Великие химики. В 2-х томах. Т. I. - Калоян Манолов

— Мне известно, что вы работаете над методом очистки платины, — сказал Вёлер. — Вы разрешите присутствовать мне при разливке металла?

— Если бы вы смогли задержаться еще на полчаса, то я был бы искренне рад показать вам эту операцию, — ответил Дебре.

— Ну конечно! Вы же знаете, что, кроме вас, никто еще не смог добиться таких высоких температур! Мне это очень интересно.

— Здесь температура около 1800°, — сказал Девилль. — Пройдем теперь к другой печи. Имею честь представить вам Анри Луи Мориса Карона. Надеюсь, что эта наша работа также привлечет ваше внимание. Ведь вы занимались минералообразованием, не так ли? Высокая температура благоприятствует кристаллизационным процессам. Нам с Кароном до известной степени удалось добиться контроля над ними. Расплавить окись алюминия невозможно; это вы знаете из вашей практики. Но при известных условиях и в присутствии разнообразных примесей она плавится и потом выкристаллизовывается, образуя прекрасные рубины и сапфиры.

Девилль попросил сотрудника принести ящичек с драгоценными камнями. На стол высыпалась разноцветная груда самых разнообразных камней — красных рубинов, синих сапфиров, темно-коричневых полупрозрачных цирконов… Вёлер долго любовался ими.

— Вы в самом деле соперничаете с природой! — сказал он с восхищением.

— Мы скорее пытаемся подражать ей, — шутливо ответил; Девилль. — Теперь мы уже знаем условия, при которых образуются эти красивые камни.

— И многие другие минералы, — добавил Карон. — Вот, в этой коробочке хранится полученный нами апатит. Он очень похож на природный.

— Если мы расплавляем смесь аморфного фосфата кальция, и фторида кальция, образуется фторапатит, — сказал Девилль. — Если вместо фторида к фосфату добавить хлорид кальция, получается хлорапатит. Мы получили и другие фосфатные минералы, которые очень редко встречаются в природе.

— Вот это фосфат магния, а это фосфат железа, — сказал Карон, подавая два блюда с мелкими блестящими образцами полученных минералов.

— Удивительно! — воскликнул Вёлер. — Ваши высокотемпературные печи дают вам поистине неограниченные возможности для синтеза минералов. А что за синтез вы проводите теперь?

— В настоящее время мы несколько отошли от проблемы получения минералов, — сказал Девилль. — Успехи в производстве алюминия заставили нас искать пути для получения других металлов в чистом виде. Вы знаете, что еще в 1829 году Бусси получил металлический магний, применив ваш метод восстановления хлорида магния калием. Мы заменили калий натрием, поскольку с натрием реакция протекает более спокойно, и теперь предприятия производят значительные количества этого легкого металла.

— Мы пытаемся усовершенствовать метод, — вмешался Карон. — Присутствие фторида кальция благоприятствует реакции, так как реакционная смесь плавится при более низкой температуре.

— Полагаю, что вы уже занимались изучением свойств магния? — спросил Вёлер. — Ведь мы до сих пор почти ничего не знаем о нем.

— Отчасти, — ответил Девилль. — Самое интересное то, что и магний, подобно калию и натрию, горит на воздухе. Впрочем, вы можете в этом сами убедиться.

Девилль взял железной ложкой небольшой кусочек сероватого металла и внес в открытую печь. Магний воспламенился, и ослепительно белый свет залил всю лабораторию. Вёлер прикрыл глаза рукой.

— Будто в лаборатории вспыхнуло солнце!

— Да, действительно, свет очень сильный, — сказал Девилль. — Многие свойства элемента все еще не установлены: ведь он не получен в абсолютно чистом виде. Для этого требуются новые исследования.

— Как раз об этом думал и я, — сказал Вёлер. — Возьмите, например, такой элемент, как бор. Сколько лет прошло с того времени, когда Гей-Люссак и Тенар получили его впервые. Мне кажется, что в условиях, в которых им приходилось работать, бор получался загрязненным и многие его свойства все еще точно не определены. Теперь, при наличии дешевого натрия, пришло, наконец, время вернуться к этим исследованиям и путем восстановления окиси бора получить более чистый бор.

— Прекрасная идея. Если хотите, мы можем провести эту работу совместно.

Предложение о восстановлении окиси бора натрием оказалось очень плодотворным: Вёлер и Девилль получили чистый аморфный бор в виде тонкого коричневого порошка. Они установили многие не известные до тех пор свойства этого элемента.

Особое внимание они обратили на способность бора гореть в атмосфере чистого азота. Полученный при этом процессе продукт представлял собой нитрид бора. Кроме опытов по восстановлению с помощью натрия, они сделали попытку провести восстановление алюминием, однако смесь окиси бора и порошкообразного алюминия оказалась инертной. Смесь нагрели настолько, что окись бора расплавилась и содержимое тигля превратилось в густую массу, но тем не менее реакция не шла. Температуру продолжали повышать дальше, и вдруг смесь в тигле стала потрескивать, на поверхности появились искорки, а стенки тигля стали раскаляться от выделившегося тепла. Температура повысилась еще больше, и непрореагировавший порошок алюминия расплавился. Немного спустя реакция прекратилась и раскаленный докрасна тигель стал медленно темнеть. Девилль высыпал его содержимое на фарфоровую плитку. Вёлер удалил белый порошок окиси алюминия, и открылась поверхность уже остывшего слитка алюминия. Коричневого порошка бора в тигле не было.

— Невозможно, чтобы бор не выделился, — сказал Девилль, продолжая рассматривать белый порошок.

— Если образовалась окись алюминия, должен получиться и бор, — заметил Вёлер.

— Может быть, бор соединился с избыточным алюминием?

— Ответ нам даст анализ. Надо растворить алюминий и проанализировать образовавшийся раствор.

Вёлер опустил кусочек алюминия в стакан с соляной кислотой. Когда реакция закончилась, на дне стакана собралось несколько черных блестящих кристалликов, не растворявшихся в кислоте. Вскоре ученые убедились, что они получили новую аллотропическую форму бора — кристаллический бор[451]. Эти маленькие блестящие кристаллики соперничали по твердости и блеску с самым твердым минералом — алмазом.

Сотрудничество ученых привело «еще одному значительному открытию. Им удалось получить в чистом виде и элемент титан[452]. Вёлер знал по своим прежним исследованиям, что титан обладает весьма значительной реакционной способностью. Он очень легко связывается с азотом, образуя нитрид, поэтому все опыты по его получению он проводил в атмосфере водорода. Восстановление расплавленного фтортитаната калия параминатрия привело «получению чистого металла. Прежде пытались получить его и Берцелиус, и Уолластон, и Вёлер, но вместо металла образовывался нитрид, ошибочно принимаемый ими за металл. Чистый титан был очень похож на железо. Как и железо, он растворялся в соляной кислоте, образуя раствор хлорида титана.