Секретная карта - Майкл Стэкпол

Джорим сдвинул брови.

— Это уж чересчур.

— Вспомните историю, Мастер Антураси. Совет Министров Гелосунда не захотел делиться властью с законным Правителем, и многие полагают, что измена чиновников была неопровержима. Министры Наленира, столкнувшись с чем-то, чего раньше им видеть не доводилось, могут решить, что создание подобного Совета не помешает.

А я — единственное, что продолжает связывать «Волк Бури» с Налениром. Джорим мгновение размышлял, так ли это на самом деле. Возможно, кто-то из ученых на борту может связываться с родными, как он с дедом. Впрочем, никому из них не известно, где мы; так что если обнаружим сушу и скажем, что это Западный Эфрет, именно это они и передадут домой.

Джорим посмотрел на своих товарищей.

— Вы понимаете, что наше молчание можно будет с легкостью назвать предательством? Когда мы вернемся, Правитель, может быть, прислушается к нашим доводам и одобрит наше решение. Или решит, что мы впустую потратили время и нанесли ущерб Налениру, и велит повесить нас за измену.

— Полагаю, Мастер Антураси, вы сможете убедить Правителя, что мы действовали из лучших побуждений. Ему ведь так нравятся животные, которых вы привозите для его зверинца. — Энейда Грист улыбнулась. — Мы сохраним все в секрете, и ваши подарки станут для него приятной неожиданностью. Неужели он будет недоволен?

— Он не так прост.

— Верно. Но он благоразумен. В конце концов, мы плывем на восток с одной-единственной целью. Если мы не сможем вернуться, значит, этим путем никто не сможет пользоваться в будущем. — Она ткнула пальцем в новую карту мира. — Посмотрим что там находится. Выясним, легко ли вернуться назад, а потом будем думать о тех, кто решит перерезать всех вокруг в драке за открытые нами богатства.

Глава сорок четвертая

Семнадцатый день Месяца Тигра года Крысы.

Девятый год царствования Верховного Правителя Кирона.

Сто шестьдесят второй год Династии Комира.

Семьсот тридцать шестой год от Катаклизма.

Долосан.

Келес Антураси осторожно пошевелился, надеясь, что головная боль немного утихнет. Надежды не оправдались. Он не открывал глаз, — даже слабый проблеск света отозвался бы болезненной дробью в его голове. Он знал, что Рекарафи не хотел причинять ему неприятные ощущения; тошнотворные приступы, преследовавшие его первое время после появления вирука, давно не повторялись. Но головная боль никуда не делась. Она начиналась после заката и мучила Келеса всю ночь, не давая толком выспаться. Он вставал больной, и весь остаток дня ему нездоровилось.

Он надеялся, что его кровь наконец очистится от яда Вирука, и послушно делал все то, что советовали ему его спутники, — ел совершенно незнакомые растения, которые они собирали в здешних местах, выполнял упражнения. Лучше всего помогали покрытые перьями ягоды, которые приходилось ощипывать перед тем, как есть. Их резкий кислый вкус если не и не мог излечить Келеса, то, по крайней мере, определенно отвлекал его от головной боли.

Кирас добровольно взялся учить Келеса обращаться с мечом. Картограф был уверен, что юный воин все еще находился под впечатлением от того, как легко он разобрался с опасным водоемом. Моравен указывал ученику на успех Келеса, как доказательство превосходства разума над бездумным действием. Кирас, по всей видимости, принял его слова близко к сердцу, и теперь старался как-то отблагодарить Келеса за оказанную им всем услугу. Кроме того, это позволяло Келесу сосредоточиться на чем-то еще, кроме собственного отвратительного самочувствия.

Тайрисса тоже старалась помочь Келесу, но другим способом. Они вместе отправлялись на непродолжительные прогулки по окрестностям. Благодаря этим «короткометражным» путешествиям Келес какое-то время находился вдали от Рекарафи, а самое главное — от своего полевого дневника и карт. Тайрисса с бесконечным терпением рассказывала ему о растениях, их цветах и семенах, о местных животных, показывала Келесу звериные следы, учила как правильно определять, что съедобно, а что — нет. Она каждый раз прилагала огромные усилия, для того чтобы не ошибиться в выводах, и чаще всего, когда им удавалось увидеть какого-нибудь зверя вживую, ее предположения, основанные лишь на сведениях о его следах и издаваемых им звуках, подтверждались.

Келес внимательно слушал все, что она ему говорила, и постепенно начинал понимать, почему его брата так привлекали подобные экспедиции. Он вычислял расстояния и чертил карты, но это не давало полной картины. Было так здорово вдыхать полной грудью свежий воздух, чувствовать тонкий аромат цветов, или, заметив в колючих зарослях клочок меха, догадаться, какому зверю он принадлежал.

— Странно, Тайрисса, но я всегда считал, что Керу — городские жители, а ты так много знаешь обо всем этом. Вряд ли ты могла приобрести в Морианде подобные знания.

Она засмеялась и, опустившись на корточки, провела большим пальцем по жестким фиолетовым цветам горного вереска.

— Для наленирцев мы действительно городские жители. И для вас мы все на одно лицо. Я старше тебя на десять лет. В Морианде я провела всего семь.

— А до этого?

Она нахмурилась.

— До этого я жила не в Морианде.

Келес подошел и опустился рядом с ней на колени.

— Тайрисса, я помню твои слова, — той первой ночью на «Речном Соме». Ты сказала, что мне необязательно знать некоторые вещи. Я уважаю твое право на скрытность. И буду уважать впредь, но мне ужасно любопытно. Полагаю, большую часть того, о чем рассказываешь, ты узнала в Гелосунде. Я не хочу совать нос в твои дела, но хочу иметь хотя бы приблизительное представление о тебе.

Светловолосая женщина обернулась к Келесу и смерила его взглядом, который показался ему куда холоднее пронизывающего ветра. Но это длилось всего мгновение. Потом глаза ее потеплели, впрочем, не намного.

— Келес, я очень уважаю тебя за преданность делу и за твою находчивость. Ты говоришь о «приблизительном представлении», но я знаю по опыту, что этим дело не ограничится. Я знаю, что мальчики в Наленире вырастают, мечтая о Керу. Я помню, как вы с вашим братом смотрели на меня, входя в приемную залу на праздновании дня рождения вашего деда. Да, я была одним из Стражей в тот вечер.

Келес залился румянцем.

— Я не хотел…

— Не переживай. Остальные мужчины смотрели на нас точно так же, а ваши с братом взгляды были куда теплее, чем взгляды большинства женщин. Ваши представления о Керу складывались из бесчисленных слухов. Ты слышал, что мы держимся сами по себе. Не заводим любовников, не рожаем детей, участвуем в странных обрядах, позволяющих нам черпать силы прямо из Гелосунда. Наверняка, ты слышал также, что мы занимаемся любовью только с женщинами, или что Правитель — единственный мужчина, которого мы допускаем на ложе. Некоторые полагают даже, будто мы имеем неограниченную власть над Правителем, как до этого — над его отцом, и тайно растим наследника, который займет трон Наленира, когда мы решим, что Кирон больше не нужен Гелосунду.