Дочь для трона - Ханна Уиттен

плечи Нив свой плащ. Опустил руку в карман и вытащил кусочек дерева.

С вырезанным небом.

– Доделано, насколько возможно, – сказал Солмир, протягивая его Нив. – Если все еще хочешь забрать.

Она раскрыла ладонь. Позволила ему опустить на нее поделку. И сомкнула пальцы, словно подкрепляя обещание.

– Я сама все сделаю, – сказала она, все еще держа руку между ними. – Когда мы… когда мы окажемся на поверхности. Не Рэд и не Эммон.

– Ты сама убиваешь своих чудовищ, – печально улыбнулся Солмир одним уголком рта.

Она спрятала деревянное небо в карман плаща. Потом запустила пальцы Солмиру в волосы и потянула его обратно к себе, и он не возражал.

Они все еще целовались, мягко, неторопливо и больше не стремясь к чему-то еще, когда раздался смешок.

Наблюдающий за ними Король не показался, поскольку Нив находилась далеко от Вальхиора, и тот не мог опустить руку ей на лоб и создать лживый образ мужчины, которым он когда-то был. Но, судя по всему, Короли видели их и без этого. Они присутствовали во всех до единой костях своего Святилища.

– Не тревожься, Королева Теней, – раскатилось по пещере и у нее в ушах. – Мы не подглядывали.

Солмир зарычал, скрючивая пальцы.

– Катитесь на хрен, – хрипло прошептал он в пустоту.

Хихиканье усилилось.

Нив коснулась рукой щеки Солмира и повернула его лицо с большими, испуганными глазами к себе. Она уже ничего не стыдилась. Что с того, что эти монстры узнали, каким темным и ведомым желаниями существом Нив стала?

– Я знаю, что ты мне сказал этого не говорить, – начала она.

– Не надо, – пробормотал он и снова поцеловал ее, глотая ее признание.

Потом они вместе обернулись к сложенной из костей арке входа в грудную клетку. Длинная цепь отделилась от запястья Солмира и упала, подняв облако пыли. Короли освободили его, ничего не опасаясь.

Нив и Солмир рука об руку двинулись по костяному замку, влекомые к сердцу Святилища, словно планеты по орбите.

Короли восседали на тронах. Череп Дракона взирал на все из-под свода потолка, раскрыв необъятную пасть в бесконечном безмолвном крике. Нив прошагала в середину круга, уверенно выставив подбородок и прищурив глаза, грациозная и царственная. Ее рука в ладони Солмира дрожала, но лицу она выдавать свой страх не позволяла.

Черты Солмира были маской, скрывающей ужас. Злые синие глаза и кривящая губы усмешка – словно ему хотелось раскрошить каменные статуи кусок за куском.

– Что ж. – Узнать голос получилось не сразу, но потом Нив поняла, что заговорил Малькрозит – самый сдержанный из четверых. – Хватило времени попрощаться?

– Ох, еще как, – раздалось хихиканье Бирианда, странное среди их скрипучих, каменных голосов. – Попрощалась она основательно.

Вальхиор ничего не сказал. Повернув к ней свое застывшее лицо, окутанное тканью, он сложил каменные пальцы домиком. И стал ждать.

Проклятье. Он даже не собирался спрашивать. Он вынуждал их самих все сказать.

– Я больше не буду убегать, – тихо, кипя злобой, произнес Солмир. – Я стану вашим чертовым сосудом. Но ее вам придется отпустить.

Повисла тишина, похожая на затишье перед бурей. Потом отовсюду разом раздался глухой смех.

– Ну, Вальхиор, ты старался как мог. – В голосе Кальреса даже сквозь шум камней слышалась насмешка. – Но, похоже, в итоге нам придется довольствоваться второсортным сосудом. Сын, ты сплошное разочарование. Бегал от нас веками только с тем, чтобы в конце концов вернуться к истокам. Упорно пытался не оказаться злодеем, а теперь только погляди на себя.

– Он лучше тебя, – рявкнула Нив. – Лучше, чем ты мог бы даже надеяться стать.

– Это мы еще посмотрим, я полагаю. – Лицо Кальреса, скрытое полотном, не было способно выражать эмоции. Но по звучанию слов Нив поняла, что он ухмыляется.

Внутри ее всколыхнулось беспокойство, засела заноза сомнения.

Сидевший перед ними Король сдвинулся с места, пронзительно скрипнув камнями. Вальхиор склонился вперед, зубцы его жуткой короны блеснули на свету. Солмир сделал шаг, словно мог отгородить от него Нив, но та мягко опустила руку ему на плечо.

– Подожди, – прошептала она. Магия у нее в груди кружилась и извивалась.

Он не хотел. Это читалось в тонкой линии его губ, в горящих страхом синих глазах. Но, когда Нив обошла его и двинулась к протянутому пальцу статуи, Солмир не стал ей мешать.

Каменный палец коснулся ее лба и обратился в настоящий. Когда она открыла глаза, в Святилище с ней был только Вальхиор, создавший эту видимость уединения.

Наведя морок, Король не стал отнимать руку от ее головы. Вместо этого он скользнул ладонью от ее лба к щеке и обхватил лицо Нив, с оттенком тревоги глядя ей в глаза.

– Буду откровенен, – сказал он. – Ты совершаешь ошибку, Нивира.

Она свела брови. Комок нервов, зародившийся в ее животе, разросся вдоль всей спины.

– Ты хочешь видеть в нем хорошее, – тихо проговорил Вальхиор. – Я тебя за это не виню – все мы хотим хорошо думать о тех, кто нам важен. Даже не имея никаких доказательств.

– Доказательства есть. – Она едва шевелила губами, шепча в этой громадной, сделанной из трупа пещере. – Он хочет пожертвовать собой, чтобы уничтожить вас. Чтобы ни за что не допустить вашего возвращения.

– Уверена? – Король поднял бровь. – Уверена, что в конце он позволит себя убить? Мне кажется более вероятным, что он сделает все для того, чтобы выжить. Особенно с учетом обретенной силы. Силы, которую ты готова выбросить.

Нив раскрыла рот, чтобы сказать, что, разумеется, она уверена. Но в животе у нее так и торчал крюк сомнений, так и кололо беспокойством.

Вальхиор нащупал уязвимое место и надавил сильнее:

– Мы станем тяжелой ношей, Нивира. В нас много тьмы, которую придется вместить, и она грузом ляжет на душу. Изменит ее. Даже совершенно чистую и безупречную, а мы с тобой оба знаем, что у него она не такая.

– Ни у кого она не такая. – Прозвучало это отнюдь не уверенным опровержением, как ей хотелось бы. А оправданием.

– Верно, – кивнул Король, одобрительно улыбаясь. – Но некоторые все же в лучшей форме, чем иные, и никто не станет отрицать, что твоя лучше, чем его. Ему намного опаснее становиться сосудом, чем тебе. Ты была создана для этого. Была создана стать тьмой, равной свету сестры.

Нив не осознавала, что плачет, пока ее губ не коснулась соленая влага слез, беззвучно текущих из глаз. Она хотела стереть их, но Вальхиор ее опередил, ласково проведя большим пальцем по ее щеке.

– Так нечестно. – Она поняла, что говорит вслух, только когда Вальхиор кивнул, и крепко зажмурилась. – Это нечестно.

– Совсем, – согласился тот. – Но всем нам приходится платить