Ричард Длинные Руки - Гроссграф - Гай Орловский

Он покачал головой, взгляд испуганно метнулся в сторону холма. Земляные валы по периметру вымощенного каменными плитами двора начали опускаться, словно сугробы грязного снега под жаркими лучами солнца. Взамен с сухим пощелкиванием, будто сухие дрова в огне, пошли вверх широкие и массивные зубцы стен.

В молчании мы смотрели, как толстая стена - четверо стражей в полных доспехах пройдут плечо в плечо - окружила двор, начала подниматься, уже выросла чуть ли не до облаков, но все продолжает подниматься.

Растер пробормотал смятенно:

- С такой высоты плевком убить можно.

Небо очень медленно светлеет, таинственные ночные облака сдвинулись с места, но за ночь наполовину растаяли, луна поднялась в самый зенит, выйдя на простор небосвода, внизу остались громады облаков. Мир выглядит странным и пугающе незнакомым, а тут еще залитые призрачным светом стены крепости вроде бы перестали расти, однако я чувствую, как в них происходит нечто скрытое даже от моих глаз, внутри каменных глыб снуют дефы, одни тут же засыпают, другие доделывают все, что в моем чертеже…

Звезды медленно гаснут, алая заря проступает робко и стыдливо, мы рассмотрели в сером рассвете, как широкая утоптанная дорога словно река устремляется к высокой толстой стене и ныряет в проем между двумя башнями. Там надолго исчезает, скрытая стеной, башнями, зданиями, а появляется уже из врат на противоположной стороне.

Дорога на замке, это верно, но чтобы это сгладить, смягчить, будет раструблено, что гроссграф создал в самом важном и опасном месте крепость для защиты путешествующих и торговцев, оазис отдыха и восстановления сил, что, собственно, тоже верно.

От массивной крепостной стены еще несло жаром. Мы осторожно проехали под гигантской аркой, решетки пока нет, сделаем сами, выкуем из стальных прутьев толщиной в руку. Широкий туннель в тридцати шагах впереди будет перекрыт еще одной решеткой.

Тот, кто попытается ворваться, будет очень удивлен, обнаружив, что по этому коридору надо объехать, выламывая решетки, вокруг всей крепости, и таких решеток здесь будет пять.

Двор вымощен шероховатыми плитами, так кажется, на самом деле это одна плита, расчерченная канавками. Внутренности двора обделаны белым и светло-желтым мрамором. Вообще-то архитектор из меня хреновый, дизайнер и того хуже, но это же не вилла, а крепость необязательно должна быть роскошной…

…хотя получилась роскошная, даже сам признаю, а за спиной слышу восторженные ахи Растера и даже барона. За это время из лагеря подтянулись еще рыцари, идут позади, потеряв дар речи, только глаза вылезают из орбит.

Никаких украшений на стенах, непривычно, однако придает зловещую красоту функциональности. Это крепость, здесь сильные и жестокие люди, а где льется кровь, каменные цветы на стенах выглядят неуместными.

Солнце поднялось над горами, шпиль головной башни засверкал, как расплавленное золото. Свет начал опускаться, тесня тени, это выглядело, словно Божьи ангелы сошли в крепость и озарили ее своим присутствием.

Мы стояли во дворе, окруженные каменными громадами, Макс непривычно часто крестился, Растер бормотал молитвы, а барон повернулся ко мне, строгий и подтянутый. В глазах я увидел тревогу.

- Сэр Ричард, а вы продумали все?

- Все продумывает только Господь Бог, - ответил я и похвалил себя, что так ловко научился вворачивать имя Господне, выгляжу таким благочестивым, таким благочестивым!

Он смолчал, на демагогию отвечать вообще трудно, а сэр Растер, кончив свою сборную солянку из обрывков молитв, спросил деловым тоном:

- Жертву принесли?

- Какую жертву? - спросил я. - В жертву себя принес Христос, заявив, что эта жертва на земле последняя!

Он ответил с торжественной неловкостью, будто о таком и говорить не стоит, само собой разумеется:

- Сэр Ричард, я пойду за вами даже в ад. Так что от меня можно не скрывать.

- Я не скрываю, - ответил я и посмотрел честными глазами.

Он вздохнул:

- Ладно, если не говорите, значит, пока нельзя. Я понимаю, живем в таком мире, где и с демонами не стоит слишком уж задираться. Вы ведь помните историю с Мариенбургом…

- Что за история?

Он взглянул с некоторым удивлением.

- Не знаете? Что значит рыцарь, ничего, кроме подвигов!… Была крепость, которую осаждали враги. Гордый лорд, не желая сдаваться противнику, поджег замок и сгорел в нем вместе с последними защитниками. Их невинные души превратились в чистых и таких же невинных голубей. Но место оказалось настолько удобное, что победители решили построить на том месте крепость еще больше. Однако какой бы высоты стены ни возводили, какие бы тяжелые плиты ни притаскивали - голубки за ночь с легкостью все разрушали до основания. Совсем было отчаялись захватчики, но нашелся знаток, который подсказал замуровать в основание невинную девушку. Девять суток она кричала и плакала, а когда голуби прилетели и хотели, как обычно, снести все до основания, то не смогли вынести крики несчастной и улетели навсегда. Так что жертвоприношение, сэр Ричард, не всегда… гм… служит злу.

- А почему Мариенбург?

- А девушку ту звали Мария, - объяснил он.

- А-а-а… ну, особо охочие до славы и добровольно бы дали себя вот так, чтобы их именем весь город…

Я задумался, мир жесток, и если замуровать какого-нибудь злодея или демократа, то мир немного потеряет, а выиграть - выиграет. Русских интеллигентов бы можно парочку, не жалко, но где их возьмешь, они паразитируют только на благополучном времени, так что придется обойтись без жертв.

- Нет, - сказал я решительно, - никого замуровывать не будем.

- Точно?

- Да, сэр Растер. Хотя благодарю за понимание.

Глава 8

Отец Дитрих, собрав священников, лично прошел по крепости, заглянул во все помещения, даже подвалы, это заняло у него полдня, настолько крепость оказалась огромной, молебен отслужили сперва во дворе, потом в главном зале.

С утра и до полуночи везде пахло ладаном, горели церковные свечи, раздавались возгласы во славу Господа. Отец Дитрих морщился, неграмотные деревенские священники расценивают появления замка как чудо Господне, где им понять слова Творца, что он никогда-никогда не творит чудес и не вмешивается в жизнь человека, но помалкивал.

Придет время и для повышения церковной грамотности, а пока и то хорошо, что умеют. Я ведь прибегаю к услугам сомнительных существ для святого дела, так и святой Игнатий не создал свои знаменитые формулы, а просто открыл их и обнародовал, как открывают и формулируют уже существующие законы природы.