Серая сестра (ЛП) - Лоуренс Марк

— Что? — Регол моргнул. — О чем ты говоришь?

— Об этом. — Ара подняла запястье, но понизила голос. — Это очень редкий и очень мощный пероральный яд.

Регол выхватил из верхнего кармана вышитый носовой платок. Ара схватила его за руку.

— Пероральный  означает, что мне пришлось бы проглотить это вещество, чтобы оно убило меня.

Регол убрал носовой платок:

— Что, во имя всех чертей, оно делает на твоем запястье?

Ара медленно покачала головой:

— Я не знаю.

Это был Джордо. Нона заговорила в голове Ары.

Джордо?

Да. Должен быть. Каким-то образом. Когда я боднула его головой.

Это была ты?

Э-э... да. Нона не стала дожидаться неизбежного «почему?». Подожди! Она ухватилась за краешек ответа и потянула за него, пытаясь представить себе все произошедшее. Подожди! Он пытался отравить тебя поцелуем!

Поцелуем? Так ты спасла меня?

Я... э... Мне так кажется.

Но это безумие. Ара покачала головой. Регол смотрел на нее, ожидая, что она что-нибудь скажет. Это безумие. Если бы яд был у него во рту, он бы тоже отравился. Нет никакого противоядия от курала... не так ли?

Да. Но... может быть... у него есть какой-то мешочек на нёбе?

Ему понадобится носик, какая-нибудь трубка, ответила Ара. Но как…

Была ли у него щель между передними зубами?

— Нет. — Ара фыркнула.

— Ара? — Регол взял ее за руку. — Тебе нехорошо? Ничего из этого не попало тебе в рот, не так ли?

Итак, мешочек, трубка и обработанный воском рот, чтобы предотвратить всасывание яда, сказала Нона.

— Этот ублюдок. — Ара высвободилась из хватки Регола. — Джордо Ситсис — убийца. Он убивал своих жертв поцелуем.

— Ты уверена? — Регол оглядел бальный зал в поисках мужчины, о котором шла речь.

— Совершенно уверена, — сказала Ара.

— Так что мы должны сказать твоей Сестре Чайник и получить награду, — сказал Регол. —Хорошо. По крайней мере, могут заплатить мне. Ты можешь получить… все, что получают монахини.

— Послушницы.

— И эти тоже. — Регол улыбнулся своей кривой улыбкой. — И не забудь напомнить обо мне Послушнице Ноне.

— Ты должен сказать ей сам, — чопорно ответила Ара. — Ты говорил о ней весь день.

Регол нахмурился:

— Я упоминал о ней пару раз.

Ара закатила глаза:

— Просто скажи ей, что ты чувствуешь. Она может тебя удивить. Или просто выбрось ее из своих мыслей и позволь ей стать монахиней.

И что он чувствует? удивленно спросила Нона.

Ты такая же плохая, как и он, ответила Ара. Даже хуже! Ты не знаешь, чего хочешь. По крайней мере, Регол знает. Он просто слишком напуган, чтобы просить об этом. Я думала, что ринг-бойцы должны быть храбрыми… Он вознес тебя на какой-то пьедестал. Может быть, это привычка.

Нона не смогла скрыть своего потрясения. Если бы это сказал кто-нибудь другой, кроме Ары, она бы подумала, что это ложь и над ней насмехаются.

— Итак, давай расскажем Сестре Чайник, — снова сказал Регол.

— Обязательно, — согласилась Ара. — Но прямо сейчас у нас есть разъяренный убийца с полным ртом яда. Он воспользуется им для кого-нибудь другого, прежде чем уйдет, и я очень сомневаюсь, что Чайник сможет что-нибудь сделать, чтобы остановить его.

Регол поджал губы:

— Я так не думаю. Она кажется очень грозной женщиной...

— Она сможет достать его, как только он окажется снаружи, конечно. — Ара кивнула. — Но, пока мы здесь, это моя работа. У меня идеальная маскировка. Я — одна из них. — Она подняла руки и посмотрела на свое платье.

— Итак... что мы делаем? Ты собираешься зарезать его в бальном зале? Я не возражаю, но могу вспомнить довольно много лордов, которые через несколько ударов сердца потребуют твоей крови.

— Возможно, мне не придется... — Ара кивнула в сторону главного зала. — Он идет сюда.

Джордо Ситсис пришел один, широко раскинув руки, широко улыбаясь, по-видимому, не пострадав от удара головой.

