Забытое достоинство - Blackmourne
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несмотря на хаос и панику, центр армии южан, где находился Тиран был незыблем как скала во время шторма. И сейчас, подчиняясь приказам, элитные воины юмов оттуда ударили во фланг и тыл увязшим в сече рыцарям. В первые минуты страшного боя, когда Воля столкнулась с Потоком, потери были ужасны с обеих сторон. Но превосходящие числом воины юга могли позволить себе их оплачивать, а ряды наступающих начали таять, медленно и неотвратимо.
Благородные рыцари дорого продавали свои жизни, даже столкнувшись с заклинаниями шаманов, обрушивающих на них валуны и полные мелкой, острой гальки шквалы ветра, они не дрогнули, а лишь укрепили свою Волю продолжая сражаться. Они гибли десятками, но перебили всех посланцев стихий, в одной страшной атаке и лишь затем, подчиняясь приказу герцога, часть конных начала прорубать путь к спасению, развернув скакунов, а вторая, меньшая часть, ринулась в центр вражеского войска.
Сереброволосая металась как молния, разя заклинателей и обычных солдат на лету, уклоняясь от выстрелов и едва не сходила с ума от силы что в нее сейчас вливала страшная битва. Жуткие и тоскливые крики умирающих, вонь разрубленной плоти и мерзкий, удушающий страх были совсем не похожи на те песни и баллады что люди сочиняют о войне. Не было в ней величия, только страшная, рутинная работа для тех кто выбрал путем своей жизни лишь меч. И Тарсфольское рыцарство, по доброй воле пришедшее на это поле брани, жило именно так.
В отряде Айра и герцога оставалось около сотни бойцов, когда их отряд начал пробиваться в центр. Граф в пробитых, утыканных стрелами, доспехах, даже не представлял как им удасться уйти, даже если затея с убийством Тирана удасться. Резервов у них оставалось немного, лишь Ульма, что до сих пор по приказу герцога не применяла магии, да его Хранитель, Уриил тоже пока не вступал в битву. А, ну и еще полоумная бестия, что казалось рехнулась от крови, и сейчас носилась над бойцами неприятеля собирая страшную, кровавую жатву.
С начала битвы прошел целый час, даже владеющие люди устали, как и богатырского вида кони что их несли. Отряд герцога продвигался медленно, теряя солдат. Но в этот момент, южанам в лоб ударила вышадшая из замка, только были истреблены шаманы и прогнаны ящеры, обычная латная пехота. Отряды северян взяли южан с трех сторон в окружении и хотя отряды рыцарей рядели, они продолжали вносить свой вклад в общее дело.
На этом моменте сам Дюваль бы на месте командира врага приказал отступать. Но для Тирана это означало признать свое поражение против подлого и бесчестного врага, нарушившего свое слово. Разумеется он не мог на такое пойти. Сойдя со своего трона, что дрожал на спинах испуганных, стреноженных ящеров как осиновый лист, Гархад Арад решил собственной персоной вступить в бой.
Новые отряды свежих юмов заступили дорогу отряду Айра, сотник рубился за десятерых, раскидывая врагов, сыпя проклятиями и без устали укрепляя защиту и решимость своих солдат потоками собственной золотой Воли. Следующий за ним по пятам герцог впервые видел Айра и бою, и надо признать, даже прошедший десятки мелких войн герцог был удивлен. Сын сейчас больше походил на разгневанного молодого бога, нежели на смертного. А когда навалившиеся со всех сторон элитные отряды поточников их прижали и герцог задумывался над тем чтобы дать приказ отходить, рядом с белокурым рыцарем с небес о землю ударилась израненная девушка в фиолетовом мареве ауры. И кровь с утроенной силой брызнула вновь рекой.
Позади наступающих юмов двигался настоящий гигант, чернокожий южанин с седыми как пепел волосами, возвышающийся над всеми и продолжающий расти. Едва завидев его герцог громко рявкнул приказ:
— Лана ты вместе с Уриилом атакуйте домен Тирана, пока мы сдержим гиганта! Хранитель Тирана — Власть и он дарует абсолютную защиту, сейчас великан неуязвим, не тратим на него силы и медленно отступаем уходя в оборону!
— Поняла! Этот гад мне крыло сломал! — обиженно заявила девушка пытаясь отдышаться за спиной мужа, — Как муху ладошкой чуть не прихлопнул!
Осознав по холодному лицу Дюваля что сочувствия она не дождется, сереброволосая бросила взгляд на находящуюся позади отряда Ульму и дождавшись когда та бросит Лане жалостливый взгляд, ушла вниз, в кошмар. Такой привычный и чистый, лишенный разрубленных костей и смердящих внутренностей под ногами. Сейчас то что творилось в реальности, было страшнее любого кошмара. Сконцентрировавшись, она скользила все ниже, туда где подавляюще ощущалась чужая величественность и одиночество.
Первый удар кулака весом в десяток пудов, Айр принял на щит усиленный волей. От обрушившейся тяжести в голове зазвенело, а рыцаря отнесло на несколько метров назад, следующий взмах отправил в полет еще двоих рыцарей что прикрывали отход основной части отряда. Заревев сотник вновь укрепил свою ауру и прикрыл собой начинающих подниматься бойцов от огромной ноги опустившийся сверху. Сталь доспехов сминалась, а кости скрипели, побагровев от натуги рыцарь смог сдвинуть тяжесть в сторону и попытался контратаковать направив удар бастарда в колено. Меч как будто ударился о глухую стену и его едва не вырвало из рук неведомой силой. Великан глухо захохотал, его глаза лучились безумием, а тело вспыхивало от вязи татуированных меток. Похоже сливаясь с хранителем он терял контроль над своим разумом, превращаясь в машину разрушения.
Отпрыгнув в сторону, от взмаха ладони, Айр оглянулся. Самого Тирана не было видно, похоже он не спешил вступать в прямую схватку находясь за спиной солдат. Из центра лагеря донесся воющий рев и звук лопнувших цепей, один из ящеров, окончательно утратив разум, когда Лана сверкнув ушла в кошмар, порвал свои оковы и сейчас несся на них с оглушительным топотом. С глухим лязгом, щит вырвало из рук Айра, от взмаха могучей длани, Воля Полководца погасла, но воин держался на вере в любимую. С тех пор как она и Тауриэль вторглись в кошмар прошло пять минут, им нужно было лишь продержаться.
Следующая волна юмов в панике разбежалась когда гигантский ящер пробегал мимо, а Айр примерявшись прыгнул на одну из цепей свисающих с губ чудовища, повиснув всем весом на ней. Рептилия взвилась от боли, невольно изменив направление своего бега на пытающегося сокрушить, всем весом,
