Бесконечность I. Катастрофы разума - Андрей Волков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Действительно, — подтвердил Захаров, — это сторона жизни мне больше нравится.
— Это естественное желание, — сказала Покровская, — чем ближе к закону, тем спокойнее.
— Любопытно слышать это из стана противника, — улыбнулся Захаров, — впрочем, не совсем противника, ведь наши дороги не пересекались, хотя сейчас звезды сошлись таким образом, что я должен установить с вами доверительные отношения, и сделать это я могу одним способом — вручить вам свою жизнь.
Покровская сохраняла спокойное лицо, вежливо слушая. Как все поворачивается, под неожиданным углом.
— Итак, это вы помогаете господину Сабурову в его действиях против Тополевича? — спросила она напрямик.
Захаров сдвинул брови.
— Прежде чем начать деловой разговор, — сказал он, — я бы хотел вас попросить кое о чём.
— Я слушаю.
— Когда вы найдете убийцу пропавших девочек, отдайте его мне, — проговорил мужчина.
Наташа была ошарашена.
— При всем уважении, — осторожно ответила она, — боюсь, эта просьба невыполнима. Он должен предстать перед судом.
Захаров фыркнул.
— Да делайте вы с ним что хотите, — сказал он, — но после всего отдайте его мне. Вас просит отец, потерявший детей.
Покровская чертыхнулась про себя. Вот идиотка, Захаров фамилия, значит — Софья Захарова…
— Это моя дочь, — как будто прочитал её мысли мужчина и протянул фотографию, — моя Сонечка.
— Но ведь она…
— Да, — бросил Захаров, — сирота. Я специально так сделал. Понимаете, у меня же не всегда спокойный бизнес. Поэтому она никогда не видела меня, только получала подарки на день рождения и другие праздники, ну и конечно, я оплачивал ей школу, она всегда была первой ученицей.
— Боюсь, вы нашли неудачное место, — заметила Покровская.
— Теперь я это понимаю, — сказал Захаров, — я хотел ей сказать правду на восемнадцать лет. Попытаться как-то объясниться, почему меня так долго не было в её жизни.
— А её мать?
Захаров тяжело вздохнул.
— Я был женат один раз, — сказал он, — мы познакомились на первом курсе. Встретились и полюбили друг друга. Она была очень романтичной особой. Результатом нашей любви был сын — Дмитрий. Дмитрий Сосновский.
— Ах вот оно что! — догадалась Покровская. — Значит, убитый пять лет назад Дмитрий Сосновский ваш сын.
— Ужасная история, — сказал Захаров, — потерять от одного убийцы двух детей. Дима взял фамилию матери.
Покровской стало жалко этого человека. Она понимала все бессилие, которое одолевало его, а ещё чувствовала его вновь открывшуюся жажду мести.
— Вот почему вы так откровенны, — проговорила она. Захаров кивнул.
— Мой сын, как и многие, имел свой бизнес, я не лез в его дела, но кое-чем помогал, и он постепенно поднялся на достаточную высоту, даже планировал жениться. Пять лет назад моего сына пригласили в некое оппозиционное движение в качестве инвестора.
— Фонд Тополевича? — спросила Покровская. Захаров кивнул.
— Мой сын отказался дать деньги, — сказал он, — и его убили. Никто киллера так и не нашёл, а я нашёл.
— Как!? — спросила Наташа. — Вы нашли? Захаров кивнул.
— Я похоронил сына и стал наводить справки, я узнал немного, но достаточно, чтобы понять одно: убийца и девушка моего сына один человек.
У Покровской глаза на лоб полезли. Ничего себе. Все круче и круче.
— Это уверенность? — спросила она.
— Факт, — сказал Захаров. — После смерти сына я нашел письмо от него, он хранил его в месте, которое я знал. Из него я понял, что мой сын, поняв смысл фонда, начал копать под них. Примерно в это же время он и познакомился с некой девушкой. Опережу ваш вопрос. Я ее никогда не видел и имени не знаю, сын говорил только, что они познакомились в Швейцарии. Мой сын был в гостях у моего знакомого английского адвоката Джеймса Чилуэлла.
Господи, подумала Наташа, ну почему всё вечно так пересекается? Нет, пусть бы касалось, но почему под такими острыми углами и загогулинами? Это кто же из них? Рыкова, Урусова, а может, Русакова или вообще Сабурова? Что, если Захаров её подозревает, поэтому и помогает её отцу, втирается в доверие, так сказать. Нет, даты не совпадают. А может быть, Захаров решил, что это Александра, поэтому взорвал её?
— Мой сын, — продолжал Захаров, — однажды увидел, как она встречается с заказчиком. Не знаю, был это прямой приказ или собственное решение, но она его убила.
На некоторое время в комнате воцарилась тишина.
— И всё это вы узнали из письма? — недоверчиво уточнила Наташа.
— Да, — кивнул Захаров, — вероятно, мой сын понимал, что его не оставят в живых, поэтому решил сообщить мне, если бы только он сказал мне лично… жена не выдержала этого и умерла, через год. Рак.
— И вы решили отомстить Тополевичу, — сказала Покровская, — вы узнали, что Сабуров копает против него, и решили помочь.
Захаров глотнул из бокала, освежая горло.
— Горе объединяет, не так ли? — сказал он. — После смерти сына я хотел одного: лишить их спокойствия и будущего. Да, я стал собирать на Тополевича компромат. Все эти пять лет собирал. Искал лазейки, перекрывал их. Вы можете подумать, что я сошел с ума, но для меня это стало смыслом жизни. Однако ничего не выходило, Тополевич как в воду канул после той истории. Никаких зацепок. Он построил огромную империю, и всё в рамках закона. Всё на легальные деньги. Ничего, чтобы можно было использовать в суде. Но вот недавно на меня вышла одна девушка. Она сообщила мне, что работала в компании Тополевича и хочет его сдать мне, сказала, что у нас с ней общая цель.
— И это была Эльмира Сабурова? — прямо спросила Наташа.
— Да, — кивнул Захаров, — это была Эльмира. Я даже не узнал её вначале, ведь я не имел дел с её отцом. А вот она моего сына знала, и знала, что с ним случилось. Эльмира рассказала свою историю, рассказала мне про клинику и про препарат. Ей нужны были мои связи и мои люди, чтобы продвинуться в своем расследовании, единственное о чём она просила, это не говорить отцу, я, естественно, не мог этого сделать, ибо понимал, что в противном случае девочку постигнет судьба моего сына, но я сделал всё, чтобы помочь ей.
— Понятно, — сказала Наташа, — дальше.
— У меня был один толковый парень, — продолжил Захаров, — года два назад он ушел к Тополевичу, просто тот платит больше. Я ему тоже кое-чего приплачиваю, чтобы быть в курсе его дел. Я вышел на него, и Игнат сказал мне, что Тополевич в своей клинике держит любовниц богатых и влиятельных людей нашей республики и шантажирует их этим.
— А что в этом такого? — спросила Покровская. — Что опасного в
