Зора (СИ) - Mazurenko

сложностях их проведения, так что Лукреция и Лукас выяснили, что для проведения ритуалов нужно не только обладать глубокими знаниями в какой-то из конкретных областей некромантии, но и знать что-то в непосредственных ритуалах, ведь это отдельный вид искусства. И вот мастер Властис как раз хорошо знал все тонкости проведения ритуалов. Килан сказал, что для перехода к изучению ритуального мастерства желательно наполнить себя тёмной сущностью и определённым уровнем знаний некромантии. Всё это достигается двумя разными путями: либо глубоким изучением конкретного ответвления, либо поверхностными изучением сразу всех ответвлений, чтобы иметь общее представление об этой магии, как это сделал мастер Килан. Может, он не будет столь эффективным косарем или воскресителем, или мастером некроплазмы, однако он может усилить все эти области при помощи обширных знаний в ритуальном мастерстве. Пока он это всё рассказывал, Властис прибыл, и они вместе с Киланом стали разбираться с тем, для чего беломаги навели эту силу. Лукреция и Лукас стали свидетелями того, как ритуал проводит мастер ритуалов. Да, ему не нужны были никакие усилители, он всё сделал сам. Причём легко, просто и в то же самое время очень искусно. Брат с сестрой наблюдали, как он делал. После небольших объяснений Килана они стали подмечать различные детали. Как они обговорили, их разумы будут рассредоточены, чтобы охватить как можно больше знаний, а после, сложив их всех вместе, поразмышлять и попытаться понять. Но, в отличие от Килана, Властис был быстр, поэтому уследить за всеми его действиями было всё же сложнее. После того, как ритуалист завершил своё дело, они вдвоём принялись обсуждать то, что получилось. Мастер ритуалов сказал, что эта волна магической силы должна была разрушать все чары, которые творились в той области. Ученики в конечном итоге просто-напросто не смогли бы сплетать эфир. Также Властис обратил внимание на одну деталь: «Если ты заметил, волна с севера, но, приближаясь к нашему оплоту, она обогнула его, совсем чуть-чуть. Отклонение совсем незначительное, однако оно свидетельствует о том, что светлая сила не может противостоять ауре тьмы, которая скапливается над чёрной башней. Вуаль, которую начал собирать Арх, а мы продолжаем, несла в себе не только возможность ускорить обучение некромантов, создавая пригодную для этого атмосферу. Но она служит живым щитом от вражеского посягательства. Так что, находясь тут, мы остаёмся всесильными и защищёнными. Даже если они решат напасть на нас всем своим полным количеством, всем некромантам будет сподручнее держаться поближе к чёрной башне» Килан сказал: «Что ж, теперь мы воочию убедились в том, о чём рассказывал нам Арх» Дальнейшие обсуждения касались того, как они поступят с белой башней. Поддержать этот разговор прибыл также Корлаг, но брат с сестрой уже не слушали их, потому что ничего магического они творить не будут, а это уже не имело никакого значения.

После того разговора Лукреция и Лукас поняли, что лучшего места для укрепления своих навыков, чем их мрачный оплот, не сыщется нигде. Поэтому упражнялись со своими косами и некроплазмой они только внутри или непосредственно близ чёрной башни. Но, помимо своего боевого ремесла, они развивали то, что было открыло в Шурайском лесу — более тонкому управлению своей бледно-зелёной силой, чтобы уметь заживлять раны и возвращать существ к жизни без обращения в нежить. Чтобы закрепить накопленные знания, они вдвоём ходили в Могильный лес и наносили какому-нибудь животному повреждение, а после пытались залечить его. Конечно, первые разы не получалось, но, продолжая ходить в лес и оттачивать своё мастерство, они постепенно обретали более утончённое ощущение своей силы. За эталон они брали то ощущение, которое наполняло их во время обращения к силе Форманиса. Когда бессмертный разговаривал с ними, они начинали ощущать некромантию как никогда близко, будто бы они уже преодолели рубеж мастерства и теперь могут творить с ней всё, что угодно. Сейчас же, когда они вернулись к обычному состоянию, повторить это было гораздо сложнее. Однако они оба продолжали понимать, что всё зависит только лишь от усердия. Так что они не прекращали свои тренировки.

Прошло несколько корлов, и можно было уже сделать кое-какие наблюдения. Всё это время Килан не ходил в пустоши Акхалла, поэтому брат и сестра были заняты исключительно тем, что учились более тонкому чутью своей магии. Как итог, за это время Лукреция и Лукас научились очень хорошо ощущать свою силу, настолько хорошо, что они обрели способность не только залечивать с её помощью раны у зверей, даруя им жизнь без обращения в нежить, но ещё это помогло им в основном деле — в мастерстве накладывать чары на боевые косы, из-за чего они стали ещё более умело владеть этим видом оружия, потому что после того, как лезвия будут объяты зелёным пламенем, некроманты могли через это самое пламя ещё чётче ощущать свои оружия. Это делало их удары более точными и расчётливыми. Но также это тонкое чутьё приоткрыло другую завесу перед некромантами. С помощью тончайших манипуляций этой губительной силой они могли воздействовать на отдельные участки тела живого существа, чтобы вызывать различные эффекты. Например, отобрать возможность шевелить руками, ногами или глазами. Отнять возможность видеть, слышать или обонять. Они могут заставить тело забыть, как дышать, как говорить или как стоять. Также брат с сестрой предполагали, что, скорее всего, с помощью своих сил они смогут проникать в мысли людей, чтобы отнимать возможность думать, чтобы отключать какую-нибудь эмоцию или вообще взять сознание под контроль. Всё это они также продолжали развивать, охотясь на животных в Могильном лесу. И однажды они даже повстречались с дулом, что обитал в этом самом лесу.

Лукреция и Лукас, как всегда, прибыли на опушку и без каких-либо приготовлений стали всматриваться в темень, что царила там. Немного постояв так, они, не проронив ни единого слова, ринулись в одном направлении, потому что для общения друг с другом им слова были не нужны. За всё это время они настолько отточили свою тёмную сущность, что стали ещё ближе к совершенству. А потому их шаг был осторожен и тих. Их чутьё было очень острым, так что они подмечали всяческие движения и могли определять, кому они принадлежат. Самыми живучими представителями Могильного леса были медведи. И некроманты искали признаки присутствия именно этих животных. Раньше их часто можно было встретить на опушках. Но теперь, когда некроманты поработали в этих местах, опушки опустели. И живность можно было повстречать лишь в сердце этого места. Продвигаясь по этим местам, они всё ещё продолжали вслушиваться и всматриваться, пока