Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Азольский Анатолий

Отъехав подальше от места закладки тайника, Хелен вытащила из багажника запасное колесо, монтировку и, делая вид, что меняет баллон, стала вести скрытое контрнаблюдение: не бросая беспокойных взглядов по сторонам, не оборачиваясь грубо и демонстративно, а удостоверяясь другими неприметными и естественными способами — поворотом тела у баллона, приседаниями или сменой места положения у колеса.

Убедившись, что ничего подозрительного в действиях дорожных ремонтников нет, решила основательно провериться и, бросив колесо и монтировку в багажник, не закрывая его, направилась повыше к кладбищу. Укрывшись за одним из памятников, стала наблюдать за тайником и за своей машиной. «Кто знает, возможно, в «мерседес» давно уже вмонтировали слуховой «жучок», подобный радиомаяку, и он теперь сигналит полиции о моем местонахождении, — думала Хелен, — Потому, очевидно, и не было «хвоста» как обычно, а эти проклятые филеры находятся где-то в пригороде на значительном от меня расстоянии. И если это так, то, зная, что машина у тайника, кто-то должен сейчас сюда подъехать. И сделать это они могут, используя только одну дорогу. Хорошо, что и она под моим контролем. Что ж, подожду еще немного…» И тут в ее памяти всплыли часто повторявшиеся слова Гордона Лонсдейла: «Не надо забывать, на чем строится любая разведка: на везении и риске. Надо уметь рисковать, а там, глядишь, и повезет…»

Несколько минут она продолжала стоять на краю кладбища, соображая, что ей предпринять в сложившейся ситуации. «Может, мне сделать большой крюк и подойти к тайнику с противоположной стороны?» — пришла ей мысль. Так она и поступила. Но дорожных рабочих на прежнем месте уже не оказалось. И вообще их нигде не было видно. Отыскав кусочек фольги, обозначавший место закладки тайника, Хелен снова проверилась. «А вдруг он начинен электронной сигнализацией? — внезапно мелькнула у нее мысль. — А группа захвата окопалась где-нибудь поблизости…» Посмотрела на часы: на обработку и возврат материалов у нее оставалось мало времени. Решила рискнуть, надеясь в случае чего спастись бегством: добежать до своей машины раньше группы захвата. Еще раз убедившись, что за ней никто не следит, она присела на корточки и быстро начала разгребать землю. Как только обнаружилась упаковка в форме небольшой коробки из-под шоколадных конфет, Хелен без суеты взяла ее и, не глядя по сторонам, что есть духу побежала к машине. Осмотревшись около нее и убедившись, что никто за ней не следит, быстро села за руль, развернула «мерседес» и, моментально набрав скорость, поехала в сторону Лондона. В пригороде она долго ходила по узким улицам, пытаясь обнаружить слежку. «Кажется, «хвоста» нет», — едва успела она подумать об этом, как на одном из перекрестков неожиданно вырос высокий полицейский. Он дал ей отмашку «остановиться». «Что бы это значило?.. Правил движения вроде бы не нарушала: никого не обгоняла, скорость не превышала, на светофоры реагировала правильно». Сразу же вспомнилась злополучная встреча с дорожными рабочими и, молниеносно связав два этих события, она настолько всполошилась, что чуть было не задавила стража порядка, резко затормозив перед самым его жезлом.

— В чем дело, сэр? — спросила она, стараясь внешне сохранить спокойствие. В это время подошли еще двое полицейских с радиопереговорными устройствами в руках. «Черт возьми, неужели за мной все же следили с помощью «радиожучка»? — пронеслась в ее голове тревожная мысль. — Ну что ж, чему быть, того не миновать».

Улыбающийся полицейский, поигрывая дубинкой, подошел к дверце «мерседеса» и вежливо произнес:

— Извините, миссис, но багажник машины следует всегда закрывать. Разрешите мне захлопнуть?

— Да ради бога, — весело обронила она и посмотрела назад: багажник был действительно открыт (бросив монтировку и запасное колесо, она забыла его закрыть).

