Иной Сталин - Юрий Жуков

Голос с места: Везде не мешает нажать.

Конторин: Мы подсчитали: на человек 400–500 не мешало бы нам лимит получить. Это помогло бы нам лучше подготовиться к выборам в Верховный Совет33.

Каганович Ю. М. (первый секретарь Горьковского обкома): Мы в Горьковской области проводим большую работу по очистке от врагов, по разоблачению врагов, которые у нас орудовали, еще не выкорчеваны до конца в промышленности, имеющей большое народнохозяйственное и оборонное значение, в сельском хозяйстве, дорожном строительстве, связи и так далее. Надо сказать, что с мая месяца посажено довольно большое количество врагов — троцкистов, бухаринцев, шпионов, вредителей, диверсантов — 1225 человек, в том числе орудовавших на Автозаводе, на 21-м заводе, на 92-м, на Горьгэс, в управлении связи и других. Взято 2860 человек. Еще больше взято кулацко-белогвардейских, повстанческих элементов, среди которых нашлись такие типы, которые хранили до сих пор знамя Союза русского народа, и так далее. Мы чистим, но надо, товарищи, отдать себе совершенно ясный отчет, что врагов, сволочей еще много, и враги, в особенности церковники, ведут активную избирательную борьбу, доходящую до наглости… В одном из районов, пользуясь нашей плохой политической работой, одна псаломщица организовала хоровой кружок из молодежи, начала собирать собрания верующих женщин и разъяснять закон так, как это выгодно им, а не нам… Враги пользуются всеми формами и методами для того, чтобы вести борьбу против нас…34

Волков (первый секретарь ЦК КП(б) Белоруссии): Мы знаем, что наши враги, национал-фашисты, вели большую работу, в особенности в пограничных районах, среди учительства для привлечения на свою сторону. Они создавали огромное количество польских школ в пограничных районах и привлекали учительство всеми способами и методами на свою сторону. Мы обязаны были очистить ряды учительства от врагов и привлечь учительство к работе в избирательной кампании… Поляки, работая через своих агентов — национал-фашистов и троцкистов-шпионов, укрепляли пограничные районы своими людьми, чтобы их человек был председателем колхоза, председателем сельсовета и в то же время занимал руководящую роль в организации повстанчества на случай войны… Наряду с этим мы имеем большую работу врагов-попов, ксендзов. В Леев-ском районе сектанты собрали большое количество верующих, где сочиняли и декламировали контрреволюционного содержания стихи, произносили контрреволюционные речи… Когда председатель сельсовета зашел на собрание и спросил, на каком основании они проводят это собрание, они ответили очень характерно: «Проводим собрание по вопросам моления, нам разрешает сбор этих собраний свобода собраний, которая установлена конституцией, проводим работу на основе свободы печати». Так легализуют свою контрреволюционную работу враги, прикрываясь нашей сталинской конституцией35.

Соболев (первый секретарь Красноярского крайкома): Мы уже организовали проверку и подбор кандидатов в Совет Национальностей и Союзный Совет… Когда мы получили списки кандидатов с рекомендациями от райкомов партии, мы решили проверить качество этой отборочной работы… Оказалось, что среди рекомендованных райкомами депутатов в Совет Союза и Совет Национальностей были бывшие колчаковцы, каратели, то есть проверка и отбор людей в районах были поставлены из рук вон плохо… Есть у нас такие коммунисты, которые саботировали проведение нашей партийной линии, и на них попы ставят ставку. Такие коммунисты и в Красноярском крае есть, мы их сейчас разоблачаем. По мере того как мы развертываем борьбу с вредительством в сельском хозяйстве, в животноводчестве, по мере того как мы разоблачаем и уничтожаем врагов — бухаринцев, рыковцев, троцкистов, колчаковцев, диверсантов — всю эту сволочь, которую мы сейчас громим в крае, они совершенно открыто делают выступления против нас…36.

Среди руководителей партийных комитетов, присутствовавших на пленуме, нашелся лишь один, кто отверг необходимость дальнейшего продолжения репрессивной политики, «охоты на ведьм». Им оказался утвержденный только 29 июня первым секретарем Курского обкома партии Е. С. Пескарев (перед тем был председателем Калининского облисполкома). Только он взял под защиту население области.

