Неподдающиеся - Иосиф Прут

Сейчас трудно представить, что тогда творилось в зрительном зале. Исполнителей � всех без исключения � долго не отпускали со сцены. Это был настоящий триумф, оглушительная и полная победа, к сожалению � последняя в блистательной творческой биографии Евгения Вахтангова�

Триумфальный путь артиста Завадского продолжался и на основной сцене Московского Художественного театра, где он выступал в роли Чацкого, а затем � графа Альмавивы.

У Юры была сестра, красавица Вера, рано умершая от туберкулеза; брат Володя, серьезный ученый человек. И мать � Евгения Осиповна � ими очень гордилась, говоря иногда: �Они � в меня!� С мужем она была в разводе, и я долгое время не знал � почему.

Лишь однажды, когда мы отмечали ее день рождения и Юра потянулся за второй крошечной рюмочкой � я в это время произносил в честь именинницы тост � Евгения Осиповна не сдержалась и довольно громко пробормотала: �Папа тебе кланялся!�

Упрек явно несправедливый, ибо Юрий Александрович был начисто лишен малейшего пристрастия к спиртным напиткам. Но я все понял�

И вообще Евгения Осиповна об этом своем сыне (рядом с которым прожила всю жизнь) была не очень высокого мнения. Она искренне удивлялась его феноменальным успехам, зачастую объясняя их чистой случайностью, его удивительным везением.

Но вдруг грянула беда. Вечером у меня раздался телефонный звонок. Евгения Осиповна, чуть не плача, сообщила, что Юру сейчас увели!

��Куда увели? Кто увел?�� не понял я.

��Те самые и туда, куда всех! (а уже шли 30-е годы�)�� ответила старая женщина.�� Помогите, если сможете!

Я (еще наивный в ту пору) попытался ее успокоить, хотя сделал это довольно неудачно:

��Дорогая, убежден, что ничего серьезного! Хотя, вы же понимаете, что-нибудь да есть! Ведь зря не забирают!.. Вы ничего не замечали в последнее время? Он вам ничего не рассказывал? Такого?.. Ну, вы понимаете�

��Да нет! Вчера вдруг заговорил о каком-то высшем мире. О каких-то новых своих друзьях � мыслителях, о мистике� В общем, не нахожу ничего предосудительного.

Я тут же обратился к моему двоюродному деду � младшему брату моей бабушки Веры, работнику Коминтерна С.�Итину. Дядя Сеня дружил с прокурором Рубеном Катаняном. Выяснилось, что Юра три раза посещал собрания теософов � организации, очевидно, нелегальной.