Ларец Зла - Мартин Лэнгфилд

— Черт возьми, я ничего не понимаю, Хорас!

— Роберт, мир больше и богаче, чем тебе представляется. И гораздо опаснее.

— Чем мне представляется?

— Да.

Роберт тупо уставился перед собой, пытаясь собраться с мыслями и хоть немного успокоиться. Ему вспомнился вдруг день, когда самолеты террористов врезались в башни Всемирного торгового центра… Как все отказывались верить своим глазам, ушам… Отказывались верить в то, что это в принципе возможно… Как паника и страх внезапно овладели людьми… А потом гнев, ярость и ненависть… Боже, неужели Хорас намекает на повторение вот этого?.. Не может быть! Этого просто не может быть!

Он ожесточенно стал тереть лоб кулаком.

— Хорас, ты бредишь…

— Вспомни, что случилось здесь четырнадцатого августа прошлого года. Вспомни. Ты много тогда понял? Ты не задумывался над тем, что Великое затмение могло быть вызвано не теми жалкими причинами, которые были поданы как официальные?

— Хорас, я тебя умоляю! Случилась крупная авария, отчасти из-за непредвиденных обстоятельств, отчасти из-за халатности обслуживающего персонала. Свет погас. Я читал отчеты.

— Нет, дорогой мой, ты читал ничего не стоящие бумажки. Можешь мне поверить, что никакая авария не могла привести к таким последствиям. Это событие было совершенно иного порядка. То, что произошло четырнадцатого августа здесь, и тот пожар в Кембридже — звенья одной цепи.

— Извини, но я не верю. Извини, Хорас, но я вообще уже начинаю задаваться вопросом, — а кто ты? Откуда ты взялся? Почему ты следишь за мной? О какой угрозе ты говоришь? Ты скажи прямо: «Роб, нам удалось узнать, что Усама бен Ладен затевает очередную бяку». Я пойму!

Хорас все так же спокойно и пристально смотрел на него.

— Угроза исходит от Адама. Его одолевает… враждебная, дьявольская воля, она пожирает его душу изнутри. Он пытается бороться. Адам — храбрый мальчик, но у него просто не хватит сил, он проиграет и приведет эту угрозу в исполнение. Если ты его прежде не остановишь. Не спасешь.

Гнев закипел в сердце Роберта. Он не готов был поверить в эту тарабарщину о дьявольской силе, в эту лапшу, которую пытался навешать ему на уши Хорас. Но он понял, что с Адамом действительно стряслась беда. Иди теперь спасай его… Этого идиота, который доигрался в свои игры!

— Что с ним? Что там у него случилось?

— В прошлом году над этим городом также нависла смертельная угроза. Как раз четырнадцатого августа. Адам сумел отвести ее практически в одиночку. И вылилось все в пшик… Вот в это самое Великое затмение, свидетелями которого мы все стали. Это была осечка, Роберт, всего-навсего жалкая осечка, но Адаму от этого не легче. Он заплатил за свой подвиг дорогой ценой и теперь продолжает расплачиваться. Он оказался безоружен и беззащитен перед Злом, и это уже начинает сказываться.

— Я по-прежнему ничего толком не понимаю, Хорас, но скажи, как долго он еще протянет?

— Неделю. Может, меньше.

— А вот эта угроза… На кого конкретно она нацелена? Сколько людей может пострадать?

— Погибнуть, ты хотел сказать? Миллионы. Представь себе ядерный заряд, который одновременно взорвался в груди у миллионов людей.

— Господи, ты с ума меня сведешь, Хорас…

— Сходи по тому адресу в Уэст-Виллидже. Там ты найдешь ответы на все свои вопросы, ключ к пониманию.

Роберт всплеснул руками и обреченно огляделся. Что вообще происходит? Может быть, это очередной розыгрыш в духе Адама и старик с ним заодно? Он обернулся к Хорасу:

— Скажи, ты думаешь, это Адам убил Лоуренса?

— Так или иначе.

— Это не очередной розыгрыш?