Мы должны будем, — смело заявил он с трибуны, — найти, именно найти тех избирателей, у которых имеются неважные настроения, у которых имеются обиды, и подчас законные обиды, на советскую власть, причиненные им отдельными представителями советской власти из мерзавцев, вредителей, бывших у нас в аппарате, или из головотяпов, которые у нас еще имеются… В связи с тем, что в руководстве областной прокуратуры и облсуда долгое время орудовали мерзавцы, вредители, враги народа, так же, как и в других руководящих областных организациях, то оказалось, что они центр карательной политики перенесли на ни в чем не повинных людей, главным образом на колхозный и сельский актив. Так, за три года со дня организации области было осуждено у нас 87 тысяч человек, из них 18 тысяч колхозного и сельского актива… Судили по пустякам, судили незаконно, и когда мы, выявив это, поставили вопрос в Центральном комитете, товарищ Сталин и товарищ Молотов крепко нам помогли, направив для пересмотра всех этих дел бригаду из работников Верхсуда и прокуратуры. В результате за три недели работы этой бригады по шестнадцати районам отменено 56% приговоров как незаконно вынесенных. Больше того, 45% приговоров оказались без всякого состава преступления… Если к этим людям не подойти своевременно и не разбить имеющиеся у них определенные настроения, они могут пойти не за нами37.

Было среди прочих и еще одно весьма примечательное выступление, но не прозвучавшее, как Пескарева, диссонансом. Первый секретарь Краснодарского крайкома И. А. Кравцов единственный поведал, и весьма подробно, о том, что его коллеги потихоньку делали уже последние недели. Рассказал о подборе только таких кандидатов в депутаты Верховного Совета СССР, которые бы отвечали интересам исключительно широкого руководства.

Мы выдвинули в состав Верховного Совета, — разоткровенничался Кравцов, — наших кандидатов. Кто эти товарищи? Членов партии восемь человек, беспартийных и членов ВЛКСМ два человека. Таким образом, процент беспартийных мы выдержали тот, который указан в проекте решения ЦК. По роду работы эти товарищи распределяются так: партработников четверо, советских работников двое, председатель колхоза один, комбайнер один, тракторист один, нефтяник один. Из них женщин две, орденоносцев двое и казаков трое…

Сталин: Кто еще, кроме комбайнеров?

Кравцов: В десятку входят Яковлев, первый секретарь крайкома, председатель крайисполкома.

Сталин: Кто это вам подсказал?

Кравцов: Я вам, товарищ Сталин, должен сказать, что подсказали это здесь, в аппарате ЦК.

Сталин: Кто?

Кравцов: По вызову мы командировали в ЦК нашего председателя крайисполкома товарища Симочкина, который и согласовал это в аппарате ЦК.

Сталин: Кто?

Кравцов: Я не скажу, я не знаю.

Сталин: Вот жаль, что не скажете, неправильно сказано было38.

Сегодня невозможно установить, что породило нарастающий гнев Сталина, который столь отчетливо слышался в трех вопрошающих и одновременно настаивающих «кто», в конце ясно ставший уже грозным. Нельзя однозначно понять, что же конкретно Сталин подразумевал под предельно жестким определением «неправильно сказано было». Возможно, протест Иосифа Виссарионовича вызвало упоминание фамилии Яковлева, о судьбе которого из присутствовавших знали двое или трое — он сам, Ежов и, может быть, Молотов.

Но не менее вероятно и иное предположение. Гнев Сталина вызвал открыто названный принцип отбора кандидатов в депутаты. Из десяти человек четверо оказались партфункционерами, а двое — советскими чиновниками. Иными словами, не просто сохранился, но и восторжествовал тот самый принцип, ради ликвидации которого и была затеяна им политическая реформа с новыми конституцией и избирательным законом. А может быть, глухой гнев Сталина вызвало и то, и другое, причем упоминание в данном контексте фамилии Яковлева с новой силой разбередило полученные накануне раны.

…По второму пункту повестки дня, опять же с информацией, не требовавшей ни обсуждения, ни выработки решения, выступил Сталин. Сухо, коротко уведомил пленум о том, почему в зале заседания не оказалось непременных для таких важных встреч 24 человек. «За период после июньского пленума до настоящего пленума, — сообщил Иосиф Виссарионович, — у нас выбыло и арестовано несколько членов ЦК». Далее просто назвал их поименно. Первых секретарей обкомов: Ивановского — И. П. Носова, Харьковского — М. М. Хатаевича, Саратовского — А. И. Криницкого; Дальневосточного крайкома — И. М. Варейкиса; первого секретаря ЦК КП(б) Узбекистана А. И. Икрамова; заведующего политико-административным отделом ЦК ВКП(б) И. А. Пятницкого; председателя Центросоюза И. А. Зеленского и заместителя председателя СНК РСФСР Д. З. Лебедя.