Ветер над островами - Андрей Круз

– К брату Иоанну, что из особого отдела церковной канцелярии, – пояснил я.

– И что, мне нельзя?

Я подумал, и решил, что Вера точно не помешает. Во-первых даже соскучился по ней, а во-вторых… а пусть будет рядом. И ей полезно, и мне поможет, случись чего. Так и пошли вдвоем. Прямо на пирсе столкнулись с торговцем орехами, который толкал перед собой тележку под зонтиком, и купили у него два кулька лесных, убрав из Вере в сумку. Василь ждал меня на двуколке, запряженной коренастой серой кобылкой, у самого въезда на пирс. Увидев Веру не удивился, лишь шляпу приподнял и поздоровался вежливо:

– Здравствуйте, барышня.

– И вам здравствовать, – ответила девочка, втискиваясь третьей на двухместное сидение.

Василь разобрал вожжи, слегка хлопнул ими лошадь по крупу, закрутились колеса. В порту было шумно, из знакомой закусочной на пирсе, той самой, в которой мы с Верой ели тогда, когда вдвоем пришли в город из джунглей, тянуло жареной рыбой и все та же крупная тетка вываливала на деревянные дощечки порции зажаренной картошки. Ничего здесь не изменилось. Ни с моего последнего визита, ни за последние лет сто. Или даже двести. С другой стороны это даже радует, знаешь чего ожидать.

Дорога выбралась с набережной на не крутой подъем, потянулась к форту, сейчас покинутому ополчением и снова выглядящим чуть ли не брошенным. Хотя нет, у ворот на этот раз двое часовых с винтовками, все показатель повышенной боеготовности. У дверей открытых сейчас казарм стояли под грибками дневальные, так что тоже намек на то, что война продолжается. Коляска въехала в ворота, остановилась. Вера дернулась было мне помочь, но я увернулся, сказав:

– Ну ты вообще уж за калеку меня не держи.

Соскочил на одну ногу, малость неловко, но все же удачно, перехватил трость, да и похромал за Василем следом, который повел нас как раз в ту дверь, в какую мы с Верой тогда заходили, когда к полковнику шли. К нему в кабинет, собственно говоря, Василь нас привел и сейчас. Сначала через караулку, где объездчики опять чай с калачами пили, а потом и в кабинет, тесноватый и с низким потолком.

К удивлению моему, вместо одного полковника, обнаружил там сразу четырех человек: брата Иоанна, полковника Кузнецова, какого-то толстяка с короткой седой бородой, загорелого и хорошо, добротно одетого, и преподобного Симона, которого я здесь почему-то совсем не ожидал застать. Обернувшись к нам, они почти хором ответили на наше с Верой дружное приветствие, после чего нам предложили садиться.

Да, точно ничего не изменилось. Все та же гора бумаг на столе, все те же винтовки на стене.

– Вот так, на ловца и зверь бежит, – удовлетворенно сказал брат Иоанн. – Деньги свои трофейные забирай, что мне их возить, ну и из трофеев что хочешь… Я насторожился, вступление не обрадовало.

– А с яхтой еще следствие провести надо и судом ее отчуждать, так что время займет, – продолжил он между тем. – Как дальше – ты сам решай, или совсем на будущее переноси, когда в следующий рейс сюда придешь, или оставайся здесь жить, пока все формальности не уладятся.

– А сколько ждать?

– Не меньше недели, – сказал толстяк.

– Это Христофор Дюжев, городской голова, – отрекомендовал его брат Иоанн. – Так что знает, что говорит.

– Это ты, значит, на яхту забрался и там турок пострелял, так? – уточнил голова.

– Вроде так выходит, – кивнул я.

– У нас по имущественным делам суд по пятницам заседает, так что вот… жди, как сказали тебе. Пока судно опечатано будет и под охраной.

– Да ему что, он там золота взял столько, что всю гостиницу может снять, – усмехнулся брат Иоанн. – Что решаешь, в общем?

Вера, немного обалдев от содержания неожиданного для нее разговора, хлопала глазами и сидела с открытым ртом.

– Надо подумать, – откровенно затруднился я с ответом. – У нас ведь с Верой комиссия по совершеннолетию, – кивнул я на девочку. – Как раз по возвращении должна была состояться…

– Без вас все равно не состоится, закон запрещает, – сказал преподобный Симон. – Должны быть все, кто официально с девочкой связан, и кто готов свидетельствовать в ту, или иную сторону. Я телеграмму дам на Большой Скат, преподобный Савва поймет. К тому же вы ранены, как я вижу? – указал он на трость, которую я поставил между колен и крутил в ладонях.

– Змея укусила, зазевался.

– Не велика разница, – хмыкнул он. – Если решите остаться, то вам только на пользу.

– А если суд передаст яхту мне, то я один тут в полной растерянности буду, – сказал я честно. – Я даже перегонный экипаж не умею нанять.

– А у нас бы жить и оставались, – усмехнулся Христофор. – Это не трудно, научим.

– Мне бы как-нибудь решение вопроса поближе перенести, – решил я слишком не прогибаться. – «Чайка» идет с ополченцами обратно, из них матросов половина, проблему перегонного экипажа решить проще некуда. Вам пара дней туда-сюда, а мне минус месяц сплошной головной боли. Неужели так трудно?

Сидящие напротив переглянулись, Христофор пожал тучными плечами, сказал, адресуясь к преподобному:

– Ну, особых возражений у меня нет, как решите. Преподобный Симон обратился уже к брату Иоанну:

– Ты следствие как быстро провести сможешь?

– По тому, что контрабанды и продажи оружия племенам касается, там и проводить нечего. Груз ружей в трюме, турки среди убитых негров, у негров ружья из трюма, в общем – все как бусы на нитку. По пиратству же… надо экипаж «Чайки» допросить, тогда точнее скажу.

– А когда допросишь? – уточнил священник.

– Сегодня я бандой Фомы планировал заниматься…, – начал он, но его перебил полковник:

– Фома под замком сидит, никуда не денется. Помоги человеку, зря он головой рисковал, что ли? Брат Иоанн подумал недолго, кивнул, сказал:

– Ладно. Сейчас на «Чайку» и отправлюсь. Да, деньги свои забери, – выложил он увесистый как гиря кошель на стол, достав его откуда-то снизу. – Для этого тебе решения ждать не надо. Если хочешь трофейные винтовки взять, то тебя сопроводить на яхту могут.

– Нет, спасибо, пусть пока там полежат, – отказался я, перекладывая кошель в висящую на боку сумку.

На этом вся аудиенция и закончилась. Вышли из форта и я сразу Вере предложил:

– До Торговой площади?

– А ты дойдешь? – немного удивилась она. – Тебе же нельзя, наверное.

– Если аккуратно, то можно, – отмахнулся я.

Если честно, нога болела сильно, но одновременно с этим меня от всяких изменений в моей жизни «несло», так что на месте я бы все равно не усидел, унесся куда-нибудь.

– А ты мне обратно все дотащить поможешь, – добавил я.

– А куда ты вообще?