Понты и волшебство - Сергей Мусаниф

– Ты – Избранный, – сказал он. – Тебя в любой момент могут позвать в палатку.

– Надо будет, найдут, – решил я, поднимаясь на ноги. – Мы недалеко, только мышцы размять.

– У нас еще будет случай их размять, – сказал Кимли, однако отложил топор и пошел рядом со мной.

– Ты не слишком весел в последнее время, – заметил я.

– Отчего мне быть веселым? – спросил Кимли. – Мир рушится.

– Но он еще не разрушен, – сказал я. – В годы больших несчастий надо радоваться каждой мелочи.

– Какой, например?

– Встрече с земляками.

– Радоваться встрече с земляками? – переспросил он. – Ты не понимаешь, о чем говоришь, сэр Геныч. Я не видел ни одного гнома вот уже несколько месяцев, и я рад был бы их видеть в любом другом случае, кроме этого. Потому что сегодня я привел с собой смерть.

– Ты имеешь в виду…

– Моргана, я имею в виду Моргана, – сказал гном. – У него не получилось с лордом Келвином, но ты видел, он не слишком расстроился. Потому что он надеется убедить Дарина, и я уверен, что Дарина ему удастся убедить.

– Но это же необходимо сделать, – сказал я. – Другого пути нет.

– Другого пути нет, а этот должны проложить гномы, – сказал Кимли. – Так всегда происходит в нашем мире. Когда-то давно все были равны, все считались друг с другом, но сейчас этот мир стал миром людей. Их слишком много, и они не любят другие расы, не любят эльфов, не любят гномов.

– Люди, в большинстве своем, не любят и друг друга.

– Люди не любят эльфов, потому что считают, что эльфы выше их, – сказал Кимли. – И люди не любят гномов, потому что считают, что гномы ниже их. Ты же понимаешь, я не о росте говорю.

– Понимаю.

– Морган убедит Дарина атаковать, – сказал Кимли. – Гномы атакуют, и все они умрут. Из ущелья нельзя отступить, но мысль об отступлении даже не придет в головы гномов во время боя. Гномы не отступают никогда.

Не самая разумная стратегия, подумал я. Армия берсерков никогда не сможет одолеть хладнокровного и разумного противника, при прочих равных, я имею в виду.

– Мы преодолеем вал, пройдя по их трупам, – сказал Кимли. – Это будет долгий и трудный бой. Конница людей могла бы за полчаса решить поставленную задачу, на которую у гномов уйдет несколько часов. Но люди не пойдут туда, пока есть гномы. Люди – слишком драгоценный материал, чтобы ими рисковать.

– Я уверен, что, если бы был другой путь, Морган и сэр Реджи избрали бы его, – сказал я.

– Может быть, – сказал Кимли. – А может быть, и нет. Не заблуждайся на их счет, сэр Геныч. Морган и сэр Реджи совсем не такие, какими они кажутся со стороны. Они могут выглядеть хорошими друзьями, они приятные собутыльники и во время битвы надежные товарищи, они всегда придут тебе на помощь… если их интересы совпадают с твоими и они не заняты чем-то другим. Но они – демоны войны. Война, кровь, огонь и разрушение – вот их путь, вот жизнь, которой они живут. Только в войне они живут по-настоящему, только кровь врагов наполняет их жизнь смыслом. Я не спорю, сейчас они – воины Света и Добра, и помыслы их чисты, и цели их благородны, и никто не может их ни в чем упрекнуть, но, если мы выиграем эту войну, они тут же найдут себе другую, может быть, уже не такую правильную и благородную. А если подходящей войны под рукой не окажется, то они ее придумают, и снова будут сталкиваться армии и литься кровь.

– Ты драматизируешь, Кимли.

– Нисколько, сэр Геныч. Ты недостаточно знаешь их, чтобы судить, и ты недостаточно прожил в нашем мире, чтобы понять.

– Может быть, – сказал я. – Но что касается лично меня, после этой войны я не хочу больше ни во что ввязываться.

– Я тоже хотел бы, чтобы этот поход был последним, – сказал Кимли. – Но никогда нельзя загадывать наперед. Я – Стражник своего народа. А ты – доблестный воин, и, если снова протрубит рог и позовет нас в дорогу, я хотел бы, чтобы ты был рядом со мной.

– Ты тоже мне нравишься, сын Дэринга, – сказал я.

Нас нагнал запыхавшийся посланец, молодой гном, чья борода не достигла еще и десяти сантиметров.

– Королевский Стражник просит Избранного в свой шатер, – сказал он.

Кимли одарил меня взглядом – «я тебе говорил», – и мы двинулись в обратном направлении.

Дарин, сын Дарина из Твердыни Подземного Короля был хмур и мрачен, поэтому я сразу понял, что он принял решение, и решение это ему не нравилось. Морган сидел за столом, с которого были убраны остатки пиршества. Он потягивал вино из каменного кубка. Эльфы подпирали спинами опорный столб палатки, и выражение их лиц было задумчивым.

– Мы атакуем на рассвете, – сказал Дарин, едва я вошел в его шатер. – Пусть даже это будет последний рассвет в нашей жизни.

– Ваш подвиг прославят в веках, – заметил Морган.

– Мне наплевать на это, – ответил Дарин. – И всем, кто будет умирать завтра, штурмуя Ущелье Рока, тоже наплевать. Те века пройдут уже без нас.

– Вы сделаете то, что должно быть сделано, – мягко сказала Галадриэль. – Это все, что можно требовать от кого бы то ни было. И мы тоже сделаем то, что должны сделать.

– Очень надеюсь на это, – сказал Дарин. – Мне не хотелось бы умирать, зная, что все это зря. Мой Рагнарек наступит на рассвете. А сейчас я хотел бы посмотреть на меч, дающий надежду грядущим поколениям.

Я молча вытащил Валькирию из ножен и положил на стол. Пусть любуется, сколько захочет. Он заплатил за это право сполна.

– Добрый меч, – сказал Дарин. – Гномы вряд ли смогли бы сделать лучше. Убери его, сэр Геныч. Я утолил свое любопытство, правда, боюсь, что оно мне будет дорого стоить. На рассвете нас ждет тяжелый труд, а осталось до него всего несколько часов. Я приглашаю вас на это время разделить мой скромный шатер. Будем отдыхать, – сказал он. – В последний раз.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ,

в которой гномы штурмуют Ущелье Рока, отряд идет Тропой Павших, а сэр Реджи преподносит сюрпризы

Мы целиком и полностью отдавали себе отчет в том, что, если гномам и удастся взять оборонительный вал Ущелья Рока, долго удерживать его от орд зомби они не смогут. Поэтому для проникновения на Тропу Павших нам следовало идти если не в первых рядах, то во вторых уж точно. День предстоял жаркий, и все мои спутники уснули, чтобы попытаться набраться сил.

Я не обладал их привычкой к сохранению спокойствия накануне больших битв, кроме того, опасался повторения кошмаров, в которых фигурировала моя прежняя жизнь и больница для умалишенных. Поэтому спать мне совершенно не хотелось.

Нервишки пошаливают, старик, сказал я себе. Во времена криминальных войн за раздел сфер влияния в нефтяном бизнесе ты отсиживался на чужих дачах и снятых внаем квартирах, а здесь тебе придется лить кровь самому.