Джузеппе Гарибальди. Мемуары - Джузеппе Гарибальди

Во время боев в Палермо пришел маленький итальянский пароход «Утиле» с сотней наших с континента, которые из Марсалы, где счастливо произошла их высадка, прибыли в столицу как раз вовремя, чтобы принять участие в последней битве. Затем на трех пароходах, примерно с двумя тысячами человек, прибыла экспедиция Медичи в Кастелламмаре, что находится в нескольких милях на запад от Палермо, в то время, когда еще некоторые бурбонские военные части не покинули город. Вслед за ними появились другие контингенты волонтеров из всех итальянских провинций. В короткое время у нас образовалось прекраснейшее войско, и мы были в состоянии разослать экспедиционные отряды в различные части острова, чтобы способствовать утверждению нового правительства. Это не представляло трудности, так как оно было повсюду провозглашено. Кроме того, этим отрядам было поручено разыскивать неприятеля там, где он еще находился.

Дивизия генерала Тюрра отправилась в глубь острова. Дивизия с правого фланга, под командой генерала Биксио, направилась на южный берег Сицилии, с левого — под начальством генерала Медичи — на северный, с приказом объединить возможно больше волонтеров. Затем все должны были сосредоточиться у Мессинского пролива. Потом в Палермо прибыл генерал Козенц с двумя тысячами человек; за ним последовали новые отряды волонтеров, посланные всевозможными комитетами помощи Сицилии, образовавшимися в различных провинциях под руководством центра в Генуе, который возглавлял Бертани[326]. Колонна Козенца тоже отправилась в Мессину на подкрепление Медичи, которому угрожал сильный отряд врага под командой Боско, двигавшийся через Спадафора, разыскивая наших. Боско во главе примерно четырех тысяч отличных солдат с артиллерией вышел из Мессины, пытаясь сохранить коммуникации между этим городом и Милаццо и внезапно напасть на отряд Медичи, занимавший Барчеллону, Санта Лючию и другие окрестные деревни. Он действительно атаковал Медичи, но был отброшен и, отступив обратно к Милаццо, занял южную равнину, подвергая ее опустошению. Необходимо было покончить с этой неприятельской частью, единственной еще удерживавшей эти места.

Извещенный генералом Медичи о передвижении и силах неприятеля, я использовал прибытие в Палермо полковника Корте с двумя тысячами человек. Не разрешая им высадиться, я велел им частично погрузиться на пароход «Сити оф Эбер дин», на который сел и я. На следующий день мы прибыли в Патти. Соединившись с генералам Медичи и Козенцом, к которым еще не примкнула бригада, шедшая по берегу, мы приняли решение атаковать бурбонцев на заре следующего дня после моего прибытия.

Глава 10

Битва при Милаццо

Только злоба и ложь могут утверждать, что победа свободных итальянцев над отрядами бурбонцев в 1860 г. далась легко. Я видел немало сражений в своей жизни, но должен сказать, что битвы при Калатафими, Палермо, Милаццо и Вольтурно делают честь принимавшим в них участие офицерам и солдатам. Когда из пяти-шести тысяч наших людей, которые сражались под Милаццо, почти тысяча выбыла из строя — это доказательство, что победа оказалась не из легких.

Как мы уже упоминали, генерал Медичи со своей дивизией двигался к северному побережью Сицилии в направлении к Мессинскому проливу, а бурбонский генерал Боско с отборнейшим корпусом, превосходящим нас численностью, перехватил главную дорогу на Мессину, опираясь на крепость и город Милаццо. Уже ранее происходили незначительные стычки между нашими отрядами и вражескими, и наши, как всегда, показали свое мужество, хотя имели дело с отличными стрелками Боско, вооруженными превосходными карабинами. Поскольку уже подошли две тысячи человек Корте и вот-вот должен был прибыть отряд Козенца, было принято решение атаковать врага.

Раннее утро 20 июля застало сынов свободной Италии сражающимися с бурбонцами к югу от Милаццо, причем на стороне наймитов были все преимущества, ибо они занимали выгодные позиции. Враг, хорошо знакомый с местностью, весьма умело воспользовался всеми ее естественными и искусственными преградами. Его правое крыло, шеренгами стоявшее перед грозной крепостью Милаццо, было защищено тяжелой артиллерией, а с фронта — прикрыто насаждениями кактуса, образовавшими неплохие траншеи, из-за которых стрелки Боско, пользуясь своими прекрасными карабинами, могли бить по нашим плохо вооруженным солдатам. Центр бурбонской армии и резерв находились на прибрежной дороге, ведущей к Милаццо. Их фронт был защищен сильнейшей каменной стеной со множеством бойниц. Стена была скрыта густейшим тростником, что делало невозможной фронтальную атаку. Таким образом хорошо защищенный, превосходно вооруженный враг мог прекрасно наблюдать и обстреливать наших бедных солдат, лишь слегка прикрытых этим самым тростником. Левое крыло врага заняло дома, примыкавшие к восточной части Милаццо, и потому могло открыть убийственный огонь по нападающим на центр.

Главной причиной наших значительных потерь было незнание местности, на которой мы сражались. Мы могли бы избежать многих потерь, понесенных при нападении на вражеский центр. Моей первой мыслью было атаковать врага еще до наступления дня. Сильной колонной прорвать центр с тем, чтобы разъединить вражескую армию, отколоть левый фланг, по возможности взять его в плен и таким образом легко нейтрализовать его превосходство в артиллерии и кавалерии. Однако такой план было трудно привести в исполнение, так как мы слишком поздно начали собирать наши отряды, разбросанные на разных позициях и было уже совсем светло, когда разгорелось генеральное сражение. Поскольку моей главной задачей было запереть центр и правое крыло врага в Милаццо, где такое количество людей и гарнизон не могли бы долго продержаться, я приказал направить большую часть наших боевых сил на центр и левый фланг противника, где произошла жесточайшая атака. Так как поле битвы было сплошной равниной, покрытой деревьями, виноградниками и тростником, трудно было обнаружить неприятельские позиции. Напрасно я влезал на крыши домов, чтобы что-нибудь разглядеть; напрасно я приказал обстреливать дорогу, чтобы обнаружить неприятеля. Результатом нашего обстрела центра было много убитых и раненых. Наше бедное молодое войско было отброшено, не обнаружив даже врага, который обстреливал нас из бойниц, будучи защищенным стеной. Такой неравный и ожесточенный бой длился до после полудня. К этому времени наше левое крыло отступило на несколько миль, оставаясь без прикрытия. Наше правое крыло и центр, соединившись вместе против общей опасности, еще держались, но с большим трудом и значительными потерями.