По обе стороны горизонта - Генрих Аванесов

– Развал Советского Союза, – продолжал Николай Серге- евич, – во всем мире хотя и приветствуется, но рассматривается как величайшая социальная катастрофа современности. Можно было ожидать, что она вызовет гражданскую войну на всей или значительной территории постсоветского пространства. Этого, слава Богу, не произошло, и, Бог даст, уже не будет. За это, пожалуй, надо благодарить персонально Горбачева и Ельцина. Первый не попытался опереться на штыки, чтобы удержать власть, а второй не стал чинить расправу над своими поверженными противниками. Оба они поступили мудро. Поймут это, конечно, не- скоро, но потомки будут благодарны им именно за это, а не за что-нибудь другое. Тем более, что Ельцин не имеет какой-либо внятной программы дальнейших действий. Так уже было однажды в нашей российской истории. Большевики, неожиданно для себя взяв власть в стране в свои руки, долгое время не знали, как ею распорядиться. Ельцинское правительство пытается проводить экономические реформы, но они буксуют на старте из-за мощной оппозиции в Верховном Совете. Сам Ельцин, конечно, очень мощ- ная фигура, но он хорош в бою, а не в повседневной, планомерной работе. Для нее нужен совсем другой тип руководителя. Нужен стратег, хорошо разбирающийся как в вопросах внешней и внутренней политики, так и в экономике. Так что уже сейчас надо думать о том, кто придет на смену уважаемому Борису Николаевичу. Свою историческую роль, роль могильщика коммунизма в Росси, он уже выполнил. Бог даст, он сумеет закрепить успех, сделает процесс перехода от социализма к капитализму необратимым. На это потребуется еще сколько-то лет, а потом ему придется уступить свое место кому-то другому.

Николай Сергеевич не сомневался, что главным претендентом на российский трон после Ельцина станет ставленник спецслужб.

– Они сделают, – говорил он, – все возможное, чтобы именно их человек возглавил государство. С его помощью выходцы из тех же спецслужб постепенно займут все ключевые посты в стране и будут ею править сколь угодно долго. Зная спецслужбы изнутри, он не считал такой сценарий развития событий неприемлемым, но видел в нем один крупный недостаток. В этом случае к власти на долгое время придут люди, чье образование, опыт работы и менталитет, в лучшем случае, делают их пригодными для охраны правопорядка, но никак не для экономических и социальных преобразований в стране. Они не приспособлены для самостоятельных и ответственных дейст- вий, для гибкого лавирования, как во внешней, так и во внутренней политике. Они будут вести реформы наощупь, осторожно. При этом гайдаровская шоковая терапия покажется всем раем по сравнению с их методами: не выдергивания, а медленного вытягивании больного зуба, разумеется, без наркоза. Кроме того, им никогда не победить коррупцию, потому что они ни при каких обстоятельствах не пойдут на действительную независимость ветвей власти. Будет строгое единоначалие, управленческая вертикаль во всех областях жизни страны, что при любом строе способствует развитию и укреплению коррупции и сдерживает экономическое развитие.

– У нас есть в запасе всего несколько лет, пока здравствует и правит Борис Николаевич, чтобы найти, подготовить и выпустить в большую политику своего кандидата в президенты, – говорил Николай Сергеевич. – Это очень короткий срок. Ему придется завоевывать популярность вопреки мощному противодействию буквально со всех сторон. Его шансы на окончательную победу будут минимальны, однако я и мои единомышленники в России будем стремиться использовать свой шанс. Мы поведем своего кандидата сначала к экономическим успехам в рамках какой-нибудь крупной корпорации, а затем, когда он станет самостоятельным хозяйственником, начнем постепенно выводить его на политическую арену. Затея может кончиться полным крахом не для нас, а для того человека, которого мы выберем в качестве кандидата в будущие президенты. Его могут дискредитировать в глазах общества, способов для этого существует предостаточно. Могут инкриминировать ему экономические преступления и засадить на многие годы в тюрьму. Наконец, его просто могут убить, что в России сейчас делается крайне просто. При этом исполнителей убийства иногда находят, но вот заказчиков – никогда.

– Приход к власти спецслужб, – продолжал он, – не следует рассматривать, как трагедию для России. Они не будут стремиться восстановить Советский Союз или создать снова полностью тоталитарное государство на территории России. Им понятно, что это снова приведет Россию к международной изоляции, а, значит, к экономическому отставанию. Конечно, найдутся силы, которые будут стремиться и к тому, и к другому, но все же, больше шансов за то, что страна пойдет в своем развитии по демократическому сценарию с глубокой российской спецификой.

Я попросила разъяснить мне, что он понимает под российской спецификой, и он спокойно и ясно ответил.

– Россия за свою тысячелетнюю историю никогда не была привержена демократии. Все эти новгородские вече – не более, чем небольшой зигзаг в истории развития конкретного города. В какой-то степени в этом повинно православие, проповедующее, с одной стороны, соборность, а с другой, единоначалие. В России всегда, включая советское время, был царь, как бы он ни назывался. И сейчас будет царь, даже если его будут величать президентом. Чтобы в России установилась демократия, надо, чтобы в ней созрело гражданское общество, готовое жить по демократическим канонам, а для этого должно пройти время – лет пятьдесят, как минимум. Должно смениться несколько поколений, измениться и выровняться сознание в разных слоях населения и в разных регионах страны. Сейчас Россия живет одновременно в нескольких веках, и только малая часть населения пребывает в конце двадцатого. Такое же положение и во многих других странах: в Китае и Индии, Латинской Америке, Африке, арабском мире. Настоящая демократия установилась только в тех странах, где все ее население, хотя бы приблизительно, живет в одном времени. Это США, страны Европы, их не так много. Но и демократия – не панацея от всех бед. Во всех демократических странах зреют свои проблемы.

Мы знали, что мировая политика – конек г-на Торреса, а, значит, и г-на Кладова, и с интересом слушали его, ожидая, когда же он сообщит о цели своего визита к нам. Зная его не один десяток лет, мы понимали, что это не тот человек, который что-то делает просто так.

Действительно, через некоторое время Николай Сергеевич раскрыл нам цель своего визита. Он хотел, чтобы мы поддержали здоровье будущего кандидата в президенты с помощью своего эликсира. Что же, задача благородная. Мы не стали отказываться, тем более, что эликсир прошел хорошую проверку временем на нас самих, на наших детях и, наконец, на Николае Сергеевиче, который сам мог бы стать неплохой рекламой препарата.