Срывая маски (СИ) - Лимонова Аврора

— У нас тут прямо секретный клуб кинутых Маскароном, — ухмыльнулась она.

Эльдар хмыкнул.

— Я больше не буду спрашивать, что между вами было, — сказал он. — Ты здесь, и это для меня самое важное.

Она заметила, как он сжал пальцы на песке: сейчас он пытался убедить себя не меньше, чем ее.

— Я не была с ним… так близко, как с тобой, если ты об этом.

Эльдар удивленно на нее посмотрел.

— Да?

Майя кивнула, и его губы расплылись в неприкрытой радостной улыбке.

— Убери это лицо, — потребовала она, не зная, почему его реакция так смутила ее.

Эльдар попытался не улыбаться, но явно старался недостаточно: краешки его губ так и тянулись к ушам. Она закатила глаза. И словила себя на мысли, что давно ей не было так спокойно. Здесь они спрятаны от всего мира, как в маленьком уютном оазисе только для них двоих.

— Играть во власть было тяжело, но если скажу, что мне совсем не нравилось, совру, — тихо произнесла она. — Какая-то часть меня осталась в подземелье Арены. Я не могу сказать, что хочу вернуться, но понимаю, что его мир — теперь часть моего мира.

Эльдар склонился к ней.

— Мне жаль, что я впутал тебя в эту войну.

— Ты?

— Он затянул тебя в свою извращенную игру, потому что я не смог держаться от тебя подальше. Мне следовало догадаться, что он решит использовать это.

— Ты думаешь, он короновал меня из-за тебя, — поняла Майя. — Эльдар, это не так!

— Брось, я не поверю в его список Темного Князя. И даже не поверю в то, что выбрал он тебя из-за победы над Лесаной. Он знал, как насолить мне. И должен признать, превосходно справился.

Майя нервно крутила уголок пола плаща. Она понимала: чем выше солнце, тем меньше у нее времени на раздумья. Как только они выйдут из оранжереи, их снова с головой поглотит борьба за город. И неизвестно, когда они вновь останутся наедине.

— Эльдар, — произнесла она и откашлялась — от волнения в горле пересохло. — Маскарон… Он так или иначе забрал бы меня. Хотя он был рад вместе с тем досадить тебе. — Она сделала паузу, собираясь с духом, и приоткрыла три звездообразных пятнышка над сердцем. — Дело в том, что у Аллана на груди есть такие же шрамы…

***

Открыть кому-то сокровенный секрет, тоже самое, что сыграть в лотерею, поставив все на кон. Ты подкидываешь кости и уже не можешь отменить свой ход. Только надеешься, что ставка того стоила.

Она рассказала Эльдару всё: про сделку матери с Маскароном, про назначенную плату, про похищение в детстве и свое собственное отчаянное желание обрести дар. И еще про то, как это желание вдруг исполнил самый скверный маг города.

После ее слов повисла пауза. Оранжерею уже освещал рассвет, и она напряженно следила за выражением Эльдара. Только тот опять натянул непроницаемую маску — ни один мускул на его лице не дрогнул во время ее рассказа.

Она вспомнила одну из тех фраз, которые взрослые любят говорить детям, как мудрое наставление: даря кому-то свое доверие, ты даешь человеку в руки кинжал. Им он может тебя защитить или уничтожить.

Майя уже носила не один шрам от этого кинжала.

В ожидании секунды растянулись в вечность. Она с затаенным дыханием смотрела на Эльдара. Раскрыв ему все карты, она отдала свою жизнь ему в руки.

— Скажи уже что-нибудь, — не выдержала она, когда пауза затянулась. Ей захотелось запустить в Эльдара вазоном, чтобы вызвать хоть какую-то реакцию. А то сидит неподвижно, как ящерица, словно надеется слиться с местной флорой.

Эльдар отмерз — завел руку вверх и взъерошил без того взлохмаченные волосы.

— Я слышал о таком при дворе отца. Да только это очень древний ритуал. Такие маги даже реже, чем полукровки. Они что-то вроде химер. Не ожидал, что встречу такую.

— Ты назвал меня чудовищем? — прищурилась Майя.

— Я бы сказал чудом, — ухмыльнулся юноша. — Но ты уже не человек. Не совсем.

— Аллан и не считает меня человеком, — кивнула она. — Подобные мне ведьмы со временем уподобляются тем, кто одарил их. — Она сжала кулак. — Но я не хочу становиться, как он.

