Авторы жизнеописаний Августов - Вулкаций Галликан

II. (1) Ты ведь знаешь, мой Басс, какой большой спор был у меня недавно с любителем истории Марком Фонтеем.[1446] Он утверждал, что Фирм,[1447] который во времена Аврелиана завладел Египтом, был просто разбойник, а не государь; напротив, я и вместе со мной Руф Цельз, Цейоний Юлиан и Фабий Соссиан возражали, говоря, что он и носил порфиру, и на чеканившейся им монете звался Августом. Север Архонций показал даже монеты с его изображением и на основании греческих и египетских книг доказал, что в своих эдиктах он назывался автократор.[1448] (2) В споре с нами Фонтей выставил один только довод: он говорил, что Аврелиан написал в своем эдикте не о том, что он убил тирана, а о том, что он освободил государство от какого-то разбойника, как будто пристойно было столь славному государю называть незначительного человека тираном и как будто великие государи не называли всегда разбойниками тех, кого они убивали за присвоение ими порфиры. (3) И сам я в жизнеописании Аврелиана, еще не собрав всех сведений о Фирме, считал Фирма не порфироносцем, а чем-то вроде разбойника. Я сказал это для того, чтобы никто не подумал, будто я забыл то, о чем сам писал. (4) Чтобы не включать много материала в том, который я обещал сделать очень кратким, прямо перейдем к Фирму.

III. (1) Родиной Фирма была Селевкия, хотя большинство греков называет другой город: они не знают, что в это время было три Фирма, один из которых был префектом Египта,[1449] другой – военным начальником африканской границы, а также проконсулом,[1450] а третий был тот, о котором мы говорим, друг и союзник Зенобии.[1451] Побужденный неистовством египтян, он дошел до Александии, и его-то уничтожил Аврелиан, доблестям которого, как обычно, сопутствовало счастье. (2) Много рассказывают о его богатствах. Говорят, что он выстроил дом из стеклянных четырехугольников, склеенных между собой горной смолой и другими веществами, и имел столько бумаги, что не раз открыто говорил, что он может прокормить целое войско папирусом и клеем.[1452] (3) Он вступил в тесный союз с блеммиями и сарацинами. Он часто посылал торговые корабли в Индию. (4) Говорят, у него было два слоновых клыка до десяти футов каждый, из которых Аврелиан, добавив к ним еще два, решил после обращения к Апеннинским жребиям сделать кресло,[1453] чтобы на нем восседала золотая, украшенная драгоценными камнями, одетая в подобие претексты статуя Юпитера, которая должна была быть поставлена в храме Солнца; он хотел, чтобы этого Юпитера называли «Советником»,[1454] или «Подающим советы». (5) Эти клыки Карин подарил впоследствии одной женщине, которая, говорят, сделала себе из них ложе. Я не называю ее, так как теперь знают ее все, а потомкам знать ее не к чему. (6) Так этот дар Индии, посвященный Юпитеру всеблагому и величайшему, был превращен негоднейшим государем в средство удовлетворения похоти и плату за нее.

IV. (1) Фирм был огромного роста, имел выпуклые глаза, курчавые волосы; лоб его был покрыт рубцами, лицо было темного цвета, остальное тело белое, но волосатое и шершавое, так что многие называли его циклопом. (2) Он потреблял много мяса; говорят, что в день он съедал целого страуса. Вина он пил немного, воды очень много. Он был очень тверд духом,[1455] имел очень сильные мускулы, так что мог бы победить Тритана,[1456] о котором упоминает Варрон. (3) Он мог спокойно выдержать на своей груди наковальню, по которой ударяли молотом, причем сам он скорее висел, нежели лежал, откинувшись назад, выгнувшись и в изогнутом положении опираясь на руки. У него было соревнование с начальниками в войске Аврелиана, когда они однажды захотели испытать его. (4) Некто по имени Бурбур из подразделения вексиллариев, отъявленный пьяница, вызвал его на состязание, – кто больше выпьет. Фирм выпил целых два ведра и затем в продолжение всего пира был совершенно трезв. Когда же Бурбур сказал ему: «Почему ты не выпил гущи?» – он ответил: «Глупец, землю не пьют». Но мы занимаемся пустяками, тогда как надо рассказывать о более важном.

V. (1) Итак, он, став против Аврелиана, взял на себя императорскую власть для защиты уцелевших сторонников Зенобии. Но он был побежден Аврелианом, когда последний возвращался из Фракии. (2) Многие говорят, что он окончил свою жизнь, удавившись в петле. Другое показывает в своих эдиктах Аврелиан. Дело в том, что, победив Фирма, он приказал опубликовать в Риме следующий эдикт: (3) «Римскому народу, горячо его любящему, Аврелиан Август шлет привет. Умиротворив повсюду все племена и весь круг земель на всем его протяжении, мы, коротко говоря, обратили в бегство, осадили, подвергли пыткам и убили этого египетского разбойника Фирма, который неистовствовал благодаря волнениям варваров и собирал вокруг себя все то, что оставалось еще после бесстыдной женщины. (4) Теперь, Ромуловы квириты, бояться вам нечего. Поставки из Египта, которые прекратил этот бесчестный разбойник, будут поступать полностью. (5) Да будет у вас согласие с сенатом, дружба с сословием всадников, взаимная приязнь с преторианцами. Я добьюсь того, чтобы у римлян не было никакого основания для беспокойства. (6) Проводите время на играх, проводите время на цирковых представлениях. (7) Мы будем заняты нуждами государства, вы – удовольствиями. Поэтому, безупречные квириты», – и так далее.

