Маленькая леди и принц - Эстер Браун

Мы с Леони и Нельсоном пошли на автостоянку. На капоте рейнджровера Нельсона красовалась бело-черная птичья клякса. В Лондоне было тепло и сыро, небо над аэропортом висело тяжелое и серое. А на М25 мы попали в пробку, и скрасить тягостные минуты ожидания не смог даже наполовину растаявший «Тоблерон».

Возвращение домой почему-то тоже не радовало.

Мы высадили Леони у станции метро («Стараюсь использовать "Ойстеркард" по полной, а то получится, что Кен Ливингстон выиграл!») и поехали к себе.

Я впервые с тех пор, как разобралась в своих чувствах к Нельсону, осталась с ним один на один. Меня трясло, как на свидании с парнем, с которым я познакомилась через Интернет и которого еще ни разу не видела. Возникло желание отпустить остроумную шуточку, но в голову ничего не приходило. Ровным счетом ничего!

Эх, терзалась я. Как же тяжело. Противоестественно.

Я против воли краешком глаза следила за крупными загорелыми руками Нельсона, видела, что его локоть лежит на опущенном окне и немного высовывается наружу. Клетчатые рукава он закатал. Золотистые волосы на его руках поблескивали, на одной из них темнели две темно-коричневые родинки. Я сгорала от желания очутиться в его объятиях. Почему, ну почему я так многого в нем не замечала?

Нельсон почувствовал, что я поглядываю на него.

– Что-то ты подозрительно тихая,– с улыбкой сказал он. – Уже скучаешь по Ники?

– Нет! – чересчур громко воскликнула я. – Нет. Просто у него серьезные… – Я вдруг подумала о том, что сейчас не время рассказывать Нельсону об ужасных фотографиях. И разговаривать о Ники, тем более о шантажистке Имоджен. – Он…

– Он, по-видимому, не настолько плох,– сказал Нельсон с поразительной мягкостью. – Леони, судя по всему, от него в восторге. А ведь ей непросто угодить.

– Угу!

«У тебя не получилось?» – возник в моей голове вопрос. Но озвучить его я не могла.

Если дела пойдут так же и впредь, моя жизнь превратится в сущий кошмар, подумала я.

Мы ехали по западной части Лондона, слушая, как на волнах LBC 97.3 FМ спорят таксисты, и молчали. Я размышляла о том, что в былые времена наслаждалась бы этой товарищеской тишиной после перенасыщенных событиями выходных, и о том, насколько она мне дорога.

Нельсон, естественно, ни о чем даже не догадывался. И вел себя как обычно. Пропускал старушек на пешеходных переходах, смачно выругался по поводу сборов против пробок, а когда начались новости, среагировал на каждое сообщение остроумным комментарием.

– Как ты думаешь, Роджер помирился с Зарой? – беспечным тоном спросил он, когда до дома было уже рукой подать. – Ты ведь дала ему дельный совет, и он им, надеюсь, воспользовался.

– Я сделала что смогла,– ответила я.

– Он, конечно, дуралей,– продолжал Нельсон, знаком показывая велосипедисту, что идет на обгон. – Но я за него искренне рад. Ему повезло.

– Да,– воскликнула я, хватаясь за удобную возможность. – Да! Не зря говорят: любовь находят там, где совсем не ожидают.

– Ага! Значит, он и тебе рассказал, да?

– Что рассказал? – взволнованно спросила я.

– Где он познакомился с Зарой.

– Нет,– ответила я, стараясь говорить так будто ни о чем другом, кроме как о счастливой судьбе Роджера, совершенно не думаю.

– В Сети. В какой-то онлайн-игре. Зара была специалистом по созданию биологического оружия, работающим на армию вторжения, а Роджер – журналистом, владеющим приемами рукопашного боя.

– Их роман завязался в разгар перестрелки? – спросила я, пытаясь представить себе, как это было.

– Судя по всему, да. Точнее, в какой-то момент Зара была вынуждена позвать с собой в бой Роджера, ну, того журналиста.

– Понятно…

– Короче, в ту ночь в ходе операции их боевого командира взяли в плен. А Роджер и Зара разговорились. Выяснилось, что она живет в Кенсингтоне. Однажды вечером они встретились, а об остальном, как говорится, история умалчивает.

– Забавно,– пробормотала я, ерзая на сиденье.

Нельсон уже с поразительной аккуратностью останавливал рейнджровер перед нашим домом. Датчиков парковки он не признавал. Я, точно аквариумная рыбка, открыла и закрыла рот.

– Значит, и мне еще можно на что-то надеяться, да? – шутливым тоном произнес Нельсон.

Я, как последняя дура, вдруг разразилась потоком комплиментов:

– Конечно! Ты же потрясающий парень, таких в наши дни не сыщешь днем с огнем! Ты обязательно найдешь женщину, которая сумеет подарить тебе счастье. Ты этого достоин. Она станет для тебя и любовницей, и другом, и…

Нельсон искоса посмотрел на меня.

– Эй, успокойся, Мел! Создается впечатление, что ты сама претендуешь на место моей подруги.

Я собралась с духом.

– А я и, правда, претендую.

Двигатель, остывая, негромко тикал. Нельсон нахмурился.

– Что, прости?

– Я хотела бы подарить тебе счастье. Раньше я была круглой дурой и не понимала, как отношусь к тебе на самом деле, но теперь знаю. Я хочу быть для тебя не только другом… Я хочу…

– Перестань,– попросил Нельсон, поднимая руку. – Пожалуйста, не добавляй ни слова.

Я-то думала, он имеет в виду: слова не нужны. Дай я обниму тебя и крепко поцелую. Поэтому закрыла глаза, настраиваясь на чудо.

Однако Нельсон вовсе не собирался меня целовать.

Даже не обнял.

– Понимаю, наш уик-энд прошел будто в сказке, но теперь мы снова в Лондоне, Мел,– неестественным голосом произнес он и еще более странно рассмеялся.

Я распахнула глаза.

– Что? Нет же… все наоборот,– запинаясь, произнесла я. – По-моему, именно в выходные все и встало на свои места. Когда я увидела тебя в лодке, вдруг поняла, что была точно слепая… Ты и я… Мы же созданы друг для друга. Ты для меня – идеал. Предел мечтаний.

Нельсон ничего не ответил, только поджал губы. Я поняла, что он начинает злиться.

– Ну? – спросила я. – Скажи же, что ты думаешь по этому поводу…

– А что ты хочешь услышать? Что я могу сказать? Ты вдруг поняла! Не успев расстаться с женихом, о котором до сих пор горюешь, на яхте этого плейбоя, который бесстыдно заигрывает с тобой вот уже несколько месяцев, ты вдруг поняла, что эти двое тебя больше не волнуют, а волную я, так, что ли?

– Зачем же передергивать?.. Нельсон отстегнул ремень безопасности.

– У меня возникает чувство, что я для тебя – нечто вроде уютного матраса, на котором можно отлежаться в лихие времена.

– При чем здесь матрас? – воскликнула я. – Просто до меня слишком поздно дошло!..

– Прекрати, Мел. – Нельсон вздохнул. – У нас уже было нечто подобное, помнишь? Тогда ты страдала, думая, что Джонатан любит не тебя, а исключительно расфуфыренную Милочку. Не желаю, чтобы меня использовали только в качестве утешения. Любовные терзания лечит время, чужие объятия в этих делах – плохой помощник.