Ветер над островами - Андрей Круз

Поймал в прицел рослого турка в черном жилете поверх белой рубахи, широким шагом идущего впереди колонны. Даже походного охранения нет, и никакой разведки. Явно спугнули их, теперь вот так, ломятся просто наудачу. А вообще зря – прикинуть, что брод могут перекрыть, могли бы сразу.

Вон они, все ближе и ближе. Негры бородатые, бороды в мелкие косички заплетены, татуировкой покрыты с головы до пят, как рецидивисты. У нескольких вижу нормальные винтовки, почти у всех остальных – те самые однозарядки, которые турки им подкидывали. Гляди, уже всех снабдили.

Передние ряды вошли в реку, вода забурлила вокруг ног. Кто-то даже поскользнулся, утопил ружье. Турок, что у меня на прицеле, так впереди всех и шагает. Здоровый какой, метра два ростом, наверное. Так с виду даже пузатый, но видно, что сильный, такими штангисты бывают. Сразу Василий Алексеев вспоминается – был у нас такой олимпийский чемпион, тяжеловес, тоже пузо было хоть куда.

Когда толпа добрела до середины русла, Байкин скомандовал:

– Огонь!

У меня даже свободный ход спускового был выбран, так что палец я сдвинул всего на миллиметр. Треснул выстрел, сдув с лесной подстилки мелкий сор, винтовка резко и увесисто толкнулась в плечо, рослый турок дернулся и упал лицом в поток. А рядом с ним рухнуло еще несколько человек. Рука дернулась вниз, передернув рычаг и выбросив пустую гильзу, ствол метнулся влево и вправо, остановился на каком-то негре, что-то орущем и размахивающем руками, еще выстрел – промахнулся в суете, – опять рывок рычага, опять выстрел – негр схватился за плечо, развернулся вокруг своей оси, свалился в воду.

В последних рядах толпы рванули гранаты, куда-то туда же с противным воем приземлилась мина. Выстрелы трещали как пулеметные очереди, на броде уже вперемешку с более чем десятком трупов бились раненые, вода на глазах окрашивалась из желтого в красноватый цвет. Затем противник шарахнулся назад, подставив спины под наши выстрелы, рванул из воды по скользкой дороге вверх, оставляя трупы, затем все начали разбегаться по кустам вдоль дороги. Захлопали первые ответные выстрелы, пока неточные, затем тяжелая пуля с чавканьем ударила в глинистый бруствер передо мной.

Бомбомет перенес огонь на кустарник, в надежде поразить укрывающегося врага, туда же выпускали снаряд за снарядом двое гранатометчиков. Взрывы выбивали комья грязи, разметывали листья, окутывали кусты облачками сизого дыма. Все чаще и чаще стрелял противник. Мы стреляли в ответ, целясь уже по вспышкам и облакам дыма от выстрелов. Кто-то явно пристреливался ко мне, пули все чаще и чаще били рядом. Одна бросила в лицо пригоршню сора, запорошив глаза, так что пришлось присесть в окопе и проморгаться.

Перестрелка вроде бы собиралась перерасти в затяжную, что нам на руку: там бы к противнику в тыл вышли основные силы, но как-то в такое развитие событий не очень верится. Я бы на месте вождя, или кто там командует неграми, послал часть людей отыскать возможность переправиться через Кривуху в другом месте и выйти нам в тыл или фланг.

Народ с нашей стороны начал понемногу экономить патроны, стараясь стрелять лишь наверняка. Так и демаскируешься меньше, и есть надежда выманить противника на еще одну атаку. Если они к броду сунутся – тогда все, выкосим уже окончательно, и так весь берег трупами завален уже.

Байкин, похоже, думал примерно так же, потому что снял двух бойцов и выслал на левый фланг, а правый фланг позиции просто загнул. По ходу перестрелки я расстрелял еще две обоймы, после чего укрылся в окопе и начал набивать их из пачек: пусть будут.

Прошло минут пятнадцать – двадцать в такой «позиционной войне», потом стрельба закипела с левого фланга. Миномет замолчал, со стороны его позиции захлопали винтовки. Байкин послал на левый фланг еще и меня с Марьяном – там явно становилось горячо. Пули чирикали над головой, сшибая ветки и сучки, слышались чьи-то крики, которыми кто-то явно распалял в себе ярость, несколько раз грохнули гранаты.

Обежав позицию минометчиков, действительно схватившихся за винтовки, мы пристроились за кочками, я зашарил стволом по кустам, выискивая противника, и с удивлением обнаружил, что кто-то расположился от меня метрах в пятнадцати, за толстым позеленелым древесным стволом, сплошь увитым лианами.

Схватив из подсумка цилиндр гранаты, рванул из него толстую проволочку с колечком на конце. Фыркнуло, выбросило струйку шипучего дыма, а я швырнул гранату в сторону укрывшегося негра, уткнулся лицом в землю. Грохнуло неожиданно сильно, пахнуло жаром, забросало мусором. Выглянул – возле дерева лежало окровавленное тело, исклеванное осколками так, словно его какой-то псих щипцами рвал.

Рядом в кустах пыхнуло дымом, пуля хлопнула в бугор, в очередной раз набросав мне сору в глаза. Я пригнулся, выстрелил в ответ, затем еще и еще раз, так толком и не разглядев противника, но меня обстреливать прекратили.

Сменив обойму, крикнул Марьяну: «Прикрывай!» – а сам метнулся левее, выбрав позицию за деревом. Пуля клюнула в него, едва я успел укрыться, я тоже куда-то пострелял, так и не поняв – был там кто-то или мне показалось. Видимость в джунглях была хуже некуда – только шум, крики, стрельба, а кто и в кого палит – уже не поймешь.

Едва начал перезаряжать винтовку новой обоймой, как неожиданно слева от меня раздался дикий крик, и из-за кучи листьев и сора выскочил расписанный с ног до головы негр с бешеными, налитыми кровью глазами, бросился ко мне с какой-то невероятной скоростью, отбросив длинную винтовку и на бегу занося над головой топор и ни на мгновение не прекращая дико, визгливо орать. Выронив и винтовку, и обойму с патронами, я рванул из кобуры револьвер, успел выстрелить в него дважды, оба раза попав, но все равно пришлось падать на землю и катиться в сторону: пули противника не остановили. Лишь промахнувшись с ударом, он пробежал мимо меня, как-то запнулся, остановился, и затем я выстрелил еще раз, уже в спину, добив его окончательно. И тут же покатился в противоположную сторону, а в то место, где я только что лежал, подряд ударили две пули.

Стрелял турок – невысокий, с огромными усищами, в красной феске, присевший на колено и целившийся в меня из карабина. Все, что я сумел сделать, – это дважды выстрелить наугад в его сторону, сбив ему прицел, и укрыться за деревом. А турка свалил Марьян, которого тот не заметил.

Стрельба быстро утихала. Похоже, что фланговый прорыв был ликвидирован, противник зашел небольшими силами, и неожиданности у него не получилось. У нас погибло двое: один из новофакторийских минометчиков и один из наших, плотник с верфи Прокоп, которого буквально изрешетили пулями. Пострадал и Марьян, получив под конец боя пулю в плечо, но рана была не страшная – прошло через мягкие ткани навылет.