Сокол и цветок - Вирджиния Хенли

– Ждать Джона?!

Фолкон презрительно расхохотался.

– В отличие от него, я не могу зря тратить время, валяясь на чужих простынях. Сейчас или никогда... если, конечно, я здесь главный и сам могу выбирать, когда отплыть и где высадиться. Ну а потом отошлю суда за остатком вашей армии, Уильям.

– Кстати, не думаю, что тебе и дольше стоит беспокоиться о Честере. По слухам, он скоро собирается жениться.

– Мне? Беспокоиться о Честере? – ухмыльнулся Фолкон.

Мужчины дружно засмеялись.

– Джон наконец-то произвел на свет наследника и при этом так важничает, будто он первый в мире человек, чья жена родила сына. Лучше уж мне не говорить, что ты и в этом превзошел его, – объявил Сейлсбери.

Фолкон провел ладонью по мерцающим волосам Джезмин, сидевшей перед зеркалом со щеткой в руках, быстро разделся и растянулся на постели. Ему необходимо было кое в чем признаться жене, но он отнюдь не питал уверенности, что она поймет его. Однако, как человек, не привыкший ходить вокруг да около, он сразу перешел к делу:

– Я уезжаю в Ирландию.

Рука Джезмин остановилась в воздухе. Повернувшись, она взглянула на мужа, так спокойно лежавшего на кровати. Он не обсуждал с ней свои планы. Все решил сам.

Джезмин вздохнула. Конечно, такой человек, как де Берг, не может просить совета у женщины, это все равно, что спрашивать ее разрешения. Такая мысль ему и в голову не придет.

Оставшись в одной сорочке, она подошла к мужу и уже хотела потихоньку спросить, когда они отправляются, но он схватил ее за руку и хрипло пробормотал:

– Я уже тоскую по тебе...

– Что?! – не веря ушам, переспросила она, широко раскрыв глаза.

– Идем в постель, любимая, – попросил он. – Не сейчас. Не ты едешь в Ирландию, мы туда едем.

– Не будь глупенькой, Джезмин, подумай об опасности.

– Опасность поджидает нас здесь. Вспомни о Честере.

– Он женится, – спокойно объявил Фолкон.

– А Джон? Сам знаешь, ему не терпится добраться до меня, – прошипела Джезмин.

– Джону необходима моя помощь. Тебе нечего его бояться, – заверил муж.– Ложись. У меня более приятные планы, чем ссора с тобой.

Разгневанная Джезмин мгновенно вспыхнула.

– Ни за что! Пойми, опасность по-прежнему близка! Как насчет твоей шлюхи, которая может в любую минуту пробраться сюда и убить меня и моих детей прямо в постелях?!

– Достаточно, Джезмин! – предостерег Фолкон. Но она, не обращая внимания, продолжала:

– Считаешь меня ни на что не пригодной! Я прошла с тобой проклятые Блек Маунтинз в самую ужасную погоду, научилась вести хозяйство, дала тебе сыновей...

– Джезмин, подойди сюда, – велел де Берг. Жена упрямо отвернулась.

– Можешь забыть об этом, де Берг. Попытайся отныне спать в одиночестве!

И, хлопнув дверью, помчалась в детскую, где Большая Мег с подозрением оглядела ее шелковую сорочку и раскрасневшиеся щеки.

– Я буду спать здесь, – объявила Джезмин, и не успели эти слова слететь с губ, как в комнату ворвался совершенно обнаженный разгневанный Фолкон.

– Никогда больше не смей поворачиваться ко мне спиной и уходить вот так! – процедил он.

– Тихо, разбудишь детей, – бросила Джезмин.

Мег молча закатила глаза к небу, в ужасе наблюдая, как хозяин подхватил госпожу на руки и помчался прочь. Вновь хлопнула дверь спальни – Фолкон отшвырнул ее ногой и, встав у камина, почти бросил жену на волчьи шкуры. Сверкающие бешенством изумрудно-зеленые глаза словно подзадоривали оказать сопротивление.

– Я пошлю за тобой, когда все устрою и можно будет приехать, не опасаясь нападений.

– Нет! – взорвалась она.– Не позволю вновь отдаляться от меня, уходить... отстраняться... когда ты становишься все холоднее, а я горю, как в огне!

И снова эти настойчивые глаза сверкнули зеленой молнией, только на этот раз их выражение изменилось, а значение взгляда стало яснее. Он сорвал с нее сорочку, властно наслаждаясь видом прелестных розовых грудок в мелькающем свете камина, зная, что жена наблюдает за его лицом, ртом, глазами, обожествляющими ее наготу, представляя, какое воздействие это производит на нее – веки Джезмин полуопустились, длинные ресницы легли на щеки. Фолкон сжал твердый сосок, осторожно перекатывая его между указательным и большим пальцами, сдавил ее груди большими, испещренными шрамами ладонями, поднес их ко рту.

Ее руки обхватили шею Фолкона, она прижала его к себе, раздвинула бедра. Он скользнул в горячую, узкую, трепещущую расселину, заполнив ее до основания. Обезумев от страсти, Джезмин обвила ногами его талию, почти теряя сознание, перекатывая голову из стороны в сторону, взлетая вместе с ним в то потаенное запретное место, вход в которое был позволен только им двоим.

– Я люблю тебя, – хрипло прошептал Фолкон.

– Тогда возьми меня!

Просьба звучала явно двусмысленно, но именно в этот момент Фолкон понял, что ни в чем не может отказать жене.

Потом она лежала в его объятиях на большой постели и шептала между поцелуями:

– Тебе всего-навсего нужно отплыть прямо в Коннот, выбрать для нас замок, потом с боями пробиться в Бойль, к Уильяму. Если не сможешь сделать это как можно скорее, буду считать тебя трусливым, длинноухим болваном.

Джезмин в этот момент была так похожа на ребенка в своей детской вере в могущество и всесилие мужа!

Фолкон снова поцеловал ее и прошептал:

– Вижу, вы прекрасно осведомлены о моих делах, мадам.

– Ты забываешь, что я ведьма, – кокетливо промурлыкала Джезмин, терзая его плоть розовым язычком.

– Может, стерва? – спросил Фолкон, тут же забывая обо всем, наклонив голову, чтобы накрыть ртом соблазнительные груди.

Его губы скользнули по животу, нежно потянули за тугие завитки золотистого треугольника, щека прижалась к мягкому бедру. Фолкон тихо попросил показать ему то местечко, прикосновение к которому для нее особенно приятно, и, сжав руку Джезмин, поцеловал каждый палец, пробежал языком по ладони, а потом подвел указательный палец жены к горячей пульсирующей точке между ног.

– Здесь? – прошептал он, позволяя кончику пальца коснуться набухшей розовой плоти.– Здесь? – хрипло спросил он, чуть вжимая палец в мгновенно отвердевший бутон ее женственности. И когда Джезмин охнула: «О Фолкон, пожалуйста...» – понимающе улыбнулся, поднял ее руку ко рту, слизывая терпкую сладость, и снова взял ее, бешено, страстно, буйно... а потом повернул спиной к себе, обнял сильными руками, чтобы, как всегда, заснуть, сжимая грудь Джезмин в огромных ладонях.

Фолкон передал Мэрфи запечатанное послание для де Берга, и тот отправился в Ирландию. Уильям и Матильда де Бреоз решили плыть вместе с ним в Мит, где правил их зять, Уолтер Лейси.