Горизонты нашей мечты - Евгений Валерьевич Лотош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Обещаю, Тейн, любимый. Ты еще придешь ко мне? Мы увидимся? Я так хочу спать…
– Посмотрим на твое поведение, малышка, – граф Мейсары наклоняется и целует принцессу в лоб. – Помни – почтенный Керн, закосневший в своей надменности, тоже когда-то был умным и порядочным человеком. А теперь спи. Тебе нужно набраться сил.
В ответ – ровное дыхание. Глаза девушки закрыты. Тейн отступает от ее кресла на шаг и тоже закрывает глаза. Все окутывает непроницаемый мрак.
…Страшный взрыв почти полностью разнес второй этаж дворца Даорана. Пилот маленького юркого автомобиля, стоящего на брусчатке у ограды, не стал медлить. Урчание заведенного мотора, короткий пробег по площади под падающими с неба кусками древесины и пылающими тряпками – и трескучий аппарат исчез в узких переулках Цетрии. Со всех сторон к пылающему зданию бежали люди: стражники, чиновники, просто зеваки.
Принцессу нашли в десятке шагов от разнесенных в щепки дверей зала. Какой-то солдат успел подхватить ее на плечо и бегом вынести подальше от огня за минуту до того, как рухнула крыша. Когда девочку в изорванном платье, перепачканную сажей до неузнаваемости, уложили на мягкую зеленую траву газона, она открыла глаза.
– Ваше Высочество! – невысокая полная женщина в мятом кружевном платье, всхлипывая, склонилась над ней. – Ваше Высочество! Ох, что же за напасть-то такая! Да где же доктор!?
– Со мной все в порядке, Грейла, – принцесса отстранила фрейлину и с трудом села. – Он сказал, что я отделаюсь ушибами. А от ушибов еще никто не умирал. Помоги мне встать.
Отстранив столпившуюся вокруг свиту, чумазую от копоти, она повернулась лицом к полуразрушенному дворцу. Огонь бушевал в здании, жадными всполохами прорываясь сквозь оконные проемы, к небу валил столб густого черного дыма.
– Я вспомню наши беседы, обещаю, – прошептали ее обожженные губы. – Я вспомню…
– Я помню до сих пор, – Рита смотрела в потолок, изо всех сил стараясь не бросить взгляд на Мая, чтобы не увидеть… что? Насмешку? Осуждение? Жалость? – Я помню многое, что он говорил, хотя многое забыла. И я совершенно не помню его лица. Только голос.
– Да, уж придумали тебе счастливое детство, – пробормотал Май. – И что потом? Судя по твоем нынешнему положению, особых успехов в борьбе с бюрократией ты не достигла?
– Я полностью проиграла. Сначала я провалялась несколько периодов, контуженная и ослабленная. Ничего не соображала, никого не узнавала, видела какие-то странные сны о другом мире. Все казалось незнакомым и чужим. Я словно изучала мир заново. Пока я приходила в себя, умер отец. Новый Даоран оказался более умеренным, но он отказался короновать меня. Якобы потому, что я еще не оправилась. А потом… год за годом находились какие-то предлоги. То я еще не закончила учиться, то плохо ориентируюсь в политике, то еще что-то. Даоран назначил канцлера, и тот прибрал к рукам сначала дворец, а потом и все государственное управление в Сайлавате. Ну, вот…
– Ну и балда, – хмыкнул Май. – Не, подруга, сейчас я тебя, конечно, пожалею и даже слезки тебе вытру, но в целом – почему ты не боролась? Не разбираешься в политике и законах? Следовало потребовать себе советников и закопаться с головой в юридические материи. Выяснить, кто на самом деле дергает за веревочки, найти к ним подход и так далее. Ты же, в конце концов, должна ставить подписи на указах и назначениях. Кроме тебя некому. Отказалась бы – вот и рычаг давления.
– Тебе легко говорить! – обиженно буркнула Рита. – Тебя бы на мое место.
– Меня не приплетай. Я лично на твоем месте всех бы вдребезги пополам порвал, как грелку. Ладно, ты не я, да и опыта у тебя не было. Но сейчас-то что ты мне плачешься?
– Ну ничего себе! – оторопела Рита. – Кто меня за язык тянул тебе все выложить? То пристал как репей, то «чего плачешься»! Слушай, шел бы ты отсюда, советчик!
– Не кипятись, – Май снова положил ей ладонь на лоб и огладил волосы. – Пойми, Рита, жалеть себя бессмысленно. Прошлое важно, о нем нельзя забывать, но жить следует будущим. Я-то для себя выводы сделал, но завтра, максимум послезавтра тебе придется вернуться во дворец. И ты снова останешься один на один с канцлером, которого так боишься. Я стану забегать, но я не смогу все время присутствовать рядом. Тебе придется проявить силу духа и начать думать своей башкой.
– И ты в кусты… – вздохнула Рита. – А советы все горазды давать.
– Есть у меня кое-какие идеи, которые я намерен реализовать в самом ближайшем будущем. Погоди, дозреют, поделюсь. Но имей в виду, что канцлеру они точно не понравятся, и тебе придется выбирать – я или он. А пока отдыхай. Сейчас Кли появится.
– Май! – Рита положила ладонь ему на колено.
– Да?
– Май, ты… – Она замолчала. Как только подобная несусветная глупость могла прийти ей в голову?
– Спрашивай, не бойся. В ухо плевать не стану. В крайнем случае обсмею с ног до головы, от такого не умирают. Хм?
– Май… Ты – Тэйн? Ты вернулся?
– А? – челюсть Мая медленно отвисла. – Ох ты ж милая моя, как же тебе все-таки по головке очаровательной досталось! Нет, я не Тэйн, даже и не надейся. Я куда хуже. Я злоехидный подрыватель всяческих основ, и политику на дух не перевариваю. По ушам кому напинать – завсегда пожалуйста, а армиями управлять и гражданские войны закручивать не моя тема. Все, подруга. На горшок и спать – до завтра как минимум.
– Господин Май! – в дверном проеме возникла женская фигура в белом халате. – Время вышло. Тебе пора уходить.
– Расслабься, Кли. Уже сваливаю. Как там Гра и Иса?
– Все еще не конца оправились. Загляни к ним. Они у Грампы в доме. Саомир за ними приглядывает, но в таких делах пользы от него немного. Грампа, кстати, заходила к тебе в комнату, и на нее упал стакан с водой. Говорит, еле увернулась.
– Кто упал? – поразился Май. – Стакан? Откуда?!
– Твоей милостью она слегка не в себе, так что исследовать проблему не стала. Тебе виднее, что и откуда у тебя в комнате упасть может. Топай отсюда.
– Так точно, дама капитан Клия! – Май вскочил с кровати и дурашливо вытянулся. – Исполняю, дама капитан Клия! Все, подруга, я сваливаю, пока меня не пришибли или до смерти не залечили, – обратился он к Рите. – Перед отъездом во дворец позови попрощаться.
И он стремительно выскочил из палаты, оставив Риту ошарашенно смотреть ему
