Рай беспощадный - Артем Каменистый

Хотелось говорить и говорить, вбивая в многоголовую гидру толпы все, что накопилось на душе за эти дни. Сломать систему прямо сейчас, не оставляя лазеек для возврата обычных порядков. И плевать, что не о том сейчас думать надо. Макс сам не понимал, что на него нашло — будто плотину прорвало. Хотел просто остановить зверство, а в итоге целый митинг устроил. Стоп! Пора закругляться, а то до вечера не остановится.

— Будут и другие новости, но это чуть позже — пока что хватит этого. А теперь бегом разошлись и взялись за дело — трупы стаскивайте к расселине! Все оружие, всю амуницию, все до последней гильзы к штабу! Увижу кого без дела шатающимся — сделаю так, что его тоже к расселине относить придется!

Эн, растолкав замерший народ, продублировал указание:

— Слышали, что Максим сказал? Выполняйте.

Рыжий, сплевывая кровь, поднялся, сумрачно уточнил:

— А чего это он раскомандовался?! Еще и угрожает…

Эн объяснил по пунктам:

— Во-первых — трупы действительно надо собрать и утопить, чтобы не было проблем. Климат у нас не располагает к затягиванию похорон. И пересчитать врагов идея отличная — надо узнать, всех ли мы перебили. Во-вторых — Муса тяжело ранен, с Бизоном ничего не ясно, так что командовать пока будет Максим. В-третьих — рядом с ним стоит девочка с автоматом, у нее сильно дрожат руки, а в автомате тридцать патронов и чуткий спуск. В-четвертых — то, что мы победили готов, в основном его заслуга. Не будь Максима, вы бы сейчас сидели в ямах и размышляли о непростом выборе между кастрацией и очень короткой жизнью. А у девочкам вообще выбора не предвиделось — их ожидала незатейливая и неприятная судьба. В-пятых — если кого-то не устраивает его кандидатура, он может пожаловаться вот ей, — Эн указал на Дину, сжимающую автомат с такой силой, что костяшки побелели. — Не забывайте, что в данный момент у нее самое серьезное наше оружие, и с этим надо считаться. И шестое — насчет платонической любви Максим не шутил. Если понадобится, я буду помогать ему приобщать всех желающих к возвышенным отношениям. Под желающими я подразумеваю тех, кто предпочитает не спрашивать согласия или любит незрелых девочек. У таких горячих ребят согласия мы тоже спрашивать не будем. На этот случай у меня теперь есть набор хирургических инструментов. Но можно и без них обойтись — мачете тоже сгодится. Все понятно? Вопросов больше нет? Ну так выполняйте — не теряйте время. И кто ранен — приглашаю к моей хижине. Вы будете удивлены ассортименту медикаментов.

— Бизон? — наконец-то дошло до Макса.

Люц, устроив в штабе резню, первым делом позаботился о вожаке островитян — считал его самым опасным. Тот поутру был мало способен на подвиги, да и не ждал нападения. Но натура садиста не позволила убить вождя стразу — нанеся несколько ран, Люц оглушил противника его же топориком, чтобы потом, в спокойной обстановке, неспешно завершить начатое.

Не завершил — удовольствия в том, чтобы терзать бесчувственное тело, он не находил.

Глубокая резаная рана лица — нож прошелся через лоб, свернув к подбородку; проткнуты оба плеча; поврежден глаз; проломлен череп. Несмотря на все это Бизон был жив. Готы бросили его под стену штаба, дожидаясь, когда он придет в себя, чтобы с помпой завершить начатое Люцем. Время от времени даже гоняли кого-нибудь из пленников, чтобы поил бесчувственное тело. От вождя островитян смердело, его тело почернело от запекшейся крови, по нему шастали мириады мух, но он дышал, и сердце его билось.

Эн, потрогав его пульс, покачал головой:

— Да уж… Анатолий сильный мужчина…

— Он выживет? — недоверчиво спросил Макс.

Эн пожал плечами:

— Не знаю. У него сильная травма головы. Череп проломлен. Надо операцию делать, а как… Врача у нас нет — есть только справочники в ноутбуке…

— Надо их почитать — может сами справимся, — неуверенно предложил Макс.

Эн покосился на него скептически:

— Голова не пятка, но попробовать стоит.

— А с Мусой что?

— Бок пробит, ребро раздроблено. Легкое задето — это хуже всего. Пуля попала в один из магазинов. Не знаю, но похоже, что на пользу это не пошло — ранение серьезное.

— Тот гот Вонючку убил…

— Знаю. У Александра одного из смертников убили. Наташу помнишь, что на раздаче часто была? Ей голову проломили дубиной — видать подвернулась под руку. И еще одну девочку, совсем мелкую, зарубили — видно под руку попалась. Даже имя ее не помню… Шестерых ребят копьями серьезно проткнули. Трое уже все, четвертый вот-вот отойдет, еще двое не знаю — может и выкарабкаются. Нику руку сломали, у многих резаные раны от тесаков и ножей, задело некоторых стрелами, есть и серьезные случаи. Даже Прыщ наш пострадать ухитрился — в лопатку получил осколок. Далековато от взрыва был, но разворотило прилично. С нашей медициной хорошо если десятком погибших сразу и умерших позже от ран все закончится. Тебя, кстати, тоже зацепило. И вообще ты выглядишь плохо — весь кровью забрызган.

— Ерунда — руку задело стрелой. А кровь не моя — одного гота изрубить пришлось.

— Здесь не бывает ерунды — скажи Дине, чтобы промыла и завязала. А я девочек позову — Анатолия надо помыть.

— Почему вы не остановили… этих?…

Эн сокрушенно махнул рукой:

— Не хочу даже говорить об этом. Может оно и к лучшему было — пар выпустили. Схожу я к кораблю за ноутбуком.

— Ребят возьмите — надо контейнеры сюда притащить. И корабль поближе перегнать.

— Да. А ты бы проследил за тем, как трупы собирают. Чует сердце, что не все здесь остались — при такой неразберихе уйти могли.

Эн не ошибся.

Островитяне стащили к берегу двадцать четыре тела готов. Никто не ушел — еще троих убежавших Олег подстрелил на мелководье, двое погибли на корабле от яда, одного достала с палубы Ленка. Люц остался на берегу расселины, а перед этим, еще в поселке, своими руками убил Ольгу. Беременная мать его будущего ребенка не могла бежать быстро и он, по своей грязной привычке, решил вопрос кровью — чтобы не досталась врагам.

Мишани не было.

Макс дважды осмотрел трупы врагов и островитян, но тщетно — мелкого чудовища среди них не нашел. Люди, узнав, что он, скорее всего, жив и где-то прячется, нездорово воодушевились. Толпой опять было овладело кровавое настроение, но Макс погасил это в зародыше, строго-настрого приказав брать Мишу живьем.

Честно говоря, сам не знал, зачем это сделал. Мишаня ему не нужен, и если его прибьют сразу, как найдут, то одной проблемой меньше. Но и закрывать глаза нехорошо — опять начнется садистская вакханалия. Нельзя подобное позволять — противопоказано им звереть. Побуянили немного и хватит — пора становиться нормальными людьми.