Трилогия: Небо Титана, Небо Земли, Небо над моим домом - Макс Максимов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Эм… Тогда…
— Если они подводные и злые и у них есть технологии подпространства? Мы не спасемся от них в подпространстве.
— Я не знаю. — Юра махнул рукой на паренька.
— Кстати, — вмешался Васечкин, — возможно, что на некоторых планетах существа эволюционировали именно под водой и там пришли к разуму.
— Где вы тут воду видите? — спросила Катя.
Планета была полностью покрыта густой зеленой растительностью.
— Может, на другой стороне есть, — сказал Юра.
— А может вообще не быть воды? — спросил Димка.
— Если есть растения и состав воздуха как на Земле, значит, должна быть вода, — ответил Юра.
— Облака есть, — сказал Дима, — вон даже туча. Красивая планета. Зеленая вся.
— Есть испарения, значит есть вода на поверхности, — сказал Гречкин.
Элли непрерывно отправляла сигналы на всех возможных частотах в сторону Гриндэя, такое название планете придумал Димка. Ответа не было. Юра приказал уйти в подпространство. Элли зависла в двухстах километрах от поверхности. Отсюда, в зеленой густоте, стали видны мелкие голубые вкрапления, похожие на озера. Рек, морей и океанов на видимой в данный момент части планеты не было. Как и не было пустынь, снежных шапок и даже гор. Ничего, кроме зелени с редкими голубыми пятнышками.
— Может планета вся быть покрыта растениями? — спросил Дима.
— Если температура везде положительная, то почему нет? — произнес Гречкин.
— Даже на северном и южном полюсе?
— Наверное, — Юра пожал плечами, — был бы я астроклиматологом, я бы тебе рассказал, как оно может быть, а как нет.
— Если мы видим, что вся планета покрыта растениями, значит, такое может быть, — сказал Васечкин, — теперь это факт.
— Даже оставаясь в положительной зоне, температура на полюсах должна быть сильно ниже, чем на экваторе, — рассуждала Катя, — а значит, и растительность на полюсах и на экваторе должна хоть как-то отличаться. А тут все одинаково. Это получается, что в любой точке поверхности планеты одинаковый климат — одинаковая температура и влажность.
— Я согласен, что обычно на планетах и спутниках на полюсах холоднее, — сказал Васечкин, — но тут можно предположить, что потоки теплого ветра расходятся от экватора к полюсам и тем самым уравнивают температуру по всей поверхности.
Элли, оставаясь в подпространстве на высоте двести километров, полетела вокруг планеты. На ночной стороне не было ни одного источника света. Рассмотреть с такой высоты водные объекты было невозможно из-за тьмы, но людям показалось, что вся поверхность Гриндэя однородна. Они вернулись на дневную сторону. Юра приказал опуститься до высоты сто метров.
По мере приближения к поверхности текстура зеленого покрова из однотонной и гладкой превращалась во все более шероховатую и ребристую. Оттенки зеленого менялись в зависимости от наклона рельефа. Высоких скал на планете не было, но поросшие растительностью пологие холмы возвышались повсюду и отбрасывали тени. Вскоре стало видно, что все растения — это не деревья, а что-то наподобие кустов, не имеющих центрального ствола. Элли продолжила медленно опускаться. Когда она остановилась на отметке в сто метров, ни у кого не было сомнений, что Гриндэй покрыт густым травянистым покровом. Юра приказал приземлиться.
— Какой высоты эта трава? — спросил Дима.
— Сейчас узнаем, — ответил Юра.
— А если на нас оттуда что-нибудь выпрыгнет?
— Мы в подпространстве, — напомнил Гречкин.
Огромный травяной океан покрывал всю поверхность планеты. Высота травы была чуть более трех метров, а ширина листа составляла двадцать сантиметров. Словно огромные лезвия мечей, торчали эти жесткие листки из грунта, напоминавшего земной перегной. Корабль нырнул в тень травянистого покрова и остановился в метре от грунтовой поверхности. Сквозь огромные листья видно было недалеко, но неясно, на сколько. Казалось, метров на тридцать-сорок видно, а дальше все сливалось в единую зеленую стену.
— Полетели вперед со скоростью пятьдесят километров в час, — сказал Юра.
— Слушаюсь.
Травяные стебли, похожие на листки осоки, проносились мимо, рябили, мельтешили перед глазами. Спустя пару минут Юра приказал Элли подняться над травой. Корабль взмыл вверх и замер над слегка покачивающимися на ветру остриями листков.
— Элли, выйди из подпространства.
— Слушаюсь.
Гравитация Гриндэя притянула людей к полу.
— Какой состав атмосферы? — спросил Гречкин.
— Восемьдесят процентов азота, девятнадцать процентов кислорода. Десятые доли процента — углекислый газ, пары воды и аргон.
— Какая температура воздуха?
— Девятнадцать градусов по Цельсию.
Юра подошел к двери.
— Открой.
Дверь растворилась, и каюта тут же наполнилась запахом свежескошенной травы и леса после дождя.
— Плотная и острая по краям, — произнес он, глядя на травяной росток.
— Подобная флора должна содержать в себе невероятно богатую фауну, — сказала Катя.
— Да, в этой траве должна кишеть жизнь, — сказал Гречкин. — Элли, давай в подпространство и полетели в метре от поверхности. Скорость… километров двадцать.
— Как скажешь.
Стебли гигантской осоки обтекали корпус Элли, вернее сказать — пространство, в котором находились стебли гигантской осоки, обтекало корпус Элли, потому как сами стебли все же не касались корабля и даже не ощущали его присутствие. Элли летела вперед, стелясь по грунту, то взмывая вверх вместе с поверхностью, если та вздымалась холмом, то опускаясь также вместе с поверхностью, и при этом не возвышаясь над уровнем травы.
Несколько раз они останавливались, выходили из подпространства и, не высовываясь из корабля, приглядывались к грунту в надежде увидеть хоть какой-нибудь живой организм — жука, муравья, червя или еще кого подобного существам, жившим в земных влажных лесах.
Элли в очередной раз остановилась и вышла из подпространства. Юра решил вылезти из корабля. Он ступил на почву и огляделся. Вокруг было необычно тихо, как в мертвом лесу после пожара. Слышалось только еле уловимое шуршание травы, будто стебли переговаривались между собой, шептались, следя за чужаками, пришедшими без спроса в их мир. Юра замер. Всматривался в зеленую пелену и вслушивался в голоса травы. Ему показалось, что шорох этот имел разное звучание — то звук становился чуть выше, то ниже, то будто кто-то произносил неразборчивые слоги, то снова шипел однотонно.
— Никого, — Васечкин нарушил молчание, — крупное животное и на Земле сложно было где-то встретить, но мелочь всякая должна же быть. Птицы, белки…
— Если так же лететь в Сибири, то тоже никого не будет на сотни километров, — сказала Катя, а потом поправила сама себя: — Хотя с Сибирью, наверное, сравнивать не очень корректно. Тут все же другой климат. Располагающий к обилию различных живых организмов. Это больше похоже на тропики.
— И в тропиках на каждой ветке насекомые сидят, — сказал Димка.
— Н-да, — протянул Юра, — на каждой ветке… давайте слетаем к одному из озер. Посмотрим, что
