Лед и пламень - Иван Папанин

Сегодня и читать смешно эту бумагу. Сегодня Борок - современный город, утопающий в зелени, а в нем гостиница, оборудованная по всем правилам. А тогда самой первой задачей, которую нам предстояло решить, было жилищное строительство. Мне и, конечно, "Борку" повезло: нам активно помогали и руководители Академии наук, и работники управлений и отделов Президиума АН СССР.

Я старался меньше беспокоить просьбами президента, но бывал частым посетителем кабинетов первого вице-президента академика И. П. Бардина и главного ученого секретаря академика А. В. Топчиева.

Иван Павлович Бардин был так же близок моему сердцу, как и Александр Васильевич Топчиев. Бардин был умнейшим и образованнейшим человеком, руководителем крупного масштаба, самым большим специалистом в нашей стране в области металлургии. Он был одним из руководителей строительства Кузнецкого металлургического комбината. Предвоенные годы И. П. Бардин работал в Наркомате черной металлургии, сначала главным инженером главка, потом председателем Технического совета наркомата, затем заместителем наркома. Под руководством Бардина шло проектирование и строительство новых мощных металлургических заводов, освоение прогрессивной технологии металлургических процессов. После войны Иван Павлович перешел в Академию наук. Еще в 1939 году в системе академии Иван Павлович создал и возглавил Институт металлургии, а в войну Центральный научно-исследовательский институт черной металлургии (сейчас этот институт носит имя академика Бардина).

Иван Павлович Бардин был лауреатом Ленинской и Государственной премий СССР, великолепно знал производственные и хозяйственные вопросы, отличался умением использовать на практике научные результаты и направлять исследования в нужное русло. Бардин был старше меня лет на десять, и, когда мне пришлось работать с академиком, ему уже было под семьдесят. Это был поистине мудрец, человек редкого благородства. Внешне Бардин был суров, но все знали, что у него добрейшее сердце, в любой час он выслушает тебя и поможет. Как первый вице-президент, Бардин ведал вопросами финансов, строительства и материального снабжения, и мне частенько приходилось прибегать к его помощи, бс'обенно когда в Борке полным ходом шло строительство.

Иван Павлович понимал собеседника с полуслова. И я не раз слышал от него:

- Иван Дмитриевич, все ясно. Ваша просьба будет удовлетворена...

Но бывало и так:

- Мне понятна ваша настойчивость, Иван Дмитриевич, но, к сожалению, сейчас помочь не могу. Вернемся к этому вопросу несколько позже...

Бардин был вечно занят. Как-то я спросил его:

- Иван Павлович, а когда же вы отдыхаете? Каждому трудящемуся у нас положен по закону отпуск. Даже академику...

- А я тоже беру отпуск,- улыбнулся в ответ Бардин,- только провожу его так, как мне всего интереснее.

- Как именно?

- Прошу у правительства служебный вагон, подбираю спутников - опытных металлургов, и мы объезжаем несколько металлургических заводов и строек. Одним металлургам полезные советы дадим, у других сами чему-нибудь новому поучимся. Я ведь не кабинетный работник, а производственник. Не могу отрываться от главного дела своей жизни.

И. П. Бардин много времени отдавал строительству Череповецкого металлургического гиганта, часто ездил туда, с нетерпением ждал первых плавок.

Другим человеком, с которым в то время я познакомился и общался, очень часто был Виктор Нифонтович Долгополов, начальник Центракадемснаба. Он ведал снабжением многочисленных институтов академий наук СССР и союзных республик. Его заботой было буквально все - от тончайших электронных приборов до автомашин и строительных материалов. Я всегда удивлялся тем недальновидным руководителям, которые считают снабжение второстепенным делом. Своевременная доставка необходимого оборудования определяет и запуск в плановый срок сложного научного агрегата, и открытие целого института. От снабжения зависит успех работы любой экспедиции, выполнение плана научной работы. Иначе можно провалить самое ценное начинание.

Не случайно я произнес "оду снабженцу". Работа на Севере научила меня уважать эту категорию тружеников. Так вот, Долгополов был снабженцем экстра-класса и человеком высокой культуры. Глубокое понимание нужд и потребностей каждого научного учреждения, четко налаженная работа всей системы снабжения, оперативность в работе и отзывчивость снискали ему заслуженный авторитет в академии.

Четверть века я работал в тесном контакте с В. Н. Долгополо-вым. Конечно, наш ОМЭР доставил много хлопот его управлению.

В номенклатуре Центракадемснаба появились морские и речные суда, судовое оборудование, морские приборы, большое количество дизельного топлива и прочее и прочее. Но еще больше хлопот доставил я ему, когда началось строительство и оснащение "Борка".

