Центробанки на службе «хозяев денег» - Валентин Юрьевич Катасонов

В чем различие между валютными резервами Центробанка и Минфина? – В том, что первые предназначены для защиты национальной денежной единицы, поддержания стабильности ее валютного курса (посредством валютных интервенций); вторые – для защиты государства от разных неблагоприятных изменений экономической и политической конъюнктуры. Например, для закрытия дефицитов государственных бюджетов, осуществления каких-то закупок на мировом рынке в случае возникновения чрезвычайных ситуаций.

Достаточность валютных резервов Минфина – важнейшее условие обеспечения национальной безопасности государства.

Для справки замечу, что два десятилетия назад (в 1997 году) на Минфин приходилось около 60 % международных резервов РФ, а на Центробанк – остальные 40 %. Но наблюдается тенденция все большей монополизации международных резервов страны Центробанком. Исходя из пропорции, зафиксированной на середину 2017 года, можно предположить, что на 1 октября 2017 года Банку России принадлежит почти 250 млрд долл, валюты (и это еще без монетарного золота, СДР и резервной позиции в МВФ). Эта валюта размещена в долговых бумагах казначейств других стран (прежде всего, конечно, США) и на депозитах иностранных банков.

К сожалению, о международных резервах Российской Федерации в Конституции РФ ничего не сказано. А вот в Федеральном законе о Центробанке кое-что на эту тему имеется. Уже в ст. 2 мы читаем:

«…В соответствии с целями ив порядке, которые установлены настоящим Федеральным законом, Банк России осуществляет полномочия по владению, пользованию и распоряжению имуществом Банка России, включая золотовалютные резервы Банка России. Изъятие и обременение обязательствами указанного имущества без согласия Банка России не допускаются…».

Понимать эту статью можно лишь следующим образом: Правительство РФ распоряжаться золотовалютными резервами Банка России не может. Та часть международных резервов, которая относится к Резервному фонду и Фонду национального благосостояния (ФНБ), может использоваться по усмотрению Правительства (Минфина), а большая часть международных резервов (почти 3/4) – вне досягаемости правительства и остальных ветвей власти (законодательной и судебной).

Многие по наивности полагают, что в тяжелые моменты истории мы сможем рассчитывать на гигантский ресурс, громко называемый «Международные резервы Российской Федерации». Для тех, кто наивно рассчитывает на это, на сайте Банка России делается дополнительное разъяснение. В рубрике «Правовой статус и функции Банка России» читаем:

«Ключевым элементом правового статуса Банка России является принцип независимости, который проявляется прежде всего в том, что Банк России выступает как особый публично-правовой институт, обладающий исключительным правом денежной эмиссии и организации денежного обращения. Он не является органом государственной власти…»[224].

Из данного фрагмента следует, что золотовалютные резервы Центробанка российскому государству не принадлежат. Следовательно, эти резервы не принадлежат и народу, т. е. нам с вами.

Слава Богу, в последнее время в связи с ужесточением экономических санкций против России у нас заговорили о такой угрозе, как возможное замораживание (или даже конфискация) валютных резервов Банка России. До этого никто не желал даже обсуждать такой вариант. Даже после блокирования Западом международных резервов Ливии в 2011 году (на сумму 30 млрд долл.) у нас благодушествовали и говорили, что эта история не про нас. Сегодня уже многие политики, финансисты и журналисты рассматривают данный сценарий как вполне вероятный. Но вот сценарий возможного блокирования международных резервов РФ Банком России (если вдруг они окажутся необходимыми нашему государству) никому даже в голову не приходит.

Некоторые юристы, с которыми я пытался обсуждать данные коллизии российского права, упрекали меня в том, что я сгущаю краски. Хотя и соглашаются, что вопрос о статусе международных резервов Российской Федерации действительно замутнен и толковать нормы российского права, касающиеся резервов, можно по-разному. Думаю, что все эти формулировки были изначально замутнены в интересах «хозяев денег». Им нужен был в нашей стране институт под названием «центральный банк», который бы постоянно накапливал продукцию «печатного станка» ФРС США (доллары), почти беспроцентно кредитуя Запад. При этом Центральный банк не должен допускать использование валюты для решения своих национальных проблем экономического, социального и военно-политического характера. Долларовые «бумажки» и казначейские облигации – долговые расписки, а должник (ФРС и Казначейство США) будет делать все возможное для того, чтобы эти расписки к нему никогда не возвращались.

Конечно, то, что я сказал относительно ЗВР ЦБ, самые упертые скептики (или наоборот, оптимисты) могут назвать пессимистической версией. Но эта версия уже получила подтверждение несколько лет назад. Произошло это в Аргентине в 2010 году. Тогдашний президент страны Кристина Киршнер создала неприятный для хозяев денег прецедент. Она, как глава государства, решила поставить под свой контроль Центральный банк Аргентины. В 2010 году ей потребовались валютные резервы ЦБ для выплат по внешнему долгу страны. Речь шла о сумме 6,6 млрд долл., что составляло примерно 1/7 часть международных резервов ЦБ и половину всего внешнего суверенного долга. При покрытии государственных долгов за счет получения внешних займов страна все более погружалась бы в зависимость от мировых ростовщиков. При использовании резервов ЦБ Аргентина в короткий срок могла бы полностью избавиться от внешней долговой зависимости. Нетрудно представить, как финансовый интернационал отреагировал на подобную попытку смелой женщины. Тогдашний президент ЦБ Аргентины Мартин Редрадо отказался выполнять приказание Кристины Киршнер, и она подписала указ о его увольнении. В ответ Редрадо подал исковое заявление в суд Буэнос-Айреса, и уже через пару дней (какая оперативность!) аргентинская Фемида отменила указ президента страны. Судья, который вел дело, мотивировал свое решение тем, что «президент не имеет полномочий для принятия решения об отставке главы Центрального банка». Удивительно, но суд не только принял решение о восстановлении Редрадо в должности президента ЦБ, но и потребовал отмены решения президента Аргентины об использовании международных резервов ЦБ для погашения долга страны.

В конце концов президента Национального банка Мартина Редрадо удалось уволить, но решение о запрете использования международных резервов ЦБ было оставлено в силе. Примечательно, что в том же 2010 году счета Национального банка Аргентины в американских банках были заморожены по решению суда Нью-Йорка. Решение было вынесено на основании требований кредиторов-держателей внешнего долга Аргентины. Формально решение нью-йоркского суда не было связано с решением Кристины Киршнер. Однако специалисты, знающие правила игры в мировой финансовой системе, считают, что это было предупреждение финансового интернационала президенту Аргентины. Полагаю, что это было напоминанием и тем странам, которые финансовый интернационал обязал накапливать валютные резервы и печатать свои «национальные» денежные знаки лишь под обеспечение бумажек, имеющих название «доллар» или «евро».

Позднее началось преследование лично бывшего президента Аргентины Кристины Фернандес де Киршнер (она покинула пост президента страны в декабре 2015 года). Суд в Буэнос-Айресе принял решение заморозить ее активы. Ей было инкриминировано то, что в последние месяцы своего президентства она якобы манипулировала Центральным банком Аргентины, чтобы искусственно поддержать курс