Сражение века - Василий Чуйков

В помощь медицинским работникам из боевых подразделений назначались бойцы, которые переносили тяжелораненых на бронекатера.

В таких условиях с помощью бронекатеров Волжской военной флотилии и гвардейцев дивизии Родимцева из помещения ресторана 25 сентября было эвакуировано 711 человек и 26 сентября — 550 человек.

В ночь на 27 сентября противник приблизился почти вплотную к зданию ресторана. Под прикрытием огня бронекатеров из подвала вынесли последних раненых и имущество и погрузили на корабли. Этим рейсом на левый берег переправился и личный состав эвакоприемника. Через два часа ресторан был занят немецкими автоматчиками.

При эвакуации раненых через Волгу в районе ресторана особенно отличились санитары М. Шевченко, Н. Коваленко и Н. Охрименко, санитарные инструкторы П. Посохов и Т. Лейпухова, военврачи 3-го ранга М. Лучина и Р. Угриновская, медсестра А. Пивоварова, военврач 1-го ранга П. Быкадоров, военфельдшер М. Розанов, старший политрук Н. Юрченко и другие.

Только с 20 по 27 сентября 1942 года коллектив эвакоприемника № 54 потерял убитыми четыре и ранеными одиннадцать человек, пять человек пропали без вести.

Раненых эвакуировали и на переправе № 62. Здесь этим занимался личный состав полевого подвижного госпиталя № 689. На этом участке курсировали катера, паромы и другие транспортные средства. Эвакуация производилась только ночью.

К 23 сентября полевой подвижной госпиталь № 689 организовал в подземных убежищах операционно-перевязочный блок, в котором работали дежурные бригады этого госпиталя и медико-санитарных батальонов дивизий. Одна бомба попала в операционную госпиталя. Погибли врач Татьяна Васильевна Баркова, медсестра, два санитара и 22 раненых бойца.

Небольшой коллектив ППГ-689, работая в исключительно тяжелых условиях, ежедневно принимал и эвакуировал на левый берег Волги от 600 до 800 раненых. Когда противник разбомбил операционную госпиталя, хирург военврач 2-го ранга Кривонос и военврач 3-го ранга Панченко устроили новую операционную под опрокинутой вверх дном большой лодкой; установив под ней столы, они оказывали неотложную хирургическую помощь раненым.

Припоминаю водокачку на самом берегу Волги, южнее устья оврага Банный. Как-то днем, проходя по берегу, я увидел группу солдат и офицеров, прижимавшихся к стене разрушенного здания. Когда я подошел поближе, оказалось, что это тяжелораненые. Многие приползли сюда сами, некоторых принесли на носилках санитары. Но почему они здесь, у стены? Неужели в подвале нет места?

Открываю дверь и по крутой узкой железной лестнице спускаюсь в подземелье. Здесь очень душно, сильно пахнет эфиром и раздаются стоны раненых. Возле лестницы на десяти квадратных метрах бетонного пола в два ряда лежат раненые человек двенадцать.

Пробираюсь к двери, вернее, к двум простыням, обозначающим двери, за которыми ярко горит лампа. Это операционная. На столе лежит раненый. Над ним склонились три человека в белых халатах. В стороне, на опрокинутой железной бочке шумит примус, на котором в тазу греется вода.

Когда-то халаты врачей были, конечно, белыми, но сейчас они были в бурых пятнах. Только колпаки на головах сохранили свежесть.

На маленьком столике у стены лежала толстая тетрадь — регистрационный журнал. Последние записи в нем были обозначены трехзначным числом.

— Кто и когда все это сделал? — спросил я, показав на трехзначное число, обозначающее количество проделанных операций.

Врач молча обвел взглядом находившихся у стола медсестер. Мне все стало ясно, тем более, что я обратил внимание на почерк: журнал был заполнен одной рукой.

Это был ведущий хирург полевого армейского госпиталя Айзенберг. С двумя помощницами он организовал эту операционную и сделал более двухсот операций.

Военный совет армии наградил всю группу Айзенберга боевыми орденами.

В начале октября раненых эвакуировали также по штурмовому мостику на остров Зайцевский, где находились медицинская группа от 112-го медсанбата и вторая группа от эвакоприемника № 54. По оказании помощи тяжелораненым их на носилках доставляли к лодочным причалам, находившимся в двух километрах, и отправляли в тыл.

Во время ледохода на Волге причалы для раненых в зависимости от состояния льда перемещались на разные участки. Тогда же были созданы так называемые «летучие» переправы: погрузка раненых производилась в тех местах, куда мог подходить катер.

Во второй половине ноября на пристани Тумак, на восточном берегу Волги, был организован приемный питательно-обогревательный пункт. Там же было создано отделение ППГ-689 с операционной и перевязочной для обслуживания нетранспортабельных раненых и больных.

Большую помощь в переправе раненых через Волгу оказывал ледокол. А когда в результате аварии он вышел из строя, его заменили буксирные катера.

Очень трудно было в это время эвакуировать раненых из частей дивизии Людникова, которая оказалась отрезанной от основных сил армии и оборонялась, как известно, на небольшом участке в районе завода «Баррикады».

Бронекатера подходили к дивизии с боем и не всегда достигали своей цели. На каждом катере, пробивавшемся к дивизии Людникова, находились военный фельдшер или медицинская сестра с санитарами-носильщиками. Они производили погрузку раненых и больных на переправах и обеспечивали надлежащий уход за ними в пути. Чтобы раненым было тепло, на бронекатерах всегда имелись одеяла и химические грелки.

Для руководства эвакуацией раненых через Волгу во время ледохода и для связи с медицинской службой частей и соединений был назначен военврач 2-го ранга Сердюк.

Товарища Сердюка я впервые увидел, когда горели блиндажи командного пункта армии и пылающая нефть охватила стоявшие у берега лодки, предназначенные для эвакуации раненых. Сердюк отцеплял лодки от горящих причалов и уводил туда, где не было огня.

Так же смело действовали и лодочники — человек пять. Сердюк мягким, но властным голосом отдавал распоряжения и команды. В первый момент я подумал, что это новый комендант пристани, и обрадовался: этот наведет порядок на причалах как во время погрузки, так и разгрузки. Но, подойдя ближе, я увидел на его петлицах эмблему медика.

Заметив меня. Сердюк направился ко мне и отрапортовал:

— Военврач второго ранга Сердюк! Навожу порядок на переправе!

Я от души пожал ему руку и сказал:

— Молодец! Будь таким же врачом и человеком и впредь.

В этот момент от разрывов фашистских мин возле причалов поднялась стена земли и песка. Сердюк не дрогнул, и я подумал: это железной воли человек. Он прошел от Волги до Шпрее и закончил войну в Берлине.