумали?　

— Ни в коем случае. — Да кем этот парень себя возомнил?! — Просто мне важно, чтобы мои подопечные могли пользоваться тем, что им по праву принадлежит.　

— А может, вы лучше позаботитесь о том, чтобы поле после себя прибрать? — ворчливо переспрашивает Фонтэйн и возвращается к штрафу. — И свечи все потушите, пока у нас тут трава не загорелась и все не спалили к чертям.　

— Учитывая, что дождь только недавно закончился, бояться нечего, — выпаливаю я и виновато смотрю на дедушку. Кажется, я только что еще больше усугубила ситуацию для него. — Но спасибо, что предупредили. Мы будем предельно осторожны.　

Сардж ждет меня на тротуаре у школы. Ладжуна и Малыш Рэй стоят неподалеку — оба довольно понурые.　

— Ну что там? — интересуется Сардж.　

— Не знаю, — честно отвечаю я. — Ничего не понимаю.　

— Сомневаюсь, что мы в последний раз обо всем этом слышим. Дайте знать, если понадоблюсь, — Сардж хватает Ладжуну под руку и уводит домой. Что ж, одной заботой меньше. Малыш Рэй тоже уходит, так и не сняв цилиндр.　

Дома меня ждет пугающая тишина. Впервые темные окна кажутся мрачными и зловещими. Поднимаясь по ступенькам, я просовываю руку между веток олеандра и касаюсь головы святого, чтобы погладить ее на удачу:　

— Не подведи меня, дружище.　

Открыв дверь, я слышу, как надрывается телефон. На четвертом звонке, как только я подскакиваю к трубке, он затихает.　

— Алло! — кричу я. Но в ответ тишина.　

Не успев одуматься, я набираю номер Натана. Может, это он мне звонил? Надеюсь, что так. Но он не отвечает. Я оставляю Натану сообщение на автоответчике, вкратце пересказав, как прошел вечер, делюсь своим триумфом, жалуюсь на Редда Фонтэйна, а в заключение говорю:　

— Да и вообще… знаешь… Мне так хотелось с тобой пересечься! Очень нужно поговорить.　

Я обхожу комнаты и зажигаю весь свет, а потом, устроившись на заднем крыльце, любуюсь светлячками и слушаю, как перекрикиваются вдалеке козодои.　

По заднему двору пробегают яркие лучи фар. Я наклоняюсь, и как раз вовремя — полицейская машина объезжает