Сын поверженного короля - А. С. Торнтон

готов согласиться на всё, что угодно в этот момент.

— Тогда…

Она оттолкнулась от меня и поспешно принесла с кровати свой мешок. Ничего не объясняя, она высыпала его содержимое на пол. Стеклянный сосуд, наполненный песком, покатился в мою сторону. На нем были выгравированы символы Алмулихи. Там также было два золотых?..

— Браслеты, — сказала Эмель, увидев моё лицо. — Они принадлежали тебе.

— Мне?

Я перестал дышать и поднял один из них. Он был таким тяжёлым.

— Когда ты был джинном.

Джинном. Я сглотнул. Эдала рассказывала мне об этом, а теперь и Эмель. Но глядя на браслеты перед собой, я не мог в это поверить. Неужели они были надеты на мои запястья? Эмель протянула стеклянный резервуар и сказала, что это был мой сосуд. А затем показала мне ночной жасмин с яркими белыми лепестками, живой, несмотря на то, что его вырвали из земли.

— Ты дал мне его, когда мы посещали Мадинат Алмулихи.

Она покрутила цветок в своих пальцах.

— Мы были здесь?

Она кивнула и всё мне объяснила. Она показала мне плитку, и не было сомнений в том, что она была из дворца. Эмель подтвердила это, когда я вернул ей её.

— Я часто задавалась вопросом, не хватает ли здесь где-нибудь плитки?

— Таких мест может быть много.

Эмель показала мне карту, которую она носила с собой, ожерелье, которое я часто видел на ней, и, наконец, половинку деревянного солдатика.

— Всё это время он был у тебя? — сказал я, не веря своим глазам, и вспомнил о второй половинке, запрятанной на полке.

Она объяснила и это тоже. Было непросто осознать то, что у Эмель сохранились воспоминания о прошлом, которого я совсем не знал. Каким оно было? Каким был в нём я? Мог ли я сравниться с мужчиной, которого она полюбила? Вероятно, Мазира не зря заметала свои следы. Магия могла лишить рассудка, и мне, вероятно, лучше было не знать об этом в таких подробностях.

— Я показала тебе все эти вещи, — сказала Эмель, — потому что не собираюсь ничего от тебя скрывать. Включая вот это.

Она достала помятый листок пергамента.

— Письмо от Эдалы.

То, что я тогда выбросил. Я решил, что оно было утеряно навсегда. Это была последняя вещь, оставшаяся мне от сестры. Я с жадностью потянулся к письму. Восковая печать была сломана.

— Я его прочитала, — сказала Эмель низким голосом, и её ресницы коснулись щёк. — Знаю, что не должна была этого делать, но ты его выбросил, и я решила, что ты можешь никогда его не прочесть и что, если ты… — она умолкла. — В общем, читай.

Саалим,

Я пишу тебе это письмо и испытываю одновременно радость и печаль. Если ты это читаешь, значит, меня забрала Мазира.

Я словно во второй раз выбираю смерть. Только на этот раз не ради собственной выгоды. Мне горько это признавать, но я вижу мудрость пустыни в отсутствии магии. Там не должно быть божественного вмешательства.

Похоже, Эмель стала последним кусочком головоломки в наших взаимоотношениях с богами. Она появилась, чтобы объединить нас, но, в конце концов, нам снова суждено расстаться. На этот раз навсегда. И на этот раз богиня не будет решать, как это должно произойти.

Отец был не прав. Тебе не нужно жениться ради статуса, Саалим. Очень немногих я могу назвать равными тебе, а также достойными твоей любви и маминой короны. Эмель одна из немногих. Она сестра, которой я могла бы гордиться.

Я точно так же горжусь тем, что ты мой брат. Каждый день я благодарю сынов за то решение нашего отца, потому что благодаря ему у нас был ты. Я была глупым ребенком и не понимала этого. Теперь же я вижу, что никто кроме тебя не смог бы удержать этот город на своих плечах.

Я надеюсь, что ты и сам уже это понял, но, если ты не уверен и хочешь узнать своё прошлое, ты найдешь напиток, который я оставила тебе, за портретами в моей комнате.

Если ты всё же решишь принять этот напиток, пожалуйста, отдай Тамаму портреты.

С большой любовью, Эдала.

Я растеряно поднял глаза. Эмель держала в руке небольшой прозрачный пузырёк. Внутри было небольшое количество жидкости — максимум на один глоток.

— Я знаю, что не должна была его читать, не должна была забирать его, но…

— Что это? — спросил я, не заботясь о том, что она сделала. Что же такое оставила мне Эдала?

— Я не знаю.

Я взял пузырек и внимательно посмотрел на него в свете огня.

— Это небезопасно.

— Ты доверяешь Эдале?

Я кивнул. Я могу узнать прошлое.

Я протянул руку. Эмель приняла её. И всё это показалось мне таким правильным. Всё, что касалось её, казалось именно таким.

Поднеся пузырёк к губам, я проглотил безвкусную жидкость.

А затем, точно песок в песочных часах, мне в голову посыпались воспоминания.

Огонь на моих руках, мой голос, произносящий слова, которые я не хотел говорить.

Я в заточении под солнцем.

Сердитый мужчина.

Я в заточении в холодной воде.

Мысли монстра, желание демона.

Я в рабстве у бесчестного человека.

Девушка, женщина.

Эмель.

Свобода, но не совсем. Искажение сознания, переход из рук в руки.

Мёртвые в гареме, разбросанные точно подушки.

Женщина — Эмель.

Она была здесь и там. Мы были вместе. А когда не были, она всё равно была со мной.

Её губы на губах другого мужчины. Руки на теле другого. Мужчины сменяют друг друга.

Алмулихи — разрушенный и безлюдный.

Её обнажённое тело, прижатое к моему.

Боль, отчаяние, горе, какого я никогда доселе не чувствовал.

Неожиданно время изогнулось, и две жизни слились в одну. Путешествие к Алфаару после того, как меня выдернуло из оазиса. Мои воспоминания столкнулись точно волны в глубоком море. От этого слияния и разрыва времени мне стало нехорошо.

Но затем я опять оказался в гостевой башне перед Эмель. Я увидел всё: женихов, которых я отваживал, смерть вокруг нас, её руки в моих руках, её губы на моей шее, эгоистичное желание, наши тела, касающиеся друг друга, жестокость её отца, её жизнь рабыни. И всё это из-за меня.

Всё теперь стало таким ясным, точно стекло сосуда в моей руке.

Всё, что я делал в прошлом, соединилось со мной настоящим.

Глава 32

Эмель

Саалим покачал головой, посмотрел на меня, а затем снова покачал головой.

— Что случилось? — спросила я. — Ты в порядке?

Он изменился. Изменилось то, как он выглядел, как разговаривал