Очерки времён и событий из истории российских евреев [том 3] (1917-1939) - Феликс Кандель

Трудно установить точное количество арестованных в годы "большого террора", о которых впоследствии сообщили семьям: "репрессирован незаконно, реабилитирован посмертно". Английский историк Р. Конквест приводит следующие примерные цифры (без учета арестованных за уголовные преступления): "В тюрьмах и лагерях на январь 1937 г. – около 5 миллионов. Арестовано между январем 1937 г. и декабрем 1938 г. – около 7 миллионов. Итого 12 миллионов. Из них расстреляно – около 1 миллиона. Умерло в заключении в 1937–1938 гг. – около 2 миллионов. Итого погибших – около 3 миллионов. В заключении на конец 1938 года – около 9 миллионов..." По оценкам исследователей, не более десяти процентов заключенных, арестованных в 1936–1938 годах, выжило в лагерях на голодном пайке и непосильной работе.

Официальные советские данные расходятся с этими цифрами. Из секретной записки комиссии Президиума ЦК КПСС о нарушениях законности в период культа личности И. Сталина (1963 год): "Всего за 1937 и 1938 годы арестовано 1 372 392 человека‚ из них расстреляно 681 692 человека..." (количество заключенных‚ умерших в лагерях от недоедания и болезней‚ не указано). Для сравнения: в 1912 году количество сосланных на каторгу в Российской империи составило 32 000 человек, общее число заключенных – 183 949; в стране было 700 тюрем, которые могли вместить 200 000 человек.

***

Жертва режима – одна из неисчислимого множества.

В 1926 году экономист Яков Оссовский написал статью о необходимости многопартийной системы в СССР, о праве на легальное существование меньшевиков и эсеров, так как нормальное развитие страны невозможно без свободного обмена мнениями. И. Сталин назвал автора статьи "врагом партии"; Н. Бухарин написал в газете "Правда", что идеи Оссовского "расшатывают... основу диктатуры пролетариата, единство нашей партии и ее главенствующее положение в стране". Оссовского исключили из партии за "пропаганду буржуазной идеологии"; он отказался признать свои ошибки и решил уехать в Иерусалим, где жил его отец. Жена Оссовского умерла; после многих хлопот разрешение на выезд получили его дочери – десяти, двенадцати и шестнадцати лет. В 1934 году они уехали к дедушке, а Оссовского вскоре арестовали, обвинили в контрреволюционной деятельности и в намерении нелегально "перейти персидскую границу". Обвиняемый ответил на это, что он не контрреволюционер, однако готов пойти на все, чтобы оказаться возле своих детей.

Его отправили в психлечебницу и в истории болезни записывали не только состояние здоровья, но и "антисоветские разговоры" с другими больными; среди прочего Оссовский критиковал политику коллективизации деревни, отказывался от советского гражданства, требовал освободить его от "НКВД СССР, который содержит его в режиме мордобоя, пыток и унижений". Во врачебном отчете отмечено: во время прогулки Оссовский начертил на песке формулу и разъяснил больным, что строгости политического режима прямо пропорциональны величине государственной задачи и обратно пропорциональны уму правящего класса. Письма Оссовского в Палестину не попадали по назначению; в них он жаловался, что ему "не хватает только Иерусалима, дорогих детей и исследовательской работы".

В 1940 году Оссовского перевели из психбольницы в следственную тюрьму, откуда он жаловался М. Калинину: "НКВД умерщвляет меня как отца моих детей, как сына моего народа, как труженика для науки. В нечеловеческих условиях я вчерне подготовил следующие труды: "Происхождение Израиля", "Моисеева демократия", "Закон социальных равновесий", "Три синтеза". Я должен все это держать в голове или писать микробисером и быть обворованным – это тоже пытка". В 1942 году Яков Оссовский умер в тюрьме; его внуки и правнуки живут в Израиле.

***

Н. Мандельштам‚ из воспоминаний: "Ничто не связывает так‚ как общее преступление: чем больше запачканных‚ замешанных‚ запутанных‚ чем больше предателей‚ стукачей и доносчиков‚ тем больше сторонников у режима‚ мечтающих‚ чтобы он длился тысячелетиями..." – "Люди‚ живущие при диктатуре‚ быстро проникаются сознанием собственной беспомощности и находят в ней утешение и оправдание своей пассивности... Мы все пошли на мировую: молчали‚ надеясь‚ что убьют не нас‚ а соседа..." – "Раздавленные системой‚ в построении которой так или иначе участвовал каждый из нас‚ мы оказались негодными даже на пассивное сопротивление. Наша покорность разнуздывала тех‚ кто активно служил этой системе‚ и получался порочный круг. Как из него выйти?.."

