Торнан-варвар и жезл Тиамат - Владимир Лещенко

Торнану, впрочем, город не так чтобы и нравился – видал он и побогаче, и почище. Верхние этажи складывались из грубо обтесанного песчаника, кренясь под собственной тяжестью. Узкие улочки были завалены мусором сверх меры – порой приходилось слезать с седла и вести коня под уздцы. Вымостка – там, где она была – оказалась неровной и небрежной. Этакое уютное захолустье с претензией.

Но при всем этом, пожалуй, впервые за время пребывания в Логрии, он почувствовал что-то родное, во всяком случае – не чужое в окружающем. Не то чтобы что-то определенное, но… Нечто мучительно знакомое было разлито в окружающем. В линиях узоров, которыми были расписаны глинобитные стены домиков предместий, в резьбе оконных наличников, в вышивках на рубахах. Даже отдельные слова местного говора были похожи на звучание его родного языка. В конце концов, и название страны звучало похоже на то, как именуется его родной край.

Он вспомнил старые легенды, слышанные в детстве и юности, – что когда-то беспощадный Арфасаиб, пришедший в земли антов, не только ограбил их подчистую и не только издевался над несчастными побежденными, запрягая женщин в телеги, но еще и угнал на свою войну чуть ли не всех молодых мужчин. Так что после его ухода вождями и волхвами было постановлено, что, дабы народ антский не исчез, каждому из оставшихся надлежит взять себе не меньше четырех жен.

Вспомнил он и другие предания, что услышал уже от Корчана, в промежутках между уроками письма. Что когда-то, в давние-давние времена, часть андийцев бежала от войн и смут на восток, и что-де от их смешения с борандийцами и прочими лесовиками анты и происходят.

Но он тут не для того, чтобы размышлять над старыми преданиями и тем более любоваться красотами и красотками.

Приметя прилавок, за которым немолодой мужик торговал бражкой и закусками, капитан остановился – пропустить стаканчик и заодно прояснить кое-что.

– Милейший, – обратился он к торговцу, – а не подскажешь, как отсюда добраться до Урочища Мертвой Змеи?

– Это где ж такое? – пожал тот плечами.

– Да от Оргея неподалеку вроде…

– Ишь ты! – рассмеялся усач. – Так ведь, добрый человек, как в Оргее будешь, так там и спрашивай, а людей пустыми разговорами от дела не отвлекай!

«Чужаков тут не шибко привечают», – отметил капитан.

– А как найти здешний храм Тиамат? – осведомился Торнан, заказав второй стакан.

– Опоздал ты, – сообщил торговец.

И рассказал следующую историю. Храма Тиамат в Хемлине больше не существовало. Месяц назад верховный жрец был вызван в Инквизицию, откуда вернулся спустя три дня – бледным, осунувшимся, но.зато убежденным сторонником Митры. И первым делом передал вверенный ему храм со всеми ключами главному городскому жрецу культа Светоносца. Никто из прихожан не посмел протестовать…

– Ну тогда скажи – «Мышь в чернильнице» по-прежнему на месте? – спросил ант, допив брагу.

– Давно ты, видать, в Хемлине не был, – чуть понизил голос дядька.

– Да порядочно, – согласился Торнан. – А что?

– Так нет теперь никакой «Мыши в чернильнице», – огорошил его торговец. – Уже года полтора как нет. Теперь там Сыновья Света обретаются – главное кубло у них. – Он опасливо оглянулся. – Так что лучше не ходи туда. А то, знаешь…

– Ясно. Благодарствую за совет. – Торнан двинулся обратно к воротам.

«Как ни спросишь – ничего у них нет. Ни храма, ни кабака», – прокомментировал он про себя.

В чем он не сомневался – так это в том, что завтра с рассветом нужно трогаться в путь до Оргея.

Беспрепятственно покинув город, Торнан выбрал время, когда на дороге не будет никого, и свернул в перелесок. И поскакал прямиком к развалинам.

– Всем отдыхать и готовиться к завтрашнему выступлению. Особенно тебе, – предупредил он Лиэнн.

Не повезло, но что ж делать – еще немного с ними попутешествует.

– Слушай, – с сомнением произнесла Марисса. – А может, все же поищем тут того, кто нам поможет? Хемлин – единственный приличный город на всем Востоке. А то ведь будем это урочище искать до возвращения Четырехрогого! Расскажу я тебе одну историю, что приключилась со мной…

– Нет, это я тебе лучше расскажу одну мудрую притчу, – ответил Торнан. – Утром человек проснулся и говорит: «Мне приснился кабан». «Кабан? Это как же?!» – стали расспрашивать родственники. «Вот иду я по лесу, – отвечает тот, – и вижу: упавшей сосной придавило матерого кабана. Ох, и наелся я мяса!» «Почему бы тебе не сходить в лес, вдруг сон вещий?! Вдруг и вправду найдешь кабана?» Сказано – сделано. Отправился человек в лес. Тут налетел ураган, ветром повалило старую сосну, она упала и задавила человека, как муравья. Родственники ждали его, ждали, пошли искать. Нашли труп. «А теперь пойдем искать кабана», – решили они. Искали здесь, искали там, тоже нашли. Видать, это был нехороший кабан.

– А смысл в чем? – осведомилась Марисса. – Что не каждый сон в руку?

– Нет – в том, что клювом щелкать не надо! – уточнил Торнан и начал готовиться ко сну.

Над разрушенной башней всходила луна, заливая серебряным светом лишайники и дикий хмель, которыми поросли развалины. Камни руин храма мягко блестели, и углубившиеся тени ясно выделяли резьбу. Нежный ветерок наполнял воздух шуршанием травы. У палатки, понурив головы, дремали лошади.

И – вот незадача! – капитан так расслабился, что не сразу среагировал на множество поднявшихся из кустов и травы фигур в длиннополых одеяниях, в руках которых блестел металл…

– Именем инквизиции!!! Сдавайтесь! – прокричал кто-то позади цепи.

Торнан вскочил, рванулся к коням: сейчас главное – уйти! Слева от него возникла Марисса, с воинственным кличем воздевая над головой скимитар.

«Нужно было выставить дозорного! Хоть от герцогини была бы польза…» – промелькнуло в голове у Торнана, когда он понял, что уйти они уже не успевают.

Дальше стало не до того – перемахнувшие через изъеденную временем стену противники оказались совсем рядом.

На него кинулся алебардщик, метя пробить грудь прямым ударом. Торнан сделал вид, что растерялся, и инквизитор присел и нанес Торнану удар в живот, – но кожа василиска выдержала. Монах резко отскочил, попытался ударить воина древком алебарды в лоб. Торнан, отступив на шаг, избежал удара. Монах в свою очередь тоже попытался отскочить, чтобы использовать преимущество длины оружия, но в это самое время Торнан нанес удар. С хрустом лезвие вошло в запястье, разрубая кость. Инквизитор выронил алебарду и бросился прочь.

Его товарищ замахнулся алебардой, воздев ее обеими руками… Торнан поднял свой ятаган, проскочил вперед и рубанул наискось. Алебарда выпала из руки раненого. Капитан еще раз поднял клинок и ударил, метя в шею. Раненый присел, и удар пришелся вскользь, хотя и по той же руке, куда угодил первый. Монах упал, скорчившись, и остался лежать на земле.