Сделав вид, что ничего страшного не произошло, Хелен поблагодарила полицейского за услугу, остальным двум кокетливо подмигнула и, включив мотор, резко рванула с места — не выдержали нервы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *

Волнения и тревоги Хелен, связанные с изъятием материалов из тайника, оказались ненапрасными: информация, доставленная ею, представляла большую ценность для советского МИДа и Министерства обороны. Эта ценность определялась тем, что совершенно секретные документы Адмиралтейства раскрывали:

— результаты испытаний военно-морской техники, в том числе гидроакустических приборов;

— сроки и место проведения маневров военно-морских сил стран НАТО.

— планы совместных действий сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил Великобритании на случай чрезвычайных обстоятельств, военных конфликтов и региональных кризисов;

— унизительное для англичан соглашение с американцами о поставке атомной энергетической установки устаревшего типа для строительства подводной лодки «Дредноут».

Но прежде чем эта важная информация, изложенная на ста двадцати листах, была передана в Центр, дом Крогеров на несколько дней и ночей снова превратился в неприступную крепость. Питер, считавший, как всегда, что от быстроты обработки и пересылки в Москву материалов зависит своевременность принятия решений на правительственном уровне, работал в фотолаборатории по двадцать часов в сутки. Чаще всего по ночам. В этот напряженный период Хелен получила из Центра радиограмму о скоропостижной смерти отца Питера и захоронении его на нью-йоркском кладбище в Рочелл-парке. Она решила не сообщать об этом мужу до тех пор, пока он не закончит все работы в домашней фотолаборатории. Когда Питер вышел из нее, то казалось, что даже внешне он сильно изменился: от недосыпания покраснели веки глаз, на запавших небритых щеках и подбородке выступила густая игольчатая щетина.

После того как он привел себя в обычное состояние, Хелен показала ему радиограмму.

Известие о смерти отца ошеломило Питера: закрыв лицо руками, он чуть слышно запричитал:

— Господи! Прости меня за то, что я не уберег его… Если бы я съездил к нему хоть на денек, он бы еще крепился, остался бы живым. Мне не случайно так сильно хотелось увидеться с ним… Я как будто предчувствовал, что скоро его может не стать…

Хелен никогда еще не видела мужа таким подавленным, а потому не знала, что надо предпринять, чтобы хоть немного успокоить его. Когда же он начал снова бормотать какие-то несвязные слова, она подошла к нему, наклонилась поближе, стала что-то говорить ему, но он противился этому.

— Не надо, Лона… Прошу тебя… не надо… Я знаю, что не вернешь его теперь…

Неожиданно кто-то постучал в дверь. Хелен вышла открывать. Вскоре она вернулась вместе с Лонсдейлом, сообщив ему на ходу о смерти отца Питера. Гордон, выразив ему свое соболезнование, сказал:

— Твой отец, Пит, прожил долгую жизнь и увековечил себя хорошим сыном…

На лице у Питера что-то дрогнуло, зрачки глаз сузились, на лбу выступили мелкие капли пота. Он так сильно сжал кулаки, что костяшки его пальцев побелели. Сделав усилие, чтобы сдержать себя, он тихо обронил:

— Большой грех лежит и на тебе, Гордон: отец мог бы еще жить, если бы я навестил его… Но ты почему-то всегда был против этого… Хотя сам не раз уже бывал дома…[353]

Лонсдейл не ожидал от него такого упрека.

— Если ты считаешь, что я виноват, — заметил он, — то прости меня, Пит. Но ты же знаешь, смерть не спрашивает, кому, когда, где и как умереть…

— Если можно, оставьте все меня… Хочу побыть один…

Хелен жестом дала понять Лонсдейлу, чтобы он безропотно следовал за ней. Когда они шли в другую комнату, она тихим голосом сообщила, что для него тоже поступила радиограмма из Центра. Взяв с книжной полки томик Уитмена, она вытащила из него отпечатанный на машинке листок бумаги и подала его Лонсдейлу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В директиве Центра говорилось:

Нами получены подтверждающие вашу информацию сведения о том, что СИС совместно с ЦРУ разработаны специальные вопросники по сбору разведывательной информации в разных странах мира.

Просим приложить максимум усилий по добыванию копий вопросника по социалистическим странам, в том числе по СССР.

Артур.