Пустой человек - Юрий Мори

– Юрий… – покупатель облокотился на стол, за которым мы сидели. – Я понимаю, обмыли сделку, но нельзя же так! Печень не выдержит. Вы уже и дни путаете? Четвертое. Августа, если это тоже затруднительно. Год назвать?

– Не надо… Дайте воды, если не сложно. Что-то мне нехорошо.

Иннокентий кивнул и потянулся за кружкой. По столу были разбросаны какие-то листки с текстом и подписями, на одном синел казенный штамп. Особняком стояли две пустые водочные бутылки и блюдце с гусарски потушенным о середину окурком. Картина маслом, только вот водку такую я в жизни бы не стал брать. Хорошо помню, что слишком резкая, хотя и давно не пил.

Я благодарно кивнул и залпом высадил пахнущую хлоркой воду. Шерсть на языке стала мокрой, а так – никакого облегчения.

Четвертое… Четвертое?! Ответ с трудом пробился в обернутый поролоном мозг.

– То есть как – четвертое? – прошептал я. Даже на хрип сил не осталось. – Вы же первого приезжали…

Я поставил кружку, стараясь не уронить на стол. Рукав. Моя клетчатая рубашка, несомненно, но я же раньше был в майке…

– Амнезия. Делириум, видимо, тременс. Впрочем, я не врач, так, житейские наблюдения, – сообщил Иннокентий. – Вот ваш экземпляр договора купли-продажи, отметка Росреестра, все по закону. Регистрация второго числа была. Остаток денег через месяц, как и обещал. Если вы к тому времени на тот свет не отъедете, с вашими темпами несложно…

– А миллион? – шепнул я. Закат перестал резать глаза, солнце почти зашло, и кухня погрузилась в полутьму.

– Вот ваша расписка. А уж куда вы деньги дели… – Он картинно развел руками. – Давайте ключи и выметайтесь. И так весь вечер на вас потратил.

Кран, который он не закрутил, наливая воду, размеренно капал. Гулкое железное бзын-н-нь от раковины впивалось в голову стрелками дартса. Эх, мне бы зеркало – посмотреть, куда они все попали.

Бзын-н-нь… Куда я дел деньги и три дня жизни?

– А клад? – вспомнил я вдруг. – Мы же решили…

– Какой клад? – изумился покупатель. – Мил человек, вам бы к доктору надо! Запой – страшная штука, поверьте, у меня сосед по даче после трех дней подряд начинает ловить немецких диверсантов. Достает помповушку, садится в кустах, и не дай Господи кто-нибудь на участок зайдет без спроса. Там такая драма начинается…

Дальше я не слушал. Подмешать что-то тогда в саду он не мог. Гипноз? Может, и гипноз. Я не сильно в него верю, но и в электричество верить особо не нужно – током шарахнет вне зависимости. Или это магия какая?

Да ну, чушь. А вот гипноз – вполне, вполне. Рабочая гипотеза.

– Да вы меня еще и не слушаете! – возмутился покупатель. Встал и решительно щелкнул выключателем. Здесь не как в погребе, вполне современная коробочка на стене. – Запасные ключи будьте любезны! И идите. Или такси себе вызовите, мне все равно.

Взгляд буравил меня, прижимал к табуретке, хотелось уткнуться носом в стол и заснуть. Замереть. Деться куда-нибудь рассудком, желательно, не трогаясь с места.

За окнами рассмеялась девушка. Слов ее спутника не слышно, только ровное гудение голоса, а вот ее – да. Звонкий такой смешок. Беззаботный. Встать из последних сил и позвать на помощь?

«Товарищи дорогие, господа и дамы, околдован злым гипнотизером, просрал дом бабкин, да еще опять запил!»

Так, что ли? Бред.

Иннокентий не стал садиться на место, нависал надо мной, глядя исподлобья. Глаза… Не смотреть ему в глаза! Хотя, да, поздно.

Я послушно, но с трудом поднялся, сунул руку за занавеску – там, на одной из полок, ключ от бабулькиной половины. Как умерла, так и стоит запертая. Сейчас открою. Сейчас.

Понятно стало, что ни на какую помощь я никого не позову, попал в капкан. Подарил этому гаду дом, что сказать.

– Так… Клад-то есть? – с трудом проворачивая ключ в замке, шепнул я.

– Не про вашу честь! – усмехнулся покупатель. – Идите уже, доставайте. Время позднее, а мне еще на дачу ехать.

Дверь скрипнула и открылась. Из бабулькиной половины пахнуло сложной смесью нафталина, лекарств, пыли и – почему-то– ванили. Как в детстве, когда все еще были живы, а на кухне грелась духовка, чтобы через полчаса выдать первую партию горячих слоек. С корицей и маком.

– Не тормозите, Юрий! – сказал мне в спину покупатель. Вежливый, гаденыш. Мог бы и на ты, и прикрикнуть. – Ключи!

Не зажигая света, я прошел по первой комнате, задев ногой узел с каким-то тряпьем, открыл вторую дверь. Спальня. Портрет прабабушки, железная кровать, массивный старый сундук и столик у окна. Запах ванили стал невыносимым, голова не просто болела – раскалывалась на части, трескаясь по всем сложным швам.

Их там много, зубчатых соединений черепа. Больше, чем нужно.

– Сейчас, – чужим механическим голосом сказал я. – В сундуке ключи.

– Надо бы свет зажечь, ни черта же не…

– Не надо. Голова болит, глаза режет. Сами виноваты, чем вы меня там бахнули.

– Ничего опасного. Наука плюс личный талант, – самодовольно ответил Иннокентий. Но шарить рукой по стене в поисках выключателя перестал. – Вам бы сейчас теплую ванну, пару таблеток аспирина и поспать сутки. И все. Только не пейте, от души прошу, от этого будет хуже.

Благодетель, его ж мать.

Так я не просто раньше не влипал – даже не ожидал подобного. На предмет бандитов, что придут отжимать недвижимость с паяльником – подумывал, а вот гипноз… Будет наука, если выберусь невредимый головой из этой невидимой ямы.

Сундук был не заперт. К чему, если там переложенные тряпками старая шуба, не имеющие особой ценности серебряные тарелки, старые журналы, альбом фотографий и прочая ерунда, имевшая смысл только для самой бабули.

Трик-трак-трень. Петли смазывали еще до постройки дома, не позже, а сундуку было лет сто пятьдесят. Наследство кого-то из пра-пра, купеческой дочки. Густо пахнуло нафталином и тем непередаваемым запахом, что источают старые меха. Мертвым зверем.

– Подержите шубу, – тихо сказал я и вытащил из сундука тяжелый мягкий ком. – Не хочу на пол бросать, бабулька ее очень берегла.

Он – я был уверен – скорчил недовольную рожу, но послушно принял от меня меха. Гипноз, говоришь… Хорошо.

– Юрий, а вот… – начал было покупатель, но я уже бросился из комнаты. Теоретически, мне-то ничего не угрожало, но как знать. Очередной раз проверять не хотелось, мало ли что может произойти.

Незаконченный вопрос перерос в страшный булькающий хрип. Покупатель ударился всем телом в шкаф, потом его мотнуло – судя по скрипу – на кровать. Затем сбросило на пол, раздались глухие удары и знакомое