Совершенно несекретно - Сергей Филатов

Считают, что референдум следует бойкотировать, так как проект Конституции — это «попытка на уровне конституционного законодательства закрепить итоги государственного переворота, совершенного в октябре, и подвести правовую базу под режим личной власти».

«Выбор России» — лидер движения Егор Гайдар.

Убежден, что Конституция — это порядок и определенность для России, необходимые обществу гораздо больше, чем доведение проекта Конституции до идеального состояния. Главное, данный проект предоставляет возможность проведения как экономических, так и конституционных реформ, избегая при этом противостояния исполнительной и законодательной власти.

ЛДПР — лидер Владимир Жириновский.

Призывает проголосовать за Конституцию как за юридический документ, без которого дальше нельзя двигаться. Старая Конституция умерла. Если нет Основного Закона, то невозможно совершенствовать другое законодательство/

Нужно сказать, что Жириновский много предпринял для того, чтобы в стране появилась новая Конституция. И делал это очень решительно и последовательно.

На каком-то этапе предвыборной кампании Борис Николаевич встретился с лидерами 13 ведущих избирательных блоков и сказал им буквально следующее:

— Мне неприятно, что некоторые из вас стали критиковать проект Конституции. Ваша тема — это ваша программа. Я должен предупредить, что бесплатный телевизионный эфир будет отключаться, если вы отойдете от этой темы. Мы за Конституцию, мы будем бороться. Прошу Конституцию не трогать.

После этой встречи с лидерами предвыборных блоков было заключено джентльменское соглашение, тем более они сами под собой рубили сук: их легитимность в

Госдуме напрямую зависела от новой Конституции. Интересно сформулировал эту мысль Анатолий Слива, выступая в «Новостях»:

— Подобные призывы (не голосовать за Конституцию. — С.Ф.), по сути, означают публичный отказ объединения или кандидата баллотироваться в данное Федеральное собрание.

Высказался по проекту Конституции и Олег Румянцев:

— Проведение референдума по Конституции следует считать крайне несвоевременным. Идея новой Конституции входит в противоречие со сложившимися жесткими реалиями. Я решительно против использования Конституции для придания законности силовому захвату власти и закрепления сложившегося перекоса в соотношении сил.

Конечно, Олегу хотелось сохранить Россию как парламентскую республику. И, наверное, очень хотелось быть на деле «отцом» Конституции. Он действительно сделал многое для ее создания, будучи секретарем Конституционной комиссии, но не захотел понять положения страны в новых условиях и из активного сторонника новой Конституции стал ее активным противником — настаивая, чтобы был принят его вариант. Мы долго говорили с ним на эту тему, прогуливаясь по аллеям Кремля. Но все же пришлось создавать специальную рабочую группу во главе с Н.Т.Рябовым, чтобы максимально совместить два проекта Конституции. По-моему, из варианта Румянцева в новую Конституцию полностью вошло 35 статей.

Считаю, что нам удалось поддержать определенную преемственность в работе над Конституцией. Почти все, кто эту работу реально начинал в 1990 году, закончили ее в 1993 году. Я имею в виду и рабочую группу Конституционной комиссии, и экспертов-государственников, и представителей высших судов — Конституционного, Верховного, Высшего арбитражного, а также представителей субъектов Федерации, ГПУ президента, да и многих других. Каждому из них Борис Николаевич подарил Конституцию с личной благодарственной надписью:

«Сердечно благодарю Вас за активное участив в работе Конституционного совещания, большой личный вклад в подготовку проекта Конституции Российской Федерации.

Принятие всенародным голосованием 12 декабря 1993 года Конституции Российской Федерации стало крупным шагом на пути построения сильного демократического российского государства, ставящего своей главной целью обеспечение благополучия и процветания народа.

Направляю Вам Конституцию Российской Федерации в память об этом историческом для нашей Родины событии.

Желаю крепкого здоровья, личного счастья и больших успехов в работе на благо России».

Мы провели последнее заседание рабочей комиссии 29 октября 1993 года. Общественная палата собиралась еще раз 30 октября, но практически это уже ничего не меняло. Теперь требовалось согласовать ряд положений с руководителями республик, некоторые положения должна была рассмотреть Комиссия конституционного арбитража, а специальная комиссия, образованная распоряжением президента, — провести стилистическое и технико-юридическое редактирование проекта. На все это оставалось 9-10 дней. А я, закрывая последнее заседание рабочей комиссии, обратился к его участникам:

— Мы проделали очень большую работу и закончили ее точно в срок. Это удалось благодаря высокому профессионализму каждого… Мы с вами подвергли поправкам более шестидесяти статей основной части плюс «Переходные положения».

Я хочу искренне поблагодарить вас и пожелать, чтобы наш труд не прошел даром, чтобы он был реализован принятием Конституции. Это самое главное и самое важное.

Фактически отказались от борьбы за новую Конституцию (а некоторые свернули «влево») те, кому путь сквозь экономическую либерализацию показался слишком шокирующим. Они ожидали чего-то более мягкого.

А тут… Цены растут, прокоммунистическое большинство в Верховном Совете твердит, что оно — за народ, а народу новая Конституция не нужна… Вот и родился заманчивый тезис: повременить с новым Основным Законом. Дождаться окончания переходного периода. Обо всем этом мы говорили с Олегом Румянцевым, который придерживался этой позиции и постоянно меня упрекал в радикализме.

Но все успешно действующие ныне Конституции — США, Франции, Испании, Италии, Германии — принимались не просто в переходные, но иногда и попросту в кризисные периоды. Потому что Конституция — это не венец на голову великой нации, блаженствующей в сытости и самодовольстве. Конституция — инструмент усмирения и упорядочения борьбы за впасть, стабилизации общественной ситуации Хороший пример — Конституция 1978 года, принятая в весьма стабильную брежневскую эпоху. Прекрасный документ, но — бездействовавший.

Так что же несла новая Конституция в качестве инструмента общественной стабилизации? И что же за Конституция, которую некоторые критики уже успели заклеймить как «диктаторскую» и «временную»?