Между двух огней - Ande

сохранились. Я на этом тракторе ехать бы не смог. Мы выехали на Бульвар Клиши, и я остановился у тротуара. Хотел поинтересоваться, куда мне его отвезти. Но он был без сознания. Похлопал его по щекам. Он открыл мутные глаза.

— Где вы живете? Куда вас везти?

— Я только сегодня приехал, и, с отсутствием средств, хотел остановиться у знакомых. Но они переехали, так что не знаю. Высадите меня здесь — заплетающимся языком сказал он, и попытался открыть дверь авто. Но снова отрубился.

И что делать? Да уж. Снова тронулся и поехал к своему дому.

Мадам Клоди, увидев меня в обнимку с высоким мужчиной, потеряла дар речи.

— Это не то, что вы подумали, мадам. Это мой кузен. Он приехал из провинции меня навестить, но подвергся нападению апашей.

Двенадцать пролетов вверх мы одолели минут за двадцать. Но все когда-нибудь кончается. Свалив парня на кровать, я взял полотенце и вытер лицо. Он слабо пошевелился.

— Разрешите представиться. Барон Мейдель, Яков Карлович. В Париже по делам. Проживаю в Бургундии.

— Хм. Кольцов Иван Никитович. Живу в этом дворце. Барон, у меня есть несколько срочных дел. И я вас покину. Постарайтесь не вставать. А если все же захочется — вот ведро. До свидания.

Я не решил, избавиться мне от авто, или его можно как-то использовать? Когда Иван из Марселя приехал в Париж, то некоторое время подрабатывал в гараже у Батиста, в Клиши, почти на набережной. Батист был партнером контрабандной бригады где трудился Иван. Обеспечивал её заказами. Ивану, не имевшему никаких знакомств, пришлось искать работы у него. Место было так себе. Почти в Сен-Дени, в окружении подозрительных складов, и мастерских, где клепали всяческую фигню выдавая её за импорт. С соответствующим контингентом.

Через некоторое время Иван ушел. Но отношения сохранил нормальные. Насколько это возможно в этой среде. И вот теперь пригнал сюда угнанную тачку. Замолотил кулаками в ворота гаража.

— Давненько не виделись! — проворчал Батист узнав меня. — кой черт тебе нужно?

— Хочу оставить тачку на пару дней. — Батист глянул мне за спину.

— Сто франков. — я кивнул.

Он открыл ворота и показал место на заднем дворе. Загнал, выключил двигатель, протянул ему ключи.

— Только, Батист. Без неожиданностей, ладно? — Он хмыкнул и кивнул.

Меняя работу Иван, по русскому обычаю, проставился работягам. Заодно набил морду кузнецу, что считал себя здесь пупом земли, и задирал молчаливого русского все три месяца. Чем очень впечатлил. Так что грубо кидать Батист не станет.

В моей комнате, я достал из сундука два одеяла и старое пальто. Расстелил на полу одно одеяло, свернул вместо подушки пальто. Накрылся одеялом. Страдалец спал беспокойно, но крепко. Мое появление даже не заметил.

Под утро мой гость попытался встать и куда-то сходить. Но, наступив на меня, упал и снова затих. Когда он пришел в себя, я предоставил ему ведро и настоятельно попросил не экспериментировать хотя бы до дневного света.

При свете дня все оказалось не так уж и страшно. Левое предплечье превратилось в огромный синяк. На голове была шишка с голубиное яйцо. Но ни гематомы, ни перелома не было. Ерунда. Пару дней отлежаться. О чем и поведал своему невольному жильцу.

— Господин Кольцов! Я хочу вас поблагодарить за помощь, что вы мне оказали и оказываете. Будучи в стесненных обстоятельствах, я вряд ли бы смог выйти из ситуации, в которой оказался.

— Пустое, барон. К тому же вы не столь стеснены, как вам думается. Я успел получить контрибуцию с нападавших. В общей сложности полторы тысячи франков. Пятьсот из них ваши. И вот этот пистолет, вы вчера обронили.

Я протянул ему люггер.

— Я конечно не на чем не настаиваю, — он снова проверил обойму, — это грязные деньги. Но почему не поровну? Ведь если бы не было нападения, то не было бы и контрибуции.

— Яков Карлович! Я спал на полу, вы нуждаетесь в уходе. И в момент, когда я подоспел, речь шла не о контрибуции, а о вашем плене и выкупе. Сколько, кстати, за вас бы просили, как вы думаете?

— Увы, выкуп за меня требовать не с кого, я одинок.

— Тогда что это было? На первый взгляд это выглядело похищением с целью выкупа.

— В середине тридцатого года я вступил паем в одно предприятие. По условиям партнерства я могу забрать свой пай в любой момент. Вчера днем, я, на последние деньги, прибыл в Париж с целью уладить этот вопрос. То есть забрать свой пай, и выйти из партнерства. Руководства в конторе не оказалось. Меня попросили быть с утра. Я направился к знакомым, в надежде переночевать. Но они съехали. И вот, когда я шел на вокзал, в надежде переждать там до утра, на меня напали.

— Почему-то мне кажется, что деньги вам не вернут.

— Думаете?

Мы захихикали, но барон опять схватился за голову…

Я спохватился, достал спиртовку и принялся варить кофе. В процессе сказал Мейделю, что ему лучше пару дней не вставать. И не пытаться куда-нибудь переселиться. Потому что деньги ему настолько не хотят отдавать, что могут и найти.

Пока пили кофе, он поведал, что его пай в пятьсот фунтов должен был за это время потолстеть до шестисот тридцати. И что эти деньги ему очень нужны.

Сейчас, в условиях кризиса, это для Франции очень приличные деньги. На них можно купить авто и домик в дальнем пригороде Парижа.

— Понимаете, Иван, кризис. У меня замок неподалеку от Жуаньи. Это в Бургундии, между Сансем и Осером. Ну, какой замок? — груда камней на берегу Йоны. Свои виноградники я сдаю арендаторам. На это можно было прилично жить. Не роскошно, но достойно. Но в прошлом году половина арендаторов обанкротилась. Я нашел новых, но деньги будут только после сбора урожая. И я приехал забрать так необходимые мне средства.

— Вы, смотрю, налегке, барон? Ни вещей, ни прислуги?

— Давайте уже без чинов, а? Мы ровесники, оба воевали, к чему политесы?

— Давай.

— Иван! С кризисом я настолько обеднел, что у меня