Там, за зорями - Хващевская Оксана

— Нам нравится, как вы их поете! У вас здорово получается! Так задорно и весело! Я когда пришла домой Первого мая и стала напевать строчки из песни «В роще пел соловушка», мама чуть в обморок не упала! Она была очень удивлена, услышав эту песню от меня, а я еще больше, когда узнала, что песне этой много лет? — девочка застенчиво улыбнулась и протянула Злате фотоаппарат.

— Алик, сфотографируй нас, пожалуйста, — попросила она парня, становясь рядом с девочками.

Блотский встал с другой стороны.

Алик послушно их щелкнул.

— Первые фанатки, — пробормотал он, когда девчонки, поблагодарив, отошли.

Злата пропустила его слова мимо ушей. В некоторой задумчивости она прошла немного вперед по аллее, а потом обернулась к парням.

— Слушайте, ребята. Я тут подумала кое о чем, вернее, слова этих девочек навели на мысль… Да, мы можем бесконечно исполнять песни, которые уже петы-перепеты, пусть они и вечны, но они не наши. А может, создать что-то свое? Девчонки правы: старые песни в современной аранжировке могут стать чем-то невероятным. А у нас в Беларуси еще жив фольклор. Жив в деревнях, стоит только поговорить с бабульками, попросить что-то спеть, записать на диктофон… Да в той самой Горновке мои старушки с радостью откликнутся на мое предложение. Да, многие считают, что русская народная культура — это культура наших бабушек. Застольная культура. Знаете, так, эх, сто грамм водки и затянули песню. Это присутствует у нас, славян, но это не совсем то и не совсем так. А о белорусской народной песне сейчас и вовсе слушать не хотят. Это «колхоз», это отстой, это «село», «неформат», прошлый век итак далее. Только ведь как бы к этому ни относились, как бы это ни называли. это наши истоки, корни, о которых мы сейчас так упорно стараемся забыть. Ведь вся наша белорусская культура от села, от земли. Забывать это нельзя, и наш народ скоро это поймет. Да, мы стремимся во всем походить на европейцев, но не видим в них самого главного — они свято хранят свои традиции, они чтут и почитают свой фольклор, сберегают его для потомков. А мы забываем, что в том самом селе, деревне наши бабушки еще хранят память о белорусских традициях, обрядах, песнях. Ведь наша страна — это не только наша столица и областные города, где об этом уже не помнят. Есть еще Полесье, Брестчина и Гродненщина, маленькие деревеньки, особенный говор, присущий отдельным районам. Там, в ветхих хатах, еще сохранился красный угол, прялка, валенки и сани. Там люди живут простой жизнью, рожают детей, поют, умирают… Я пытаюсь обо всем этом рассказать, но этого, наверное, мало. Это всего лишь воспоминания, а музыка и песни — это конкретные действия. — Злата замолчала, переведя дух — Мы можем попробовать все это сохранить. Мы можем донести все это до людей. Возможно, у нас получится.

Ребята молча смотрели на девушку и восторг в их глазах сменялся уважением.

— А это идея! — первым заговорил Димон.

— Да это просто потрясная идея!. Песни лучше записывать на диктофон, чтобы хоть немного уловить и мотив, а остальное — дело техники. Да, Россия может похвастаться молодыми артистами, исполняющими народные песни у нас же таких нет. Было бы просто потрясно, если бы мы смогли сделать хоть одну такую песню. Злата, вижу Блотский пребывает все еще в шоке от твоих идей, поэтому я возлагаю на тебя ответственную миссию. У Лешки должен быть приличный диктофон, а уж как заставить старушек из твоей деревни петь, думаю, ты знаешь сама. Записывай все, а мы тут на месте будем со всем этим разбираться. Справишься? — парень подмигнул Полянской.

— А то ж! — отважно откликнулась она в ответ.

— Леш, а ты…

— Алик, ну то, что ты возлагаешь на меня, я послушаю завтра, а сейчас мне бы хотелось остаться со Златой наедине. Видишь ли, она завтра уезжает… — перебил его Блотский.

— Понял-понял! Без проблем! Развлекайтесь! И мы пойдем с Димоном, поищем счастья на аллеях парка! Да, кстати, я тут пробил информацию; в ближайшем будущем намечается два концерта в парке. Один посвящен защите детей, другой — выпускному балу.

— Пока, Алик! Я позвоню завтра.

— Пока, Леша! Злата, — парень помахал ей рукой. И девушка ответила ему тем же.