— Ну, если вдруг у тебя начнет расти хвост, мы никому не скажем.

— У Аллана нет хвоста.

— Откуда ты знаешь, если не заглядывала, — заметил Эльдар.

Майя фыркнула и запустила в парня попавшим под руку ботинком. Тот ловко уклонился, обувь залетела за пальму.

— Будь серьезней! Я тебе душу изливаю, а ты волнуешься о штанах Маскарона и говоришь, что у меня вырастит хвост!

Эльдар ухмыльнулся, схватил ее за запястье и, подтянув, усадил на колени. Майя замерла, когда он аккуратно прихватил ее подбородок и заглянул в лицо. Его синие глаза путали ей мысли, как дурман.

— Ты не станешь им, только потому что он дал тебе дар, — уверенно сказал он. — Дело не в том, чья внутри тебя магия, а в том, как ты будешь ее использовать. И только это имеет значение.

— И тебя это не волнует? — тихо спросила Майя. — Я всегда буду связана с ним.

Эльдар задумался.

— Ты поэтому отказалась от моего предложения?

— Я не могла согласиться, пока ты не узнаешь правду. Это было бы нечестно. Я не знала, как ты отнесешься к этому.

— Думала, я разозлюсь? — понял ее мысли Эльдар.

— Ты ненавидишь то, что создает Аллан. Ты сам сказал. Я боялась, что при взгляде на меня ты будешь думать про своего врага.

— Глупенькая, — выдохнул он, обнимая ее крепче. — Ну что за ерунду ты вбила себе в голову?

— А что я должна была думать? Что ты обрадуешься этой новости? — буркнула Майя.

— Как бы это сказать… — Эльдар сделал паузу, подбирая слова. — Не будь у тебя магии, ты бы не поступила в Академию. Не будь я одержим местью Маскарону и не пойди против закона, твой отец не держал бы меня здесь. Не будь у нас проблем, мы бы не заключили договор. Хочешь знать, что я думаю? Если всё это и прочие неприятности вели меня к тебе — это лучшая фортуна в моей жизни.

— Но Маскарон сказал…

— Ты не принадлежишь ему, чтобы он тебе не наплел, — резко отрезал Эльдар, но тут же смягчился и нежно, как перышко, провел большим пальцем по ее скуле. — Если тебя это волнует, просто вспоминай, что ты моя.

— Это тебя волнует, — заметила Майя, но ощутила, как с сердца спал тяжелый груз: Эльдар сказал «мы никому не скажем». Он говорил о них, как об одном целом. Она благодарно уткнулась носом ему в шею и шепнула: — Но я буду рада, если ты никому меня не отдашь.

— Как пожелаете, моя Княгиня.

Майя возмущенно укусила его за ухо. Тот ойкнул и с наигранным негодованием заметил, что жажда крови — первый признак растущего хвоста. За что был повторно укушен.

Вскоре они снова засыпали, переплетя руки и ноги. У них еще остались несколько часов до завтрака, и оба не спешили покидать укромное местечко.

Когда Майя проснулась, ее кожа нагрелась на солнце. Она не сразу поняла, какое тревожное чувство ее разбудило. Домовики уже не шуршали в листьях, но она не могла лишиться ощущения, что в оранжерее они не одни. Сев, она застыла: в дверях стоял профессор Семироз и смотрел на них широко открытыми глазами.

Дневной свет заливал стеклянное помещение с декоративными пальмами, вокруг лежала разбросанная одежда. Эльдар приподнялся на локте, с его волос посыпались песчинки. Когда они встретились с ректором взглядами, он сел с выражением, что, как расшифровала Майя, означало: «Я не пытался обесчестить вашу дочь, но то, что случилось, было прекрасно».

Несколько секунд все трое пялились друг на друга. В руках ректора Майя заметила ее платок, которым она вчера вытирала порез Эльдара и оставила у фонтана. Так вот как он их нашел!

— Отец, — она опасалась лишний раз шевельнуться, словно проснулась в лесу и увидела у палатки медведя.

Но ректор уже не смотрел на нее, а впился почерневшими страшными глазами в Эльдара.

— Ты… — процедил он сквозь зубы.

— Профессор Семироз, подождите, — примирительно выставил руки Эльдар, поднимаясь. — Я все объясню.

Он, оказывается, уже был в брюках — надел, пока она спала. Впрочем, наличие на нем штанов оказалось слабым утешением для ставшего стремительно краснеть от злости родителя.