Вся ложь (ЛП) - Кент Рина

Этот мудак в этом не заинтересован; он хочет, чтобы я проиграла.

Боль медленно утихает, и я возвращаюсь, пристально смотря на него. Он играет грязно с моим состоянием.

Его большой палец поглаживает синяк, вызывая прилив легкого комфорта, боли и обещания большего. Не сомневаюсь, что он будет настаивать, если я буду его поощрять. Как будто у него нет границ.

— Это ничто по сравнению с тем, что я могу сделать с тобой, Рейна. — его большой палец замирает, и я тоже. — Ты собираешься или не собираешься открывать этот рот?

Мои губы приоткрываются, медленно, но, верно. Сейчас у меня нет сил играть на его уровне. С моими травмами и его неустойчивым характером это может плохо кончиться для меня. У меня достаточно чувства самосохранения, чтобы выбирать свои сражения.

Он засовывает большой палец мне между губ, и требуется все мое мужество, чтобы не прикусить его.

— Соси.

Это одно слово. Одно-единственное слово, но оно заряжено такой интенсивностью, что оно почти живое, дышащее существо.

Он приподнимает одну идеальную густую бровь.

— Я должен снова угрожать тебе?

Пристально глядя на него, я посасываю его большой палец быстрее, чем намеревалась. Мои зубы задевают его кожу, и я замираю, думая, что он будет править так, как если бы я пыталась укусить его. Когда он продолжает наблюдать за мной из-под полуопущенных век, я продолжаю на этот раз медленнее.

Мои щеки пылают, и я проклинаю себя за то, что так легко сдалась. Подождите, пока я не стану сильнее, я собираюсь столкнуться с ним лицом к лицу.

— Как быть? — он невозмутим. — У тебя новая проблема, Рейна.

Я бросаю на него быстрый взгляд, останавливаясь.

— Разве я говорил тебе остановиться? — он наклоняет голову набок.

Застонав, я продолжаю сосать палец и облизывать его языком.

— Твоя новая проблема в том, что ты слишком экспрессивна. Ты теряешь хватку.

Почему экспрессивность — это проблема? Я пристально смотрю на него, чтобы он точно знал, что я к нему чувствую.

Не знаю, чего он ожидал, но моя реакция, вероятно, не такая.

Ашер прищуривает глаза, прежде чем вытащить палец у меня изо рта.

— Я узнаю о той ночи, и заставлю тебя, черт возьми, пожалеть, что ты никогда не ступишь в лес.

— Ты псих. — я выдыхаю, мое сердце колотится.

Оно продолжает биться и пульсировать как сумасшедшее, будто скоро остановится и израсходует всю свою энергию.

Губы Ашера растягиваются в жестокой ухмылке.

— Нужно быть таким же, чтобы знать другого, мой ужасный монстр.

Он продолжает называть меня так, и я начинаю думать, что мне следует принять эту сторону, чтобы сразиться с этим конкретным монстром.

Глава 8

Рейна

Остальная часть недели заполнена визитами к врачу и попытками понять, кто я, черт возьми, такая.

Я все еще ничего не помню до того, как очнулась в больнице, и диагноз доктора Андерсона остается прежним: мои воспоминания со временем вернутся. Однако на последнем приеме я слышала, как он сказал Алексу, что мы должны готовиться к тому, что это может стать долгосрочным.

Я должна быть готова жить со стертой памятью.

Мысли об этом вызывают привкус горечи и тошноты. Я не готова встретиться лицом к лицу с этой мрачной реальностью.

Сегодня я решила закончить вечеринку жалости к одному человеку и вернуться в колледж.

Это мой последний год, и я не должна пропускать больше занятий.

Я могу ходить с бандажом на правой ноге, и нет смысла бродить по пустому дому. Алекс почти не бывает дома, если вообще бывает. Элизабет — которую я наконец убедила позволить мне называть ее Иззи — обычно отсиживается на кухне, готовя самую вкусную еду, которую я когда-либо пробовала.

Каждый раз, когда я ем ее еду, я удивляюсь, какого черта я съехала.

Она бросает на меня странные взгляды всякий раз, когда я прошу добавки или еды, богатой калориями. Очевидно, раньше я ела только салаты. Это такое богохульство, когда рядом еда Иззи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

К моему ужасу, местный мудак Ашер не ушел. Я каждый день молюсь, чтобы в следующий раз, когда я проснусь, он уже давно уехал в Англию.

Этого не происходит.

Вдобавок ко всему, он поступил в Блэквудский колледж. Не знаю, какого черта он бросил Оксфорд и вернулся сюда.

Не может быть, чтобы он просто так разрушил мою жизнь.

Вычеркните — с кем-то вроде Ашера это вполне правдоподобно.

Я активно избегала его, что не так уж сложно. В этой семье мы не едим вместе. Алекс уходит на работу с утра и возвращается поздно. Ашер тоже уходит рано. Я наблюдаю за ним из своего окна. Обычно он носит джинсы и стильные спортивные футболки.

Каждый день он останавливается перед домом и смотрит вверх. Иногда я бы поклялась, что он смотрел прямо на меня, если бы не была уверена, что занавески скрывают меня. Эти раздражающие авиаторы тоже скрывают выражение его лица, так что я никогда не знаю, о чем он думает.

Понятия не имею, почему я всегда хочу знать, что происходит в этой больной голове.

Ашер в некотором смысле загадка, но это еще не все. Он загадка, которая охотится за мной. Я внимательно наблюдала за ним вместе с Иззи и остальными сотрудниками, и он никогда не показывает им ни грамма того, что показывает мне.

Во всяком случае, он смеется и улыбается, как самый добрый сукин сын в мире.

Это больно, знаете ли. Быть ненавидимой кем-то, кто никого не ненавидит, это прямой удар по моей персоне.

Что я мог сделать, чтобы оправдать такое обращение?

В некоторые дни я сворачиваюсь калачиком и позволяю мрачной депрессии овладеть мной. Я позволяю неизвестному проникать мне под кожу и нашептывать неприятные вещи мозгу.

Ну, не сегодня.

Я должна с чего-то начать, чтобы понять, что я за человек. И да, я молилась, чтобы я не была из тех, кто одевается, чтобы произвести впечатление, или быть тщеславным капитаном группы поддержки.

Грузовик выезжает на подъездную дорожку, направляясь ко входу.

Мой шанс.

Из-за бандажа я хромаю и двигаюсь медленно, но мне удается перехватить грузовик Джейсона до того, как он выедет.

Звук тормозов эхом разносится в воздухе. Он опускает стекло.

— Господи. Ты хочешь умереть?

Я открываю пассажирскую дверь, бросаю туда свою сумку и проскальзываю внутрь.

— Не сегодня, но поездка в колледж была бы классной.

Хотя внутри грузовика ничего особенного, он пахнет мятой и лимоном, как летом.

Мне нравится запах.

Он оглядывает меня с ног до головы, будто я беглянка из зомби-апокалипсиса. Я имею в виду, что на мне джинсовое платье и милые туфли на плоской подошве, которые я нашла в задней части гардеробной. Я даже замазала все синяки тональным кремом. Единственное, что выделяется, это бандаж для ног прямо под моим коленом. Я не должна так сильно походить на зомби.

Джейсон сжимает руль, продолжая осмотр вверх-вниз. Выражение его лица не совсем заинтересованное, скорее... удивленное.

— Ты возвращаешься в колледж?

— Ага, и ты меня подвезешь.

Он смеется.

— Да, этого не случится, принцесса.

— Я так и знала. — я прищуриваюсь, глядя на него.

Он прищуривает глаза в ответ.

— Ты знала что?

— Ты избегаешь меня с тех пор, как я оказалась здесь. Ты не можешь убегать. Выкладывай, Джейсон.

Я стараюсь не казаться обиженной. Я действительно думала, что он может быть моим единственным другом здесь — пока он не исчез из моего ближайшего окружения.

Его брови хмурятся.

— Здесь нечего выкладывать.

— Ты хочешь сказать, что тебя не было рядом всю прошлую неделю, и ты не хочешь меня подвезти, потому что ты не избегаешь меня?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Во-первых, я учусь в более дешёвом колледже на другом конце города. Если я поступлю в твой элитный колледж Блэквуд, рыцари заживо сдерут с меня кожу.

— Рыцари?

— Я играю в качестве защитника за «Рыцарей», а «Черные Дьяволы» наш соперник номер один. Мы соперник в городе.