Казалось, конца не будет этому чудному теплому майскому дню. А впрочем, и Леше, и Злате хотелось бы, чтобы этот день никогда не заканчивался.

Расставшись с друзьями на аллеях тенистого парка, ребята дружно решили, что сегодня после столь напряженных дней они по праву заслужили отдых, и, полакомившись мороженым в летнем кафе, отправились на аттракционы. Они смеялись и визжали на «Диком поезде», получив мощный выброс адреналина, потом покатались на качелях и, наконец, с высоты колеса обозрения смогли полюбоваться праздничным Минском. Потом, перекусив хот-догами и кока-колой на лавочке набережной, они покормили голубей и отправились бродить по аллеям.

День клонился к вечеру, праздничная, торжественная суета затихала, и только где-то продолжал играть оркестр. Влюбленные парочки облюбовали укромные скамейки, шумные, веселые компании гуляли по аллеям, кормили белок, пытались что-то петь и украдкой выпивали.

Леша и Злата неторопливо брели по извилистым дорожкам, о чем-то говоря, смеясь, шутя.

Для начала мая сегодняшний день был по-летнему теплым, и Блотский давно снял пиджак и теперь шел, перекинув его через плечо. Закатав рукава васильковой рубашки, он чуть ослабил узел галстука. Легкий ветерок трепал его светлые волосы, а улыбка не сходила с лица. То и дело им встречались молоденькие девчонки, которые, заглядываясь на этого красивого, улыбающегося парня, не могли пройти мимо, не улыбнувшись в ответ, не обернувшись, не стрельнув глазками. Присутствие рядом с ним Златы лишало их возможности решительных действий.

Полянскую забавляло это, и вместе с тем наполняло каким-то особенным светлым чувством гордости и радости от того, что она идет рядом с этим красивым, добрым, талантливым парнем и только она одна существует для него.

Злата могла бы даже поспорить: Леша не замечает ни этих взглядов, ни этих улыбок.

Он ловил Златин взгляд, любовался ее улыбкой, слушал ее голос, смех и чувствовал себя таким счастливым.

И приближающееся расставание казалось невозможным, а главное — бессмысленным. Разве возможно оно когда им так хорошо вместе?

Звуки оркестра становились все отчетливее ближе. Над вечерним парком плыл венский вальс. И как-то так, случайно, запутавшись в лабиринте аллей, Леша и Злата оказались у набережной, где и расположился оркестр.

Пожилые пары, сидя на лавочках то и дело поглядывая друг на друга, покачивали головой в такт, наверняка вспоминая то время, когда они, молодые и влюбленные, кружились под эти звуки в танце. А кое-кто даже, решив вспомнить молодость, танцевал.

— Потанцуй со мной, — обернулся к Полянской парень и, чуть склонившись, протянул ей руку.

Злата приняла ее и, оказавшись рядом, обвила руками его шею.

Парень обнял ее за талию и прижал к себе.

Звуки вальса, набирая высоту, торжественно и нежно кружились над ними, а ребята, тесно прижимаясь друг к другу, медленно двигались в такт. Склонившись к Лешкиной груди, Злата слышала частые и громкие удары его сердца. Сквозь ткань легкого платья она чувствовала тепло его сильных и нежных рук. И всей собой, впервые со дня их знакомства, она признала в Леше мужчину, чувствовала эго телом, которое вдруг откликнулось легкой истомой желания на его близкое присутствие, на прикосновения рук. Полянской вдруг захотелось провести ладонью по его затылку, зарыться всей пятерней в светлые волосы, почувствовать их шелковистость и мягкость.

Она медленно подняла руку и погладила его затылок. И почувствовала, как напряглось Лешкино тело. Парень чуть отстранился и заглянул ей в лицо. Его широкие светлые брови, приподнявшись в немом вопросе, сложились домиком.

— Поцелуй меня, — сказала она.

Услышал он или нет, девушка так и не поняла, но что-то прочел в ее глазах, прямо и открыто обращенных к нему. Леша обнял ее и коснулся губами ее виска, потом щеки, а после губ. Они все так же плавно покачивались в такт вальса и самозабвенно целовались, позабыв о пожилых парочках на лавочках. Впрочем, у тех их объятия вызывали лишь улыбку с легкой тенью грусти. Казалось, вот так же и они еще вчера танцевали вальс и украдкой под покровом ночи дарили друг другу поцелуи. Они переглядывались между собой и видели те же глаза и те же чувства, и как-то не верилось, что с той золотой поры их юности минуло полвека.