***

У наркома внешней торговли А. Розенгольца при обыске обнаружили в заднем кармане брюк листок бумаги. На этом листке его жена записала фрагменты из псалмов царя Давида‚ чтобы они отвели беду от мужа. Прокурор А. Вышинский прочитал на заседании суда при веселом оживлении зала: "Восстанет Бог‚ рассеются враги Его‚ убегут ненавидящие Его от Него..." – "Как это попало к вам в карман?" Розенгольц пояснил: "Перед моим уходом на работу жена положила мне в карман. Она сказала‚ что это на счастье". Вышинский: "И вы несколько месяцев носили это "счастье" в заднем кармане?.." Прокурор подмигнул публике. Раздался хохот. Слушание дела закончилось. Подсудимых расстреляли.

Отрывок из девяносто первого псалма‚ записанный на том листке: "Живущий под покровом Всевышнего в тени Всемогущего обитает. Скажу Господу: убежище мое и крепость моя – Бог мой‚ на которого полагаюсь‚ ибо Он спасёт тебя от сети птицелова‚ от мора гибельного. Крылом Своим Он укроет тебя и под крыльями Его найдешь убежище..."

ОЧЕРК ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ

Всесоюзная перепись 1939 года. Изменения в демографическом‚ социальном и экономическом положении евреев СССР. Сближение Москвы и Берлина

1

В конце 1936 года проходил Чрезвычайный Всесоюзный съезд Советов‚ на котором И. Сталин произнес доклад "О проекте Конституции Союза ССР". Среди прочего он сказал: "У нас уже осуществлена первая фаза коммунизма – социализм... Мы имеем теперь новую‚ социалистическую экономику‚ не знающую кризисов и безработицы‚ не знающую нищеты и разорения и дающую гражданам все возможности для зажиточной и культурной жизни".

Проект конституции составили Н. Бухарин и К. Радек‚ которых затем уничтожили. Конституция провозглашала право на труд и на отдых‚ право на образование и материальное обеспечение в старости; она гарантировала свободу слова‚ печати‚ собраний и демонстраций – всё то‚ чего были лишены жители первого в мире социалистического государства. Все граждане СССР получили равные права независимо от их социального положения, и с этого момента исчезла категория "лишенцев".

В 1937 году, в соответствии с новой "сталинской" конституцией, проходили выборы в Верховный Совет‚ законодательный орган страны. Списки будущих депутатов утверждали в партийных организациях; за кандидатов блока коммунистов и беспартийных отдали свои голоса 98‚6% избирателей – эта цифра и близкие к ней стали обязательными при всех последующих выборах в центральные и местные советы. В Верховном Совете СССР 1937 года евреи составили 4% от общего количества избранных депутатов.

В. Гроссман‚ писатель (из повести "Все течёт..."): "Несвобода безраздельно торжествовала от Тихого океана до Черного моря. Она была всюду и во всем. И везде и во всем была убита свобода".

Из частушек, рекомендованных к исполнению:

Рано утром выйду я

С книжкой на крылечко.

Конституцию прочту –

Застучит сердечко...

В первый год советской власти некий большевик разъяснил певцу Ф. Шаляпину: "Талант нарушает равенство". За годы террора были загублены многие таланты, а равенство и свобода присутствовали лишь в тексте конституции. Советский Союз превратился в тоталитарное централизованное государство‚ в котором отсутствовали какие-либо общественные организации с самостоятельной идеологией‚ насаждалось единомыслие‚ казенный оптимизм и безудержные прославления "вождя всех народов". Его воспевали в стихах и прозе; о нем слагали песни: "Сталин наша слава боевая‚ Сталин нашей юности полёт..."; о нем сочиняли поговорки: "При солнышке тепло, при Сталине добро"; его превозносили на весь мир: "внедрил"‚ "разработал"‚ "развил", "углубил" и "обогатил" научное наследие Маркса–Энгельса–Ленина. При появлении Сталина на съездах и совещаниях зал вставал и аплодировал три‚ пять‚ десять минут подряд – каждый опасался остановиться первым.

Из журнала ОЗЕТа "Трибуна" (1935 год, Всесоюзный съезд колхозников): "Когда открылся съезд и вошел товарищ Сталин, в зале начало твориться нечто такое, что совершенно не поддается передаче. Не описать радости, что видим собственными глазами нашего дорогого Сталина... Такой любимый, дорогой, такой великий и такой простой!.." – "Он смотрит на тебя и смеется, излучая любовь и тепло из своих добрых умных глаз. Этого я никогда в жизни не забуду!.."