Должен сознаться, что мне порой приходилось сначала строить или заказывать материалы и оборудование, а потом уже оформлять документы. Долгополов ворчал, ругался, грозил, что будет жаловаться на меня Топчиеву, Бардину и президенту, но в конце концов сдавался:

- Ну, что с тобою делать, Дмитрич?! Убедил! Дело полезное, и как пе помочь?

Он вызывал своих подчиненных, советовался, из каких источников и фондов выделить для "Борка" строительные материалы, металл, машины, и я уходил от него с нарядами в кармане.

Многим хорошим и очень занятым людям принес я хлопоты, пока "Борок" вставал на ноги.

С давних пор выработалась у меня привычка не пускать деловую бумагу по почте, а "приделывать к ней ноги", то есть с каждым письмом из Академии наук ходить самому. Обычно я покидал кабинет с положительной резолюцией на письме. Всегда проще договориться с кем-то, чем ждать, когда придет официальный ответ на официальный запрос.

Летом 1952 года территория биостанции стала большой строительной площадкой. Прокладывалась широкая улица, по обе стороны которой строители возвели нарядные коттеджи под красной черепичной крышей. Рядом уже намечалась и вторая улица из сборных финских домов.

Теперь настало время заняться кадрами.

Профессора Л. А. Зенкевич, Г. В. Никольский, Н. С. Гаевская рекомендовали мне ученых старшего и среднего возраста для "Борка" на руководящие научные посты и способных молодых ученых, которым в "Борке" представлялась возможность проявить себя.

На должность заместителя директора по научной части решением Президиума АН был назначен профессор Ленинградского университета, крупный зоолог П. В. Терентьев. Мы обговорили с ним направление научных работ станции, и, по рекомендации Терентьева, я привлек в "Борок" еще нескольких ученых. Среди них был талантливый энтомолог и паразитолог профессор Б. С. Кузин, сменивший впоследствии Терентьева на посту заместителя директора по научной части. Одним из первых приехал к нам гидробиолог профессор Ф. Д. Мордухай-Болтовский, большой знаток планктона, человек на редкость беспокойного характера и отменных способностей. Ботаническую лабораторию возглавила доктор биологических наук К. А. Гусева, а руководить ихтиологическими работами мы пригласили кандидата наук А. А. Остроумова, уже тогда опытного ихтиолога. Руководство лабораторией зоологии принял доктор биологических наук К. А. Воробьев, один из ведущих орнитологов страны, приехавший с Дальнего Востока. Крупные ученые член-корреспондент АН СССР Г. В. Никольский, Н. С. Га-евская, С. И. Кузнецов, А. В. Францев согласились быть нашими консультантами, причем милейший Сергей Иванович Кузнецов совершенно безвозмездно взял на себя заведование микробиологической лабораторией. Вокруг ведущих ученых станции вскоре сгруппировалась научная молодежь недавние аспиранты и выпускники Московского и Ленинградского университетов. Наконец мы завели и свою аспирантуру. Первыми аспирантами "Борка" стали Артур Поддубный и Юрий Лапин. Ныне оба они известные ученые, причем первый из них ни на один день не порывал с "Бор-ком". Доктор биологических наук Артур Георгиевич Поддубный заведует ихтиологической лабораторией Института биологии внутренних вод.

Постепенно на месте старой усадьбы вырос современный благоустроенный научный городок.

Первый смотр итогам нашей работы мы провели летом 1954 года, после двухлетней реконструкции биостанции. 8 июля мы торжественно отметили столетие со дня рождения основателя биостанции "Борок" почетного академика Н. А. Морозова. Из Москвы, Ленинграда, Ярославля, других городов приехало много гостей - ученых и почитателей славного сына России. На его могиле был поставлен памятник. Этот памятник был заказан еще Сергеем Ивановичем Вавиловым, когда он занимал пост президента академии. Мы провели юбилейное заседание Ученого совета. С воспоминаниями о Морозове выступили его друзья.

Во вступительной речи я подвел первые итоги работы за два года. Приведу выдержку из сохранившегося у меня отчета: "Можно смело утверждать, что научно-исследовательская биологическая станция "Борок" имени Николая Александровича Морозова превратилась в солидное научное учреждение, которое в дальнейшем должно распространить свою деятельность и на другие водохранилища нашей страны. Нашей работой интересуются многие учреждения Москвы, Ленинграда, Горького, Саратова и других городов. Из маленькой научной ячейки, заложенной здесь много лет назад Н. А. Морозовым, выросло крупное академическое научное учреждение с большим будущим".