VI. (1) Вот то, что я разузнал о Фирме и что тебе следовало знать; это и достойно памяти. (2) Если же ты хочешь узнать то, что сообщил со всеми подробностями Аврелий Фестив, вольноотпущенник Аврелиана, то читай его самого, особенно те места, где он рассказывает, как Фирм, намазавшись крокодиловым жиром, плавал среди крокодилов, управлял слоном, сидел на гиппопотаме, ездил, сидя на огромных страусах,[1457] и как бы летал по воздуху. (3) Но какая польза знать все это? Ведь Ливий и Саллюстий не рассказывали пустяков о тех людях, чью жизнь они описывали. (4) Мы ведь не знаем, каких мулов имел Клодий и каких мулиц – Тит Анний Милон,[1458] сидел ли Катилина на этрусском или сардинском коне и какой пурпур был на хламиде Помпея. (5) Поэтому мы кончим о Фирме и перейдем к Сатурнину,[1459] который, став против Проба, присвоил себе императорскую власть в восточных областях.

VII. (1) Сатурнин был родом галл;[1460] это племя людей – самое беспокойное, всегда жаждущее либо создавать государей, либо захватывать власть. (2) Ввиду того что он действительно был или, во всяком случае, казался самым крупным среди прочих полководцев, Аврелиан дал ему должность военного начальника восточной границы,[1461] но предусмотрительно запретил ему когда-либо показываться в Египте.[1462] (3) Благоразумный государь, как мы видим, принимал в расчет его галльскую природу и опасался, как бы, попав в крайне беспокойный город, он под влиянием людей, которые будут его окружать, не устремился в ту сторону, куда его увлекали его природные склонности. (4) Ведь египтяне, как ты хорошо знаешь, люди ветреные, неистовые, беспокойные, своевольные, крайне легкомысленные, необузданные, жадные до всего нового – вплоть до уличных песенок; они и стихотворцы, и эпиграмматисты, и астрологи, и гаруспики, и врачи. (5) Среди них есть христиане, и самаритяне, и люди, которые всегда с чрезмерной вольностью поносят нынешние времена. (6) А для того, чтобы какой-нибудь египтянин не разгневался на меня и не считал, что написанное мною представляет собой мое личное мнение, я приведу письмо Адриана, извлеченное из книг его вольноотпущенника Флегонта, где полностью раскрывается вся жизнь египтян.[1463]

VIII. (1) «Адриан Август консулу Сервиану[1464] привет. Тот Египет, который ты мне хвалил, дражайший Сервиан, я нашел весь сплошь легкомысленным, неустойчивым, падким до всяких слухов. (2) Здесь те, кто почитает Сераписа, оказываются христианами, а поклонниками Сераписа оказываются те, кто называет себя епископами Христа. (3) Здесь нет ни одного иудейского архисинагога, ни одного самаритянина, ни одного христианского священника, который не был бы астрологом, гаруспиком, массажистом. (4) Когда в Египет прибывает сам патриарх,[1465] то одни заставляют его поклоняться Серапису, другие – Христу. (5) Это род людей весьма мятежный, весьма пустой и весьма своевольный. Город – изобилующий всем, богатый, промышленный; там никто не живет в праздности. (6) Одни выдувают стекло, другие производят бумагу, словом, все, кажется, занимаются тканьем полотна, или каким-нибудь ремеслом и имеют какую-нибудь профессию. Есть работа и для подагриков, есть работа и для кастратов, есть дело и для слепых, не живут в праздности и страдающие хирагрой. (7) Один бог у них – деньги. Его чтят и христиане, и иудеи, и все племена. О, если бы нравы города были лучше! Благодаря своей промышленности, благодаря своей величине он достоин главенствовать над всем Египтом. (8) Я сделал городу всякие уступки, я восстановил его древние привилегии, добавил новые, так что они благодарили меня, когда я там находился. Но как только я оттуда уехал, они стали говорить много неприятного о моем сыне Вере, а что они говорили про Антиноя, я думаю,[1466] ты уже знаешь. Я желаю им одного: пусть они питаются своими цыплятами; как они их выводят, об этом стыдно даже рассказывать.[1467] (10) Посылаю тебе переливающиеся разными цветами разноцветные чаши, которые поднес мне жрец храма и которые я предназначил специально для тебя и для моей сестры.[1468] Употребляй их, пожалуйста, в праздничные дни на пирах. Но смотри, чтобы наш Африкан не слишком неумеренно пользовался ими!»