Снежная Принцесса - Светлана Зорина

Торопливо одевшись, Илана выбежала из комнаты и едва не столкнулась с Джеком и Гансом, которые тащили к лестнице картину Мартина.

— Слушайте, вы всё равно не успеете, — донёсся до Иланы смутно знакомый голос. — Они могут явиться с минуты на минуту…

— Проклятье! Двенадцать лет работы… — это уже был голос Мартина, исполненный такого отчаяния, что у Иланы сжалось сердце.

— Что случилось? — кинулась она к Джереми, который только что, чихая от пыли, спустился с чердака. Он нёс две картины, завёрнутые в какую-то клеёнку.

— Хорошо, что ты уже оделась. Сейчас Таня проводит тебя домой…

— Да что тут происходит, чёрт возьми?! Пожар?

— Хуже… Кажется, за нашим Мартином сейчас явятся. Ему надо бежать… Слушай, может, поможешь? Их там ещё полно на чердаке. А в мастерской… Лидия, осторожней!

— Джереми, да они же всё равно туда не войдут! Кабина маленькая…

— А я что говорю! — крикнул снизу высокий мужчина в кожаной куртке с капюшоном. — Мартин, тебе надо сваливать и побыстрей!

Лестница вела к небольшой прихожей. Мартин и Ева разговаривали там с нежданным гостем, который торопил их и уже начинал злиться. Илана узнала его, хотя и не сразу. Племянник вице-канцлера Германара Генри Линден не входил в число ближайших друзей Мартина и в этом доме бывал нечасто. Завсегдатаи «часовни» его недолюбливали, но Мартин говорил, что этому парню можно доверять. Дети не всегда похожи на своих родителей, а тем более на дядьёв и тёток. Мартин познакомился с Генри Линденом в Ливингейме, на какой-то арт-тусовке. Племянник вице-канцлера любил покрутиться в богемной среде, где ценили его весёлый нрав, щедрость и широту взглядов. Таня то и дело намекала, что в «часовне» Генри бывает из-за Евы — якобы, хочет отбить её у Мартина. Уж ему-то есть что дать красивой женщине. Мартина эти подозрения только смешили. Он был уверен в Еве. Так, словно был единственным мужчиной на свете. Адамом, которому нужна Ева, которой нужен только Адам…

— Хватайте документы, деньги, самое необходимое — и в машину! Надо успеть добраться до Вердена — сейчас это нейтральная территория… Я уже связался с одним человеком из Фермейля. Он отвезёт вас в Ливингейм. Мартин, ты что, в тюрьму хочешь? Тут сейчас знаешь что начнётся? Сегодняшние беспорядки для них — хороший повод начать террор. "Борьбу с распущенностью во всех сферах жизни" — они это так называют. Они уже начали! Мартин, пока ты раздумываешь, полиция будет тут. Тогда уж не спасёшь ни картины, ни свою шкуру! Ты пойми, они решили вас тёпленькими брать! Чтоб вы опомниться не успели. Тебе припаяют организацию массовых беспорядков и засадят! Надолго! А останешься на свободе — сделаешь ещё миллион картин… Ева, да скажи ты ему!

Ева только плакала. Зачем объяснять человеку то, что он и так прекрасно понимает? Госпожа Гертруда тоже молчала, прижимая к груди маленький чемоданчик. Видимо, там были документы и все семейные деньги.

— Генри сегодня ночью вернулся из Аржента, — тихо сказала Илане Лидия. — И случайно услышал телефонный разговор отца с дядей. С нашим дорогим вице-канцлером. Оказывается, уже готова санкция главного прокурора на арест так называемых зачинщиков. И на обыск в их домах и мастерских. Наши слуги народа всю ночь не спали. Готовились к началу "культурной чистки"… Генри сразу сюда. Хорошо, что у него есть личный антиграв. Он и впрямь неплохой парень. Только вряд ли ему понять, каково Мартину бросать тут свои работы. Боюсь, что эти тупорылые их попросту уничтожат…

— Нет!!

Илана сама испугалась своего крика. Генри Линден поморщился.

— Не хватало ещё тут истерик. Женщины и дети только создают дополнительные проблемы…

— Мартин, я спасу твои картины! Я спасу всё ваше имущество! Выходите все из дома! Быстро! Я перенесу его туда, в Верден… На нейтральной территории его никто не тронет, и ты потом всё оттуда перевезёшь…

— Послушайте, да успокойте же кто-нибудь этого ребёнка! — разозлился Генри. — Надеюсь, тут найдётся кому отвести её домой. Нам надо лететь…

— Да, Генри Линден, — твёрдо сказала Илана, — Мы должны поторопиться. За сколько ваш драндулет долетит до Вердена?

— Минут за двадцать, — ответил племянник вице-канцлера, слегка опешивший от её дерзости. — В лучшем случае…

— Пожалуйста, постарайтесь, чтобы худшего случая не было. Целый дом мне слишком долго не продержать. Я и так вчера натаскалась со всякими тяжестями… Выходите все из дома! Быстро! Тётушка Гертруда, где Люцифер?

— Мя-а-у! — откликнулся кот.

Промчавшись по лестнице со скоростью торпеды, он подбежал к двери, оглянулся на людей и ещё раз мяукнул — требовательно и в то же время ободряюще. Илане показалось, что подбодрить он хочет именно её. Он как будто догадался, что она собирается сделать. И верил, что у неё всё получится.

"Получится, получится", — твердила про себя Илана.

Перед глазами у неё стояло прекрасное крылатое создание, протягивающее ей ледяной шарик. Магическую ледышку, внутри которой можно было разглядеть крошечную копию «часовни». Она как чувствовала, что ей придётся это сделать. Она не позволит, чтобы картины Мартина уничтожили! Она спасла их там, на площади, и спасёт сейчас.

— Господи, Илана, нашла время снежки катать! — запричитала Лидия. — Что с ней сегодня творит…

Она умолкла на полуслове, когда старый дом вдруг зашатался, а мгновение спустя исчез. Все замерли, оцепенело глядя на квадратную чёрную канаву, которая светлела на глазах — снегопад становился всё сильней и сильней. Казалось, какой-то великан вырвал дом из земли вместе с фундаментом, словно гриб с корнем.

— Пресвятая Дева Мария, — перекрестившись, прошептала Ева.

— Скорее в машину! — крикнула Илана. — Полетели! Дом вот здесь, видите?

Она поднесла ледышку к одной из только что включенных фар автолёта, и все увидели в прозрачном шарике миниатюрную копию «часовни».

— Мама, Ева, садитесь скорей! — сказал Мартин. Он пришёл в себя гораздо раньше других — возможно, потому, что ожидал чего-то подобного. — Она же сказала, что ей трудно долго держать в… этой штуковине целый дом… Ребята, я вам напишу… Скорее уходите! Вас тут не было… Всё будет хорошо! Лидди, не плачь, или я никуда не лечу…

— Это сон, — бормотал, заводя свой «драндулет», Генри. — Я сплю и вижу сон… Скорей бы проснуться.

Торопливо и неловко простившись с друзьями, Мартин забрался в кабину и крепко прижал к себе тут же вскочившего к нему на колени Люцифера. Антиграв стремительно набирал высоту, и вскоре пять фигурок пропали из виду, словно растаяв в снежной мгле. Илана заметила, что Генри косится на неё так, словно ждёт, когда она начнёт превращаться в чудовище. Впрочем, вскоре ему стало не до этого — минут через десять они заметили погоню.