Дневниковые записи. Том 2 - Владимир Александрович Быков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После моего краткого вступления, начался весьма примечательный разговор, в основном между мной и ГД с краткими репликами Дыдыки и при почти полном безучастии Славича,
За час с четвертью о чем мы только не переговорили.
О соцсистеме и ее недостатках.
О теперешнем капитализме с отнюдь не меньшим, но только обратного знака, негативом.
Соцуравниловке и сверхмерзостной по доходам современной диференцированности.
Соцэнтузиазме масс и теперешней всеобщей монетизации и капрасчетливости.
Причинах развала Союза. Капитализме, что заимствовал для себя полезные качества социализма (плановое хозяйство, концентрацию капитала на главных направлениях, социальную защищенность человека и т. д.), а наши соцруководители, оказавшись далеко не такими умными, стали брать от конкурента то, что с социализмом никак не совмещалось и в него не вписывалось, – элементы свободного рынка.
О сталинских методах управления и многом другом, о чем у меня написано в «Заметках».
Особый фурор вызвал у «публики» мой рассказ о Косыгинской 65 года попытке внедрения рыночных отношений.
Как тогда, при полном отсутствии свободного товарного рынка, решили перейти на расчетные цены в соответствии с весьма условной потребительской характеристикой продукции и ее расчетной эффективностью, а экономическая наука, призванная при социализме прежде всего заниматься анализом производства, снижением его издержек и стоимости товара, фактически к 70-м годам стала решать абсолютно противоположную задачу, как товар продать дороже, как оправдать сложившиеся затраты, и вместо рычага совершенствования производства превратилась в пассивного регистратора событий.
Как это привело к тому, что при стабильной зарплате и естественной устремленности предприятий к поддержанию приемлемого уровня рентабельности львиная доля средств, полученных от неоправданного завышения цены, пошла на снижение производительности и непомерное увеличение управленческого аппарата по схеме: рост цен – дополнительная возможность по ухудшению качества производственного процесса и уменьшению количества продукции
Тут «публика», по ассоциации со своими пустыми делами, с безрезультативностью и всякого рода бессмысленными реструктуризациями, а может быть и с такого же плана предшествующим до меня ее разговором, развеселилась и, включая даже молчавшего до того Славича, пустилась в собственные воспоминания, в рассуждения о своих «грехах».
Не меньшее впечатление на них произвело и упоминание о сталинских методах управления, о положительной их составляющей, которое было дифирамбово поддержано Эфендиевым и, кроме того, дополнено еще репликой о импонирующей другой части сталинского управления. Как ему иногда хочется столь же «эффективно вдарить по нынешнему разгильдяйству, по своим неумехам и бездельникам, что у него на них «чешутся» руки, а вот Дыдыка, смотрю, так просто мечтает о пистолете в своих руках».
Спустя некоторое время Дыдыка и Славич были отпущены. Мы минут на пятнадцать остались вдвоем, и Эфендиев предложил мне встретиться, как он соизволил выразиться, почти с моим тезкой – теперешним главным инженером Владимиром Бычковым.
В конце беседы я спросил о его восприятии кризисного положения, и получил в ответ: «Состояние отвратительное, не знаю чего делать, как вылазить из болота. В Москве раньше, в ваше время, было много заводом интересующихся, его активно поддерживающих. Сегодня там нет ни одного нашего лоббиста. Остается просить денег у своих акционеров».
И далее после моего вопроса: «А они у них, есть?». Добавил: «Есть, но едва ли дадут».
В заключение я пожелал ему добрых дел и хорошего настроения. А он выразил одобрение моему оптимизму, который, при взгляде на их дела со стороны было не так уж трудно проявить.
А сегодня по радио: «Дирекцией Уралмаша принято решение об очередном сокращении 500 работников завода». Вот откуда, было столь мрачное настроение Эфиндиева и его желание отвлечься и поболтать на общие темы.
10.04.
Сегодня отправил это Цалюку, дополнив кое-чем из своей стариковской жизни.
«Некоторое время назад опять свалился и потянул руку и ногу, да так сильно, что еле залез в трамвай. Сейчас аклимался, в том смысле, что могу ходить, но все равно далек до нормы, если она вообще наступит, поскольку не раз мной отмечаемая «сдача позиций» неукоснительно продолжается. Хотя, в сравнение с другими сверстниками, из тех, кто еще жив, я веду, как мне представляется, активный образ жизни.
Виталий почти ослеп, и стал страшно нервным по этой причине.
Петров Юра вообще сидит дома безвылазно, и я его не видел уже несколько лет. Пришел совсем в негодность Дима Балабанов. А ведь какой был путешествующий человек.
Лучше всех Сомов, но и тот последнее время сдал из-за болезни жены. Из совсем древних стариков жив, кажется, только прессовик Горлицын. Остальные все моложе нас.
Недавно увидел Редькина, а перед ним Дудина. Рассказываю ему, что идет, опустив голову, впечатление, что ничего не видит, и не хочет видеть. Прошел мимо, не нарушая его задумчивого состояния. А Редькин мне: «И правильно сделал. Я, когда останавливаю, ничего мне не говорит, а лишь машет рукой: «Отстань дескать, не мешай».
Перлова еще видел. Этот – живчик. Встречаюсь с прессовиком Карасевым, а больше с Юрой Макаровым. С ним мы иногда ходим в лес».
15.04
Вчера по случаю дня рождения посетил Леонида. И раньше не отличавшийся объективностью по отношению к своим уралмашевским «врагам», нынче он говорил о них просто с непримиримой ненавистью, причем опирался не на техническую сторону старых споров, а постоянно скатывался на «грязную», из подлости, исходную подоплеку действий. Парировал своим непрошибаемым доводом. Что никто не рассказывает про собственную подлость, а все апеллируют к нечистоплотности оппонентов, хотя каждому дано знать уверенно о таковой только про себя. Конечно, никакой реакции. Ушел расстроенный. Умнейшие люди с возрастом впадают в старческий маразм. При всем старании быть объективным, чувствую, что и сам поступаю порой по отношению к мной критикуемому, или мной не воспринимаемому, не совсем адекватно обстановке.
17.04
Костиков поместил в «АиФ» статью, написанную им по стандартному своему сценарию.
Сначала резкая критика.
«С какого это бодуна выращенного олигархами политического урода мы приняли за «новый русский капитализм»? Рост потребления – за признаки реального развития. Импортное благополучие – за достижение экономического роста. Олигархов – за соль русской жизни. Политическую попсу – за выразителей народных чаяний.
Население требует разборки полетов. Не из чувства мести или озлобления, а чтобы понять, в чем причины «политического ожирения». Почему государственная система стала нечувствительной к тревожным сигналам и проморгала симптомы кризиса. Нужна не показательная порка «а-ля Ходорковский», а чистка всей системы от олигархического балласта. Идеологи, проложившие фальшивый курс, должны уступить место мозгам, способным проложить новый курс. Важно не допустить,
