Удар Ворона - Патриция Бриггз

– Ты сам это сказал, Бард, – с горечью ответил Сталкер, – смерть не имеет над ним власти. Пока он владеет моей силой, я ничего не могу с ним сделать.

– Так что могу сделать я? – спросил Таер. – Как нам остановить его ради Тебя?

Бог вздохнул.

– Я могу помочь, – сказал он. – Я буду петь для тебя, и на это время мы отнимем у Виллона силу. Ты доказал, что способен выдержать боль, которую вызывает в тебе моя песнь. И пока мы сдерживаем нашу силу, Виллон должен быть убит.

– Лер? – спросил Таер.

– Только бог войны может убить бессмертного, – с сожалением сказал Сталкер. – Для того чтобы Черный погиб, нужна жертва, Таер.

– Защитник считает, что если он убьет кого-нибудь, это убьет Джеса, – сказал Таер.

– Защитник прав, – подтвердил Сталкер. – Хенна мое дитя, как и дитя моего брата, как Джес – твое. Я не стал бы причинять боль, если бы это было возможно.

– Линвите. – Таер слышал, как заканчивает произносить это слово, и понял, что весь эпизод совсем не занял времени.

Все молчали в ожидании каких-то изменений. Таер выпустил руку Ринни, потом – Хенны. Снял со спины лютню и начал подбирать мелодию.

Сталкер сказал ему, что неважно, какой будет песня, но Таер выбрал старую солдатскую, в которой на каждое двустишие следовали восемь строк припева, а количество двустиший ограничивалось лишь тем, сколько рискованных шуток он помнит. Эту песню он мог бы петь до заката.

Он наклонил голову, настраивая струну, и сказал очень тихо:

– Джес, когда я начну второе двустишие, Защитник сможет убить Виллона.

– Ничего не выйдет, – сказал Виллон. – Сталкер не ответил тебе.

– Неужели ты думал, что Он ответит? – спросил Таер. Конечно, Виллон знает настоящее имя бога. Он должен знать оба имени, чтобы иметь возможность красть у богов силу. – Зачем Ему отвечать мне?

– Я могу это сделать, – сказал Лер, который тоже слышал слова Таера.

Таер покачал головой и запел.

– Что ты делаешь? – спросил Виллон, и Таер видел, что Сэра хотела задать тот же вопрос.

Он не мог им ответить, потому что сила бога огнем вспыхнула в его горле. Теперь он понял, почему Сталкер испытывал его: песня причиняла страшную боль; выдерживать силу Сталкера ему не легче, чем Черному, а Таер не хотел жертвовать жизнями, чтобы эта боль стала меньше.

– Что ты делаешь? – снова спросил Виллон, на этот раз в гневе, потому что был уверен, что Таер смеется над ним самим выбором песни: в песне говорится о солдате, который отправился в чужую деревню в поисках женщины, с которой можно было бы переспать.

– Он Бард, – неожиданно сказала Сэра. – Музыка его дар.

Краем глаза Таер видел, как Джес выпустил руку Хенны и исчез.

Виллон тоже заметил это.

– Двести двенадцать лет, – заговорил он, – я не знал о существовании шестого ордена. Я думал, Волис говорит о Сталкере, когда он говорил об Орле. И если бы не Иелиан, я бы так и не узнал, что одного ордена мне не хватает. Куда он пошел?

– Он здесь, – ответила Сэра. – Разве ты не чувствуешь его ледяное дыхание на своей шее?

«Будь она благословенна», – подумал Таер, заставляя свои онемевшие от боли пальцы правильно держать лютню. Она не знает, что он делает, но знает, что что-то делает. И чем дольше она отвлекает Виллона, тем лучше.

– Я велел тебе молчать, женщина, – злобно сказал Виллой, отказываясь от своих вежливых купеческих манер, и Таер знал, что этот новый тон и есть для Виллона настоящий. Он сделал знак Сэре.

Ничего не произошло. Таер не маг, но у него, как у каждого жителя Редерна, было обостренное ощущение магии, и сейчас он не чувствовал концентрации магии.

– Сука! – рявкнул Виллон: очевидно, Сэру он считал виновницей своей неудачи. Но, успокоившись, он снова натянул маску торговца. – Но я не просто олицетворение Сталкера. Я еще и колдун, владеющий орденом Ворона.

Он разорвал ворот своей рубашки, и Таер увидел, что под рубашкой ожерелье из камней. Хенна слегка вскрикнула, и Таер догадался, что все эти камни связаны с орденами.

– Не могу, – сказал на ухо папе Защитник. – Не могу рисковать Джесом.

Джес почувствовал ужас Защитника до того, как чувство страха было погребено под лавиной гнева. Защитник оберегал то, что считал своим, а Джес принадлежал ему.

– Только ты можешь это сделать, – быстрым шепотом между строками ответил папа. – Сталкер сказал, что только Защитник может его убить.

Джес понимал это. Бог, к которому воззвал отец, дал папе музыку, способную сдержать Черного. Но эта способность давалась дорого: волны боли перекатывались через Джеса – слабое отражение того, что чувствовал отец.

Защитник не мог чувствовать боль Таера, как ее чувствовал Джес, но он видел пот, смочивший рубашку отца, и глубокие морщины боли, окружившие рот. И всю эту боль папа испытывает, чтобы дать им возможность убить Виллона.

«Нельзя, чтобы он страдал зря, – сказал Джес Защитнику. – Мы должны убить Виллона, пока можем. Неважно, умру ли я, если прихвачу с собой Черного».

«Нет». – Джес чувствовал, что отказ окончательный, и под ним таятся воспоминания о многочисленных носителях ордена, сведенных с ума действиями Защитника. Защитник не может так потерять Джеса.

Джес чувствовал свою беспомощность: нежелание Защитника подвергать его риску держало Джеса в плену.

«Посмотри, – с растущим раздражением сказал Джес, – посмотри, как больно папе».

– Мы Вороны, – тем временем говорила его мать Виллону; голос ее был полон презрения, когда она кивком указала на ожерелье. – А ты ничто.

Она пыталась удержать внимание Черного, чтобы Джес мог сделать то, о чем просил папа. И делала это с помощью наиболее подходящего оружия – своего языка.

– Ты солсенти, – говорила она голосом, который, как знал папа, способен заставить человека оцепенеть в мгновение ока. – Простой фокусник, который способен лишь подражать более сильным и красть не принадлежащую ему магию.

Джес чувствовал действие этих слов, чувствовал, какую ярость вызвала у Виллона насмешка матери. Он попытался побудить Защитника действовать, но Черный ответил быстрее.

Колдун солсенти сделал жест, и Сэра отлетела назад и ударилась о дорогу. Она несколько раз перевернулась и застыла.

С беззвучным рычанием, все еще невидимый для окружающих, Защитник бросился к ней. И то, с каким облечением увидел он ее вздымающуюся грудную клетку, ослабило его решимость. Маму тоже нужно защищать.

– Ты всего лишь грязный мелкий воришка, – сказала Хенна, вставая между Черным и остальными.

Виллон по-прежнему в гневе произнес что-то нечленораздельное; и Джес и Защитник поняли, что это какое-то заклятие солсенти. Защитник, чувствуя себя беспомощным, смотрел, как Хенна подняла руки.