Хроники Земли Простой (специально обработанные для жителей Земли) - Ч. Цыбиков

Микки подождал несколько секунд, поглядывая воровато на Дам Баа.

— Эй, — грубовато сказал он.

— Ну что ещё? — простонал Дам Баа.

— Помидоров будете? И знаете что. Расскажите-ка мне о драконе.

— Дракон — это, конечно тварь особая, — торжественно сказал Эрдэ Гор.

Кизячный костёр горел тихим степенным огнём. У костра находились хорошо знакомые нам лица: Хромой Сом, Аманда, Белинда, Бэйб, Бойб, Буйб и Бухэ Барилдан.

— Злобный, хитрый, способный летать. Он может втираться в доверие человеку, поскольку умеет говорить на человеческом языке…

— … раньше старики рассказывают, прям камнем с неба упадёт, схватит овцу и к себе на гору. А этот на севере поселился, — сказал пленник.

— Дальше, — сказала Бритва.

— Ещё говорили, что не всякую овцу можно было ему подсунуть, а только такую, что в круге стояла.

— В каком круге? — спросила Бритва дрогнувшим голосом.

Непонятное всегда потрясает.

— Стало быть, очень важно завоевать его доверие, — сказал Дам Баа, тщательно прожевывая помидор. Было похоже, что он забыл о мучениях, которые испытывал. Видимо, тема разговора была близка ему по-настоящему. — Для моего департамента, уже одно то обстоятельство, что мы сумели организовать военную… — тут почтенный Дам Баа вспомнил некоторые факты и поправил сам себя, — почти военную экспедицию, это огромный плюс. А если мы сумеем ещё и договориться с ним, это будет вообще. Ведь это…

— …очень необычный дракон, — вскричал Эрдэ Гор. — Одно то, что он поселился в университете, говорит о многом!

— А о чём именно? — поинтересовалась Белинда.

— Людей, попавших к нему в плен, он обрекает на нечеловеческие муки! — на столь же высокой ноте продолжил Эрдэ Гор.

— На какие именно? — спросила Аманда.

— Очень любил он так делать. Человека перед собой посадит и как начнёт что-нибудь рассказывать, причём рассказывает вещи сплошь непонятные, слова незнакомые вставляет, так что через пять минут в сон клонить начинает со страшной силой, а он серчал, ежели уснёшь, а ведь любому известно — лучше умереть сразу, чем гнев его испытать. Вот и приходилось идти на всяческие жертвы, — пленный похоже постепенно вошёл во вкус. Во всяком случае, говорил он бойко, и, похоже, уже не боялся Бритвы. — Хотя и польза от него, конечно, тоже была. Раньше-то все, кто помоложе, в университет уйти норовили, ну это у кого в Императорский ансамбль песни и пляски попасть не получилось, а теперь, когда в университете дракон, всё! кончилась сладкая отговорочка…

— … и поэтому очень важно встретиться с драконом первыми.

Здесь Эрдэ Гор сделал паузу, в расчёте на изумлённые вопросы слушателей. Как это бывает обычно, вопросов не последовало, и Эрдэ Гор продолжил куда менее торжественным голосом.

— Потому как ежели образованцы его первым встретят, то это будет нехорошо.

— Отчего же? — спросил маг, сообразив, после небольшой заминки, какого вопроса от него ждут.

— Образованцы все как один северяне, — веско сказал Эрдэ Гор.

— Ц-ц-ц, — сказал Хромой Сом и для вящей убедительности покачал головой.

— Но особенно ярко его коварство проявляется в его отношении к жертвам. Юных девиц, что в жертву ему приносят, он отпускает невредимыми.

— Так, — сказала после недолгой паузы Мерседес. — А в чём коварство?

— Как в чём? — вскричал пленник и даже по сторонам посмотрел и руками развёл. Дескать, видали?! — Мы, значит, привыкнем к хорошему отношению, а люди — народ такой, — бойко, словно по заученному, тарахтел пленник, — к хорошему быстро привыкают, расслабимся… И тут он ка-а-ак!

— Значит, девиц, говоришь, отпускает, — прервала словоизлияние пленника Бритва.

— Ну не сразу, конечно, — сказал пленник. — Сначала поговорит с ними.

— О чём? — спросила Бритва. Было видно, что какая-то мысль неотвратимо созревает в её голове.

— Это совершенно точно можно сказать, — с готовностью сказал пленник. Видимо, подсознательно его радовала возможность дать этой суровой девушке точный ответ. — Почему-то он говорит с ними сначала о погоде, потом о музыке, а потом он как-то непонятно начинает говорить.

— Ага, — сказала Бритва. Отчего-то ей вспомнились те юноши, что пытались с ней заигрывать, когда она была совсем юна. Те тоже, прежде чем сделать недвусмысленное предложение, сначала считали своим долгом поговорить сначала о погоде, потом о музыке.

— Ладно, — сказал юный с’Пелейн и мощно зевнул. — Давайте спать.

— Хорошо, — с готовностью отозвался почтенный Дам Баа и действительно спустя пару минут начал легонько присвистывать через нос — уснул.

— Э, да вы уже спите! — воскликнул Эрдэ Гор.

Господи, думала Бритва Дакаска, глядя в бархатное звёздное небо. Дракон! Я увижу дракона! И даже буду иметь возможность подойти к нему на длину меча!

Глава 12,

Утро в степи, ежели вы ночевали не у костра и под открытым небом, редко сулит приятное пробуждение. Окостеневшие от холода мышцы, пустой урчащий желудок и жажда, нисколько за ночь не притупившаяся — вот каким было утро двух одиноких путников.

Впрочем, всё это лирика унд патетика, нисколько не двигающая тугое действие нашего повествования. Стало быть, прочь ненужные подробности и ближе к делу.

Почтенный Дам Баа проснулся и увидел, что начальник экспедиции стоит, приложив ладонь к глазам козырьком, и напряжённо вглядывается в даль.

— Доброе утро, — с тяжким кряхтением сказал Нухыр Императора.

— Что это за шпиль? — спросил в ответ Микки с’Пелейн. — Вон там, возле рощицы.

Дам Баа перевёл взгляд в направлении указанном начальником экспедиции.

— Великий Сунг, — сказал он. — Хвала тебе. Это университет.

Здание университета являло собой зрелище довольно величественное.

Построено оно было в пору царствования Гомбонамдага Третьего Красивого, коий приходился нынешнему императору прадедом. Отметим, что прозвище "Красивый" в полной мере отвечало данным императора, выделяя наиболее значимую часть его натуры. Так что нет ничего удивительного в том, что как человек красивый и только, Гомбонамдаг Третий испытывал известный пиетет перед людьми умными. Именно в эпоху его властвования научная мысль в Алхиндэ Бэхаа испытала период наивысшего взлёта, что навеки было запечатлено в камне. Вдумчивый читатель уже, наверно, понял, что составители хроник имеют в виду здание университета.