Карабас и Ко.Т - Kagami

— Разойдитесь в разные стороны, — потребовал я, понимая, что должен разрядить ситуацию, пока не хлопнулся в обморок. — Лера, Винс, как только преграда упадет, подберите мечи и не возвращайте им, пока спокойно отношения не выяснят.

— Херк! Маркиз, ты нарываешься! Да я тебя голыми руками удушу! — взвилась драконша.

— И никогда не вернешься домой, — парировал я. — А будешь драться по любому поводу, я тебя вообще вот в такой кокон упакую, — я кивнул на невидимую стену. — Так и прокукуешь в этой башне, пока мы галактику спасать будем.

— Если тебе так дороги твои соратники, советую никому к моему мечу не прикасаться, — прошипела Киниада. — Его только по доброй воле передать можно.

— А драться не будешь? — недоверчиво спросил я.

— Я подумаю!

Делимор, с любопытством наблюдавший за нами, усмехнулся. Что он ответил, я уже не узнал, погрузившись в благословенное забытье.

Когда я очнулся, в башенном кабинете не было никого, кроме Эрмота. Даже Сыр куда-то слинял. Под голову мне была аккуратно подложена свернутая куртка эльфа. Надо же! Позаботились!

— А где все? — недоуменно спросил я у графа.

— Киниада обдумывает мое предложение, Фелл накопал какую-то инкунабулу и побежал читать, Тим с ним. Лера пошла на кухню, готовить ужин, а вампира уволок старикашка, — отчитался Делимор. — Кстати, перед уходом Винсент шепнул мне, что задержит его, пока мы с тобой будем еще кого-то вытаскивать. Сказал, я разберусь, что делать.

— Разберешься, — согласился я и все же попросил: — Ты бы Киду не подкалывал. Никогда не знаешь, когда она распсихуется и что сделает. Драконица же.

— Взрывная дамочка! — усмехнулся Эрмот. — Никогда не думал, что так близко познакомлюсь с драконом.

— Ладно, идем, покажу, что нужно делать, — я встал. — Сейчас вытащим одного парнишку, Ты последи потом, чтобы он не очень испугался, когда очнется. А я схожу, спасу Винса от Аля. И эльфу куртку верну.

Делимор тоже поднялся.

Глава двадцать шестая

НЕСОВМЕСТИМОСТЬ ДУШИ И ТЕЛА

Дог

(Moor-Moor, Kagami.)

— В нем кровь с-старых чувс-ствуется, — не унимался один из спорщиков.

— Да хоть с-самого Одина, — второй тоже гнул свою линию, — я вижу перед с-собой неплохой обед, который с-сам приш-шел ко мне в пас-сть.

— Ты забыл с-старый Договор, пус-сть прош-шло уже очень много времени, но ведь наш-ш род подпис-сал его с-своей кровью и он неруш-шим, — первый начинал терять терпение, — ес-сли ты его хоть когтем тронеш-шь, я тебя с-сама с-съем.

Второй только зло сверкнул глазами, развернулся и нырнул в воду лесного пруда, как ни странно, очень чистую и прозрачную, что для тропических лесов просто невозможно. Но в болоте водные драконы жить просто не могут, поэтому магия этих древних и мудрых существ сама по себе очищает места их обитания. Казалось бы, стоячий водоем здесь, в тропиках, в этой жаре просто обречен стать трясиной, но вода искрилась и переливалась всеми оттенками незамутненной радуги. А то, что это именно водные драконы нашли на берегу своего обиталища обессиленного юношу, не было никакого сомнения. Серебристая чешуя, узкое тело, тонкая шея и изящная голова с миндалевидными синими, с вертикальным зрачком, глазами и иглоподобными клыками. И никаких рогов, шипастых гребней, наростов, то есть ничего грубого, одни изящество и хищная изысканность. Таковы водные драконы, они и размеров то не очень больших, по меркам своего племени. Самые крупные — величиной с хорошо упитанного гувра. Но водные драконы, несмотря на свою кажущуюся хрупкость и изящество, один из самых опасных видов. Их железы не вырабатывают огонь, как у всех остальных особей этого семейства. Они единственные продуцируют жидкость, которая замораживает абсолютно все до такого состояния, что этот предмет потом оттаять уже не способен, и рассыпается в мелкий порошок при малейшем контакте. На Земле химики сказали бы, что это жидкий азот, ну а здесь этого пока еще не знают.

Аника с интересом смотрела на лежащего перед ней парня. То, что в нем есть старая кровь, она не сомневалась, но в нем чувствовалось и что-то чужое, не принадлежащее этому миру. У драконов было очень острое восприятие окружающего, и если даже самый искусный маг ничего не заподозрит, то они это просто чувствовали. Вот и сейчас Аника вглядывалась в ауру и видела в ней отражение иных звезд, не принадлежащих этому измерению. И ее это очень заинтересовало. Именно поэтому она не позволила своему другу пообедать спящим юношей. А не из-за какого-то там договора. Конечно, и он имеет смысл, и не стоит лишний раз гневить богов, но ведь для драконов они не имеют никакого значения. У парня была полностью исчерпана сила, остался только тот минимум, который необходим для поддержки жизни в теле. "Зачем же себя так изводить?", — Аника презрительно скривилась.

Я начала медленно возвращаться к реальности, в голове шумело, мышцы сводило судорогой, кости ломило, во рту был привкус железа, но зато жива, а это уже хорошо. Постанывая и держась за начавшую болеть голову, я попыталась сесть, но мне это удалось только с четвертой попытки. Как же я ненавижу болеть весной! Я открыла глаза и тут же снова зажмурилась от яркого солнца. Что за черт? Очень осторожно я снова приподняла ресницы. Вокруг буйствовала роскошная тропическая зелень.

И сразу пришло понимание. Я бежал. Да именно так. Бежал, а не бежала. Почему-то каждый раз, после обморока или очень крепкого сна, мне нужно время, чтобы снова почувствовать себя парнем. Похоже, мое подсознание категорически отказывается воспринимать мое новое тело.

Итак, я бежал от переизбытка магической энергии, которой накачался по собственной глупости. Видно, моя бешеная гонка все-таки была не напрасной, по крайней мере, преодолев пустыню, хоть от жажды и голода теперь он не умру. Потерев вспотевшие виски, я вдруг почувствовал, что что-то не так, появилось настойчивое ощущение, что на меня внимательно смотрят, раздумывая, жить мне или умереть. Как же меня достало, что кто-то все время пытается что-то за меня решать! Насколько проще было жить на Земле и быть простой студенткой. Я резко развернулся и застыл в немом удивлении. Передо мной была маленькая худенькая девочка лет пятнадцати. Белая кожа, пепельные волосы, мелкие, но изящные черты лица и невероятно синие миндалевидные глаза. Так же странно смотрелась ее серебристая туника и сандалии и выкрашенные под цвет одежды длинные острые ногти.

— Вау, классные у тебя линзы, — ляпнул я первое, что пришло в голову, и только потом сообразил, что от удивления обратился к ней на русском.