— Ты пришла в себя, Арабелла? Ты в порядке? Ты меня напугала! — Он коснулся подбородка. — И это был настоящий удар.

— Мои извинения. — Арабелла слегка присела. — Я внезапно почувствовала боль. Возможно, триксит — слишком энергичный танец для того, кто так недавно вернулся в общество.

Улыбка Джордо стала шире. Нона почувствовала, как магнетизм мальчика распространяется, как физическая вещь, подавляя здравый смысл.

— Тогда я вернусь, когда музыка замедлится, и попрошу доставить мне удовольствие от твоего общества в более спокойном темпе. — Он коротко поклонился и отступил в сверкающую толпу, не сказав Реголу ни слова.

— Ты собираешься позволить убийце обнимать тебя? — Возмущение Регола усилилось, когда вместо ответа Ара повернулась и ушла. — Подожди! Куда ты направляешься?

Ара прокладывала путь между лордами и наследниками, кивая этой великой леди, этому великому лорду, обмениваясь улыбками с младшими Сис, которые когда-то была ее детскими товарищами по играм. Регол последовал за ней, молча кипя от злости. Она прошла под аркой, по коридору, и мгновение спустя они, дрожа, остановились на балконе с видом на Истину, темноту нарушали только бесчисленные точки света, лившегося из окон домов.

Она повернулась, взметнув шелка, и встретилась лицом к лицу с Реголом:

— Я собираюсь сделать больше, чем просто потанцевать с ним. Я собираюсь позволить ему поцеловать меня.

— Это безумие! Ты не можешь...

Темная фигура поднялась рядом с ними, сбрасывая тени.

— Объяснись, послушница. — Привычная улыбка исчезла из глаз Сестры Чайник, сейчас это была Серая Чайник, вся деловая, вся убийственная.

— Наш убийца — Джордо Ситсис. Он собирается сделать меня своей следующей жертвой. У него во рту мешочек с ядом курала, и он отравляет свой жертвы во время поцелуя.

— Мы можем задержать его снаружи, после окончания бала, — сказала Чайник.

— Но у него все еще есть яд. Он просто убьет им кого-нибудь другого, — сказала Ара.

— Мы не можем действовать сейчас. Вокруг слишком много лордов. И лорд Венсис хорошо охраняет это место. — Чайник взглянул на купол, изгибающийся над ними. — Есть и другие, которые тоже наблюдают. Я чувствую их… Другие, которые гораздо опаснее любого стража Венсиса.

— Я могу обратить против него его собственный метод, — сказала Ара. — Если я тоже обработаю рот воском и прикреплю короткую иглу к языку, я смогу проколоть мешочек. Тогда все, что мне нужно сделать, — заставить его проглотить.

Чайник покачала головой:

— Слишком опасно.

— Я готова. — Ара сжала кулаки. — Мы не можем просто позволить умереть еще одному невинному. Мы — хорошие ребята.

При этих словах темные глаза Чайник расширились, и на мгновение тень улыбки скользнула по ее лицу:

— Это никогда не бывает так просто, Ара.

— Я справлюсь. — Ара твердо встретила ее взгляд.

Чайник вздохнула:

— Мне кажется, ты не понимаешь, насколько сложно то, что ты предлагаешь. Тебе потребуется значительная... оральная ловкость.

Ара опустила глаза и стиснула зубы:

— Я справлюсь.

Чайник снова вздохнула и взглянула на Регола, который молча стоял у плеча Ары:

— Это потребует некоторой тренировки.

Чайник развернула два набора из широкого пояса со множеством карманов, надетого под верхней одеждой. Серые Сестры несли в поле самое разнообразное оборудование. В первом наборе было много иголок, ниток и крошечный тюбик плоть-бинта. Во втором хранилась коллекция миниатюрных баночек с различными защитными кремами, мазями и воском, предназначенным для защиты кожи от ядов. Горшочек с воском содержал несколько доз жидкости, которую надо было всосать и оставить во рту, после чего кожа внутри покрывалась воском, предотвращающим — или, по крайней мере, уменьшающим — впитывание токсинов в организм.

— Высунь язык, послушница. — Чайник наклонился с маленькой деревянной лопаточкой, измазанной плоть-бинтом. Она также держала последнюю четверть иголки, которую отрезала при помощью ножа из Ковчег-стали. Нож ей подарили, когда она взяла Серый.