Охотники Дюны - Брайан Херберт

Мурбелла с полным пониманием смотрела на сложную карту. Ей не нужен был ментат, чтобы прийти к заключениям относительно того, что она видела. Советницы из Бене Гессерит и из Досточтимых Матрон обеспокоено роптали. Им еще не приходилось видеть так отчетливо представленной внешнюю угрозу.

Мурбелла почти физически ощущала близость Арафеля, темного облака, сгущавшегося на краю вселенной. Сколько древних легенд указывали этот источник опасности! Мурбелла ощутила свою бренность.

Даже Капитул, который был отмечен на карте как яркая белая точка, расположенная вдалеке от основных маршрутов Гильдии, станет мишенью этих беспощадных охотников.

Объединенные сестры могли теперь рассчитывать на помощь Космической Гильдии, но Мурбелла не доверяла вполне ни навигаторам, ни другим мутантам — администраторам Гильдии. Она не питала иллюзий относительно прочности союза ни с КООАМ, ни с Гильдией, если война разразится всерьез. Навигатор Эдрик заключил с ней сделку только потому, что она подкупила его пряностью, и он тотчас переметнется, как только найдет альтернативный источник меланжи. Если Гильдия удовлетворится математическими навигаторами Икса, то Мурбелла лишится рычагов воздействия и на Гильдию.

Мне кажется, однако, что Враг не особенно спешит, — заметила Джейнис.

А зачем ему спешить? — ответила Кирия. — Он идет, и, кажется, ничто не может ему помешать.

Мурбелла отыскала на карте нечетко отмеченную область с приблизительными координатами — то место в космосе, где давно умершая Досточтимая Матрона по имени Лениза впервые столкнулась с Врагом, ступив на территорию окраинного форпоста машинной империи.

«Теперь нам предстоит ликвидировать последствия».

Может быть, ее возлюбленный Дукнан все еще жив. Она почувствовала сердечную боль, вспомнив о нем. Что, если в конце грядущего мифического Крализеца в живых останутся лишь те, кто находится сейчас на борту корабля-невидимки вместе с Дунканом и Шианой? На малом космическом плоту. Она пробежала взглядом по карте, не имея ни малейшего представления о том, где может в этот миг находиться их корабль.

Каждая жизнь складывается из отельных моментов.

Дункан смотрел, как дети гхола играют в ролевые игры в одном из учебных классов. Они уже выросли, и каждый проявлял свои врожденные личностные качества. Теперь они не просто играли друг с другом, они вели себя как члены одной команды. Они знати о своих прежних жизнях и старались справиться с особенностями своего нынешнего существования.

Генетически Джессика приходилась бабушкой маленькому Лето II, но вела себя, скорее, как старшая сестра. Стил-гар и Лиет-Кинес, как обычно, были близкими друзьями. Юйэ старался сблизиться с ними, но, несмотря на все попытки, оставался для них чужаком, хотя Гарими внимательно следила за его развитием. Суфир Хават изменился. Он сильно повзрослел после происшествия на планете укротителей, и скоро, как надеялся Дункан, этот юный воин-ментат будет полезен для их будущих планов. Пауль и Чани были неразлучны, и казалось странным, что она чуждалась Лиета, своего отца.

Как много живых напоминаний о прошлом Дункана Айдахо.

На последнем совещании верховный проктор Гарими предложила сестрам Бене Гессерит начать пробуждение памяти гхола. По крайней мере некоторые из них были уже готовы. Дункан очень волновался в предчувствии этого события.

Он уже собрался уходить, когда вдруг заметил стоявшую в коридоре Шиану. Она смотрела на него с загадочной улыбкой. В нем мгновенно вспыхнуло желание, смешанное с некоторым смущением. Она связала его, сломала… и спасла. Но сам он ни в коем случае не должен попасть в ту же ловушку, в какую он попал в своих отношениях с Мурбеллой. Он повернулся к Шиане и выдавил:

— Будет лучше, если мы сохраним дистанцию, по крайней мере на какое-то время.

— Мы находимся на одном судне, Дункан. Мы не можем прятаться друг от друга.

— Но мы можем и должны соблюдать осторожность. — Он испытывал страшное сексуальное влечение, излечившее его от Мурбеллы, но понимал, что воздержание необходимо. Необходимо из-за его собственной слабости. Он не должен допустить, чтобы это случилось еще раз. Шиана могла связать его по рукам и ногам, если он позволит ей это сделать.

— Любовь слишком опасна, чтобы играть ею, Шиана. Это не орудие для манипуляции.

Ему осталось сделать еще одну вещь, и он не мог больше тянуть. Дункан собрал все принадлежавшие Мурбелле вещи. Мастер Скиталь аккуратно собрал их с пола после того, как Дункан бесцеремонно бросил их возле его каюты во время тревоги. Дункан потребовал их назад, не слушая мастера, который говорил, что большинство клеток сильно постарело, что вещи слишком долго находились вне нуль-энтропийной камеры, что доступность жизнеспособных фрагментов ДНК…

Дункан перебил его и ушел вместе с вещами. Он не хотел больше ничего слушать, он не хотел ничего знать о возможностях. Все эти возможности не были разумны.

Он пытался обмануть сам себя, уверить, что может просто игнорировать ее существование, что сможет никогда больше о ней не думать. Шиана освободила его от пут Мурбеллы… но как же все-таки сильно искушение! Он чувствовал себя алкоголиком, смотрящим на откупоренную бутылку.

Довольно. Только он сам сможет положить этому конец.

Он смотрел на смятую одежду, на подарки, на прядки темно-янтарных волос. Держа все это в руках, он воображал, что держит в объятиях ее саму, просто не ощущая ее веса. Глаза его затуманились.

Мурбелла оставила на борту мало своих вещей. Несмотря на то что они проводили вместе много времени, она держала на борту корабля лишь самое необходимое и никогда не называла его своим домом.

Избавиться от угрозы. Избавиться от искушения. Избавиться от возможности. Только тогда он сможет наконец освободиться.

Он решительно направился по коридору к воздушному шлюзу. Много лет назад через этот шлюз уходили в свой последний путь, в свое последнее путешествие в космос тела умерших сестер Бене Гессерит. Сегодня Дункан совершит еще одну своеобразную погребальную церемонию.

Он положил вещи в короб шлюза и бросил последний взгляд на смятые напоминания о прошлой жизни. Их осталось так мало, но какими волшебными они были. Он отступил на шаг и потянулся к кнопкам.

Боковым зрением он заметил, что к его рукаву прилипла прядка волос. Волосы Мурбеллы слетели с одежды и опустились на его рукав, как будто она не хотела расставаться с ним.

Он взял прядку кончиками пальцев, посмотрел на нее долгим прощальным взглядом и отпустил над кучкой одежды. Он запер шлюз и, не дав себе времени одуматься, включил систему. Воздух со свистом вылетел из камеры, увлекая за собой вещи в космос… Увлекая безвозвратно.

Он смотрел в застывшее мировое пространство, в бесконечности которого исчезли похороненные им вещи, испытывая невероятное облегчение… Или это было всего лишь ощущение пустоты?

Теперь Дункан Айдахо будет выше всех искушений, которые на него обрушатся. Он станет хозяином самому себе, а не будет пешкой, которую другие передвигают на игровой доске по своей прихоти.

И вот наконец после долгого пути мы пришли к его началу.

Корабли Врага шли в направлении Старой Империи, тысячи и тысячи огромных судов, оружия каждого из которых хватило бы для уничтожения целых планет, а находящихся там болезнетворных микробов — для истребления всего их населения. Все шло гладко после нескольких тысячелетий тщательного планирования.

В центральной планете машинного государства старик отбросил все свои иллюзии. Никаких больше фасадов, никакой игры — только приготовления к последнему конфликту, предсказанному как человеческими пророчествами, так и машинными расчетами. Крализец.

Полагаю, что ты очень доволен, что тебе удалось уничтожить еще шестнадцать человеческих планет в твоем триумфальном марше к победе, — старуха пока не сбросила свое человеческое обличье.

Пока, — ответил голос, прогремевший со всех стен и со всех экранов.

Строения бесконечного машинного города казались живыми, они постоянно двигались, как детали гигантского двигателя — высокие башни и шпили из текучего металла, большие блоковые конструкции, встроенные в силовые подстанции и командные узлы. По мере завоевания планет, на каждой из них будет построен точно такой же город Синхронизированного Мира.

Старуха посмотрела на свои руки и отряхнула подол платья.

— Даже эти формы кажутся мне примитивными, хотя я привыкла к ним и полюбила. Возможно, здесь больше подошло бы слово приноровилась. — Голос ее, стихнув, изменился, приобретая старый знакомый тембр. На месте старухи стоял теперь независимый робот Эразм, интеллектуальный контраст и вечный оппонент Омниуса. Он сохранил свое платиновое тело из текучего металла, задрапированное в пышную одежду, к которой он так привык еще исстари.