Телия - Алексей Анатольевич Киа
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
–За что, жизнь?– я упал на колени, смотря на обгоревший пол и стену.
–Такова их судьба,– ответила Лана.– Каждый встретился с тем врагом, который был сильнее его. Кого-то сгубила случайность, кого-то самопожертвование, кого-то любовь, кого-то равный враг, кого-то душа, кого-то бессмысленное его существование.
–Бессмысленное? Каждый важен! Каждый! Нет ненужных в этом мире!
–Аб…,– мягко и равнодушно произнесла старушка.– Жизнь не обмануть. У каждого своя судьба. Ты не сможешь ничего изменить. Никто не может. Я тоже. Я иду своей судьбой. Вечно я отдавалась течению жизни и дожила до старости, потому что не шла против…
–Бред!– крикнул я.– Мы творцы своей судьбы! Мы решаем, как жить. Только мы!
–Глупый мальчик мой. Та женщина сказала лишь одну правдивую вещь. Ты- особенный. Твое тело. И ты не можешь этому противостоять. Это неизбежно, ведь уже сбылось.
–Я…
В комнату ворвался солдат.
–Что тут произошло?– за ним вбежало еще два отряда.
–Лаборатория зачищена,– спокойно ответила Лана.
–А где остальные?
–Отдали жизнь за светлое будущее.
–Понятно,– грустно произнес мужчина.– Тогда, раз уж вы свободны, помогите успокоить Перекресток. Там очень большая шумиха,– к нему подошел его товарищ и что-то тихо сказал.– Нам пора идти. Началась атака с воздуха.
И вмиг все два отряда освободили помещение. В комнате стало пусто. Лана встала, подошла к двери.
–Пойдем,– и вышла.
Я вспомнил, что в моей руке лежит вся важная информация. Это был плоский многоугольник. Я спрятал его в карман и последовал за старушкой.
Я вышел на так знакомую мне площадь Перекрестка, где вместо разнообразной и привычной мне суеты бушевала настоящая паника. Жители Рая бегали повсюду и кричали, как малые дети. И я понял почему: величественное дерево в центре площади почти развалилось, и из него выходил какой-то газ, напоминавший о себе мутным прозрачным цветом, словно смотришь сквозь водную гладь. Все как-то размыто. Я подошел к солдатам, пытавшимся успокоить толпу.
–Как обстановка?
–Не видишь? Дерьмовая. Они просто не слышат нас.
–Понятно. А что с этим газом?
–А… Он не опасен. Это лишь замороженный воздух.
–Замороженный воздух?
–Да. Не отвлекай. Лучше помоги.
Я оставил солдата в покое и стал думать, что делать, рассматривая испуганную толпу. Краем глаза заметил рядом со мной музыкальный магазин. А значит, там есть микрофон и усилители. Я быстро забежал внутрь. Повсюду царила музыка, но мне нужен был лишь небольшой микрофон. Бегая вдоль прилавков, я заметил то, что мне нужно. Затем быстро нашел отдел с усилителями и обнаружил самый большой и мощный на колесиках. Шикарно. Выкатив аппаратуру на улицу и не обращая внимания на испуганного продавца, я подключил микрофон, все включил, настроил и стал говорить.
–Жители Перекрестка!– мой голос, увеличившийся в громкости в несколько десяткой раз, огромной волной распространился по всему огромному отделу комплекса и захватил внимания многих паникующих, однако некоторые не услышали начало моего монолога и продолжали кричать, но тут же почувствовали тишину и в итоге замолкали. Резко наступило всеобщее молчание. Все внимание было приковано ко мне. Немного подождав, я продолжил.– Прошу вас не паниковать и послушать нас,– я указал на солдат.– Мы пришли освободить вас и дать вам правду о Рае. Доверьтесь нам!
Немного помолчав, кто-то крикнул:
–А как мы можем вам доверять?– другие стали поддерживать его. Я был немного в замешательстве, но быстро пришел в себя и вытащил из кармана флешку.
–Здесь находится вся правда! Здесь!
–Аб!– этот голос… Он был так знаком, так нежен, так желаем. Это кричала Айра. Она была на шестом этаже, вся в слезах.– Аб, жди!– и девушка скрылась в толпе.
Я подошел к солдату и дал ему микрофон и флешку.
–Эта флешка. Организуй все для показа. Вы первыми узнаете правду.
–Ты уверен? Доверять такое незнакомому человеку…
–Уверен. Ты ведь сражался с нами за это. А мне пора…
–Понимаю… Удачи!
–Спасибо,– я улыбнулся и побежал к лифту. Волнение и счастье попросту заставляли меня светиться. Наконец, я увижу своих друзей. Увижу Айру. Я вспомнил о Лане. Где она могла быть? Но быстро откинул все мысли о старушке. Наверно, она где-то бродит среди толпы и всматривается в душу. Вот! Я вижу, как спускается стеклянный лифт, а в нем мой смысл жизни: Айра, Гола, Санчо, Куб. Они все ждут меня! Кабинка спустилась, но двери оттягивали долгожданный момент. Я протиснулся сквозь толпу и приблизился к холодному стеклу, разделяющему меня и Айру. Мы смотрели друг на друга. У обоих нас были слезы радости. Но даже эти слезы ничуть не помутнили красоту любимой. Двери открылись, и мы сомкнулись в объятьях. Сердце билось чаще, а душа пела. Вот она- любовь, болезненная от расставания, но сладкая от прикосновений. К нам подошли остальные друзья и мягко клали руки на наши плечи.
–Живой…,– сказала Айра.– Мы так переживали, когда тебя вдруг унесли. Мы пытались у всех узнать, что с тобой стало, но никто не знал.
–Я знал, что ты рано или поздно вернешься, засранец,– ехидно улыбнулся Куб.– Ты же просто так не пропадешь. С возращением, Аб,– и он улыбнулся.
–Я рад тебя видеть, Куб.– улыбнулся ему в ответ. Затем заметил Санчо.– Санчо, твой отец…
–Что?– он перебил меня нервно. Видно, вся эта ситуация взвинтила его нервы до предела.
–Он жив,– мягко сказал я и по моим щекам текли прошедшие слезы.
–Что…,– он оробел,– Где… Где он?!
–Где-то на нижних этажах ищет Всевышних.
–Тогда я…,– друг собирался бежать.
–Стой,– я остановил его.– Он придет сюда, только жди.
–Мальчик мой, но что здесь происходит,– вмешалась Гола.– Почему повсюду взрывы?
Я посмотрел в сторону, где готовилось все к выступлению. Из-за толпы не было видно самих солдат, которым я доверил правду, но на три этажа была спущена огромная белая скатерть как монитор. Затем пустили специальных роботов, которые работали как прожектор. И вот-вот начнется разоблачение этих гнусных Всевышних.
–Смотрите сами,– я указал на большой экран.
Оказалось, что те солдаты были военными журналистами, и их задачей являлись не сражение, а запечатление моментов битвы. Орди Морчелли (при произношении этого имени все ахнули, а Санчо стал, как и все, слушать внимательнее) специально создал подразделение репортеров, которые должны были снимать все моменты войны, а до этого жизни Ополчения. С таких водных слов начался рассказ.