— Боюсь, что нет. Обещай мне, Роберт.

— Что?

— Что ты сходишь по этому адресу. И пойдешь туда с открытым сердцем и без шор неверия.

Роберт откинулся на спинку лавки, вытянул ноги и погрузился в размышления. Мысли путались, но память услужливо подкинула ему сценки прошлогоднего Великого затмения. Свет вырубился на всем северо-востоке США, а он в это время как раз занимался любовью с Кэтрин. Он до сих пор помнил, как вечером проходил по Таймс-сквер, которая была погружена во мрак: ни единого рекламного экрана, ни одного фонаря… Это было само по себе незабываемое зрелище. А потом… потом был дикий восторг и ритуальные пляски на кухне после сообщения Кэтрин о том, что она беременна… А затем боль утраты, которая обрушилась на них как раз в те дни, когда они уже думали, что скоро можно будет приложить руку к животу и почуять слабые толчки крошечного родного существа… А потом — ничего.

Он вновь глянул на Хораса, который терпеливо и молча ждал, когда его друг справится с душевным смятением. Он чем-то напомнил Роберту внешне его покойного отца. Но если отец всю жизнь внушал сыну твердую веру в разум и материалистическую природу окружающего мира, то Хорас пытался убедить его сейчас как раз в обратном. Туманно, какими-то странными намеками и недомолвками, но явно в обратном.

Хорас не спускал с него внимательного взгляда, и Роберту было уже неловко встречаться с ним глазами. Может, просто встать и уйти? Послать его к черту вместе с Адамом?.. Или по крайней мере попытаться разобраться в том, что происходит? Дать себе этот шанс?..

Наконец он принял решение.

— Я схожу туда. Но больше ничего не обещаю.

Хорас наконец отвел от него глаза и чуть поерзал на лавке.

— Хорошо. Спасибо. Я оставлю тебя сейчас, Роберт. Прошу тебя, никому ничего не рассказывай. Даже Кэтрин. Я свяжусь с тобой, как только смогу, но в любом случае — и это еще одна моя просьба — давай встретимся сразу после похорон.

Роберт поднял на него усталый взгляд.

— Ты уже все организовал?

— Это будет церемония только для узкого круга, для семьи. В понедельник утром. Буду рад увидеться с тобой сразу после нее. Хотя не исключаю, что мы можем встретиться еще раньше. — И он ушел.

Роберт долго еще рассеянно разглядывал розовый витраж и вспоминал события, которым минуло два с лишним десятка лет. Наконец и он решительно хлопнул ладонями по коленям, поднялся и быстро вышел на улицу. Нащупав в кармане телефон, он машинально набрал номер Кэтрин. Та вновь не подошла, а он вновь не оставил сообщения.

От церкви Святого Варфоломея он повернул не к дому, а в Уэст-Виллидж.

Кембридж,

март 1981 года

Школа Пифагора находилась в северо-западной части обширных владений, относившихся к колледжу Святого Иоанна. Роберт и Кэтрин переступили порог этой славной и уважаемой в Кембридже альма-матер через центральные ворота и сразу же оказались в Первом дворе, все постройки которого были возведены не позже XVI века. Холодный туман давно уже пробрался под их шутовские костюмы, их знобило. Проходя мимо высокой часовни, они обратили внимание на то, что очертания ее терялись в тумане начисто на уровне уже второго этажа.

— Я рада, что все близится к концу, — сказала Кэтрин.

Она вдруг потянула его за руку, и он остановился. Кэтрин развернула его к себе лицом и крепко обняла, прижавшись к его груди.

— Мне холодно, согрейте меня немножко, — попросила она.

Они стояли так минуту или две, потом Кэтрин отстранилась, улыбнулась будто самой себе и сказала:

— Ладно, пойдемте. Вы классно справляетесь с принятыми на себя обязательствами. А то, что вы послали того сторожа… Это не считается, и Адам об этом не узнает.

В центре пустынного Второго двора они задержались и огляделись.

— Представить только — четыреста лет назад здесь все выглядело