Джон Р. Р. Толкин. Письма - Джон Толкин

(Я говорю о сторонах, не о личностях. Разумеется, для судьи, чей моральный кодекс основан на религии или философии, да собственно, для любого, не ослепленного оголтелым фанатизмом, правота дела вовсе не оправдает поступков его приверженцев как личностей, если поступки эти дурны с этической точки зрения. Но хотя «пропаганда» может воспользоваться ими как доказательством того, что их дело на самом деле «неправое», это необоснованно. Агрессоры сами в первую очередь виновны в дурных поступках, что стали следствием их исходного попрания справедливости, и в кипении страстей, что их собственная злобность непременно должна была (по их же собственным стандартам) всколыхнуть. В любом случае они не вправе требовать, чтобы их жертвы, будучи атакованы, не требовали воздаяния: око за око и зуб за зуб.)

Точно так же добрые поступки тех, кто находится на неправой стороне, дела их не оправдывают. И на неправой стороне могут встречаться героические и доблестные деяния, или даже в ряде случаев поступки более высокого морального уровня: деяния милосердия и терпимости. Судья, возможно, воздаст им почести и порадуется тому, что некоторые в силах подняться над ненавистью и гневом конфликта: точно так же он может сокрушаться о дурных поступках, совершенных на правой стороне, и горевать при виде того, как однажды разожженная ненависть тащит людей вниз. Но это все не изменит его суждения насчет того, которая из сторон — правая; и он по-прежнему станет приписывать изначальную вину за все последующее зло противной стороне.

В моей истории я не имею дела с Абсолютным Злом. Даже не думаю, что такое существует, потому что это — Ноль. В любом случае я не считаю, что какое бы то ни было «разумное существо» целиком и полностью — зло. Сатана пал. В моем мифе Моргот пал еще до Сотворения материального мира. В моей истории Саурон воплощает собою максимально возможное приближение к абсолютно злой воле. Он прошел путь всех тиранов: начал хорошо, по крайней мере в том, что, желая все обустроить по своему разумению, он все же поначалу учитывал и благополучие (экономическое) других обитателей Земли. Однако в гордыне и в жажде власти он зашел дальше тиранов-людей, будучи по происхождению бессмертным (ангельским) духом{243}. Во «Властелине Колец» конфликт в основе своей сводится не к проблеме «свободы», хотя, естественно, речь идет и об этом. Суть конфликта — Бог, и Его исключительное право на божественные почести. Эльдар и нуменорцы верили в Единого, истинного Бога, и почитали поклонение иным существам омерзительной гнусностью. Сау-рон желал быть Богом и Королем; таковым его и признавали его прислужники{244}; если бы он одержал победу, он бы потребовал божественных почестей от всех разумных существ и абсолютной временной власти над целым миром. Так что даже если бы «Запад» в отчаянии вывел или нанял орды орков и безжалостно разорил земли прочих людей как союзников Саурона, или просто чтобы помешать им помогать Саурону, Дело Запада все равно осталось бы неоспоримо правым. Как и Дело тех, кто ныне противостоит Богу-Государству и Маршалу Такому-то и Сякому-то как его Верховному Жрецу, даже если правда то, что многие их поступки дурны (увы, так оно и есть), и даже будь правдой то, что обитатели «Запада», все, за исключением небольшого меньшинства высокопоставленных богатеев, живут в страхе и в нищете, в то время как почитатели Бога-Государства живут в мире и изобилии, во взаимном уважении и доверии (а это не так).

Так что кажется мне, что вся эта чепуха в рецензиях и переписке по их поводу, на предмет того, в самом ли деле мои «хорошие персонажи» добры и милосердны, и щадили врагов (на самом деле щадили) или нет, к вопросу отношения не имеет. Некоторые критики вознамерились выставить меня глуповатым подростком, начитавшимся «Под знаменем в Преторию»{245}, и намеренно искажают то, о чем говорится в книге. Я вовсе не одержим этим духом ура-патриотизма, и в книге его нет. Для доказательства достаточно одного лишь образа Денетора; однако я изобразил народы «правой» стороны, будь то хоббиты, рохиррим, люди Дейла или Гондора, ничуть не в лучшем свете, нежели люди были, и есть, или могут быть. У меня представлен вовсе не «воображаемый» мир, но воображаемый исторический момент «Средиземья», где живем и мы с вами.

184 К Сэму Гэмджи

13 марта Толкину написал некий мистер Сэм Гэмджи, проживающий по адресу Брикстон-Роуд, Лондон, S.W.9: «Надеюсь, вы не возражаете, что я вам пишу касательно вашей книги, «Властелина Колец», транслируемой по радио по частям…. Мне стало интересно, откуда вы взяли имя одного из персонажей по имени Сэм Гэмджи, потому что меня тоже так зовут. Сам я постановки не слышал по причине отсутствия радио, зато слышал кое-кто из моих знакомых…. Я знаю, что это художественное произведение, однако совпадение получилось удивительное, поскольку имя само по себе довольно редкое, хотя в медицинской профессии хорошо известное».

18 марта 1956

Ответ присылать на адрес: Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Уважаемый мистер Гэмджи!

С вашей стороны очень любезно было мне написать. Можете представить себе мое изумление, когда я увидел подпись! Могу лишь сказать вам в утешение, я надеюсь, что этот самый «Сэм Гэмджи» из моей истории — персонаж весьма героический, и его от души полюбили множество читателей, даже несмотря на его деревенское происхождение. Так что, возможно, вы не рассердитесь, что имя этого вымышленного персонажа (жившего, как предполагается, много веков назад) совпадает с вашим. А воспользовался я этим именем вот по какой причине. В детстве я жил неподалеку от Бирмингема, и мы называли словом «гэмджи» вату; так что в моей истории семейства Коттон и Гэмджи связаны между собою. В детстве я этого не знал, хотя знаю сейчас, что «Гэмджи» — это сокращение от «повязки гэмджи», названной так в честь изобретателя (хирурга, если не ошибаюсь), который жил между 1828 и 1886 гг. Возможно (я думаю), тот Гэмджи, что умер в этом году, 1 марта, в возрасте 88 лет, и на протяжении многих лет занимал должность профессора хирургии в Бирмингемском университете, приходился ему сыном. По всей видимости, имя «Сэм» или что-то вроде этого{246} часто встречается в этом семействе — хотя узнал я об этом не далее как несколько дней назад, когда мне на глаза попался некролог профессора Гэмджи, я обнаружил, что он — сын Сэмпсона Гэмджи, и, заглянув в словарь, выяснил, что изобретатель звался С. Гэмджи (1828–1896), и, значит, возможно, это он и есть.

А нет ли у вас какого-нибудь семейного предания касательно истинного происхождения вашего прославленного и редкого имени? Поскольку у меня у самого имя редкое (порою от него масса беспокойства!), мне это тем более интересно.