Избранные труды - Эдуард Побегайло

Сторонники полной отмены смертной казни нередко ссылаются на данные зарубежной и отечественной статистики, которая не подтверждает того факта, что с введением этой меры наказания сокращаются соответствующие преступления. Мнение это представляется излишне категоричным.

Во-первых, никто ведь не подсчитывал, насколько могло бы возрасти число данных преступлений, не будь за их совершение установлена смертная казнь.

Во-вторых, во многих странах, в которых применяется смертная казнь, коэффициент убийств в расчете на 100 тыс. населения ниже, чем в странах, где она отменена.

В-третьих, не все в этом отношении однозначно и в нашей стране. В 1947 г. Президиум Верховного Совета СССР принял Указ «Об отмене смертной казни». Это отрицательно сказалось на состоянии преступности. В целом по стране резко возросло количество убийств, особенно неблагоприятная ситуация сложилась в исправительных учреждениях. Число убийств в местах лишения свободы возросло в десятки раз. До 1954 г., когда была восстановлена смертная казнь за убийство при отягчающих обстоятельствах (Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об усилении уголовной ответственности за умышленное убийство» от 30 апреля 1954 г.), в ИТЛ свирепствовал бандитизм, убийства стали обычным явлением. Результаты Указа не замедлили сказаться, число убийств, особенно в ИТЛ, резко сократилось (примерно в три раза). Аналогичное общепревентивное значение имел и принятый в 1962 г. Закон об уголовной ответственности за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений. Закон предусматривал возможность применения смертной казни за совершение этих преступлений при отягчающих обстоятельствах (при посягательствах на жизнь сотрудников ИТУ и осужденных, вставших на путь исправления). В результате данные преступления резко пошли на убыль. Подобные примеры можно продолжить.

Какой же контингент лиц до недавнего времени (до решения Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 г.) приговаривался к смертной казни? Что представляют собой такие лица? Это – убийцы. Их доля среди всех осужденных за убийство незначительна. Это наиболее опасные преступники, с явно выраженной антиобщественной насильственной ориентацией, неоднократно ранее судимые за тяжкие преступления, совершившие несколько убийств (свыше половины из них убили двух или более лиц, а были среди них и такие, на совести которых десятки жертв).

Полагаем, что к исключительным случаям, при которых пока целесообразно было бы сохранение смертной казни, относятся совершение закоренелыми преступниками таких злодеяний, как убийство нескольких лиц, убийство, совершенное общеопасным способом, из корыстных побуждений, по найму, убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом, а также с изнасилованием и насильственными действиями сексуального характера, из хулиганских побуждений, совершенное группой лиц или неоднократно.

При рассмотрении вопроса о смертной казни нельзя игнорировать и общественное мнение – важный барометр для принятия политических решений.

В условиях российского криминального беспредела правовое сознание общества становится все более нетерпимым к тяжким, бесчеловечным преступлениям.

На рубеже 90-х годов был проведен опрос граждан Краснодарского края и Республики Адыгея по поводу отмены смертной казни. Было опрошено 7511 человек. Только восемь из них высказались за отмену этого наказания[75]. Сходные результаты были получены и в других регионах. Опросы показывают, что 90 % россиян – за сохранение смертной казни. Даже многие из приговоренных к высшей мере наказания придерживаются такого мнения. Отец Павел, священник, с помощью тюремного телефона провел опрос среди «смертников», 75 % из них высказались за сохранение этого наказания[76].

Не считаться с реальным состоянием общественного правосознания нельзя. В нем прочно укоренилось представление о справедливости и целесообразности смертной казни за преступления, связанные с умышленным лишением человека самого ценного блага – жизни.

Что же касается обязательств перед Советом Европы, то при решении вопроса об их выполнении нельзя не учитывать, что в России от убийств погибает в 20 раз больше мужчин и в 12 раз больше женщин, чем в странах Западной Европы[77]. Как здесь не вспомнить слова князя Бисмарка о том, что противники смертной казни больше щадят преступника, чем его жертву! А ведь жизнь потерпевших не менее ценна! Однако это не останавливает убийцу.

Еще на рубеже XX столетия Б. Н. Чичерин писал: «Чем выше ценится человеческая жизнь, тем выше должно быть и наказание за ее отнятие. Если мы скажем, что жизнь есть такое благо, которое не имеет цены, то отнятие такого блага у другого влечет за собой отнятие того же блага у преступника. Это – закон, который он сам себе положил. Поэтому с точки зрения правосудия смертная казнь составляет чистое требование правды. И государство имеет полное право его прилагать… Есть такие ужасные преступления, за которые единственным достойным наказанием может быть отнятие жизни»[78].

Что же касается пожизненного лишения свободы, то, как показывают проведенные исследования, это наказание в условиях современной России не может быть эффективно использовано как альтернатива смертной казни. По расчетам В. Н. Андреевой, если за убийство при отягчающих обстоятельствах вместо смертной казни будет применяться только пожизненное лишение свободы, то в России придется строить ежегодно по одной колонии особого режима (в настоящее время таких колоний три)[79]. Автор исходит из того, что пожизненное лишение свободы будет применяться к 5–10 % лиц, совершивших убийство. В этом случае колонии ежегодно будут пополняться 500–800 осужденными к этому наказанию. Согласно же Минимальным стандартным правилам обращения с заключенными, число последних в тюрьме не должно превышать 500 человек. Экономика России, по-видимому, не готова к подобным затратам. Создание только одного места для заключенного стоит 16 тыс. долларов[80].

Разумеется, аргументы по поводу того, что замена смертной казни пожизненным лишением свободы экономически невыгодна обществу, что налогоплательщики (в том числе и родственники погибших) вряд ли будут согласны содержать в течение многих десятилетий серийных убийц, террористов и маньяков[81], звучат несколько цинично. Там, где идет речь о сохранении человеческой жизни, нет места прагматизму, экономическим расчетам. По этому поводу выдающийся русский религиозный философ B.C. Соловьев с сарказмом писал: «Если это средство (казнь. – Э. П.) выгодно относительно десяти или двадцати преступников, то оно тем более выгодно относительно десяти тысяч, и что всего выгоднее для общества вешать всех преступников и всех людей, которые ему в тягость»[82]. Другое дело, следует ли с позиций интересов общественной безопасности вообще сохранять жизнь нравственным уродам, нелюдям-маньякам, террористам, серийным убийцам. Эти субъекты не поддаются исправлению, они обречены убивать. Полноценными людьми они не станут никогда (даже если через 25 лет после приговора будут освобождены условно-досрочно).

Пожизненное лишение свободы – негуманно как по отношению к самому заключенному, так и к обществу в целом. Это – крайне тяжелое и мучительное наказание. И пока еще не доказано, что является более строгим: смертная казнь или пожизненное лишение свободы. Не случайно некоторые приговоренные к смертной казни лица посылали ходатайства в Комиссию по помилованию при Президенте РФ с просьбой не заменять им смертную казнь пожизненным лишением свободы. Пожизненное лишение свободы, по мнению значительной части опрошенных граждан, – это жизнь без смысла и надежды, смертная казнь в рассрочку[83].

Возвращаясь к проблеме дифференциации ответственности за убийство, следует обосновать и некоторые частные предложения de lege ferenda, связанные с введением в число отягчающих данное деяние таких обстоятельств, как злостная предумышленность при совершении этого преступления; убийство отца и матери; совершение убийства по садистским мотивам; ритуальное убийство (жертвоприношение) и др.[84]

Уголовное законодательство многих зарубежных стран придает большое значение делению умысла на заранее обдуманный и внезапно возникший. С наличием предумышленной преступной деятельности оно обычно связывает повышенную уголовную ответственность. Доминирующей характеристикой тяжкого убийства в англосаксонском уголовном праве является наличие заранее обдуманного злого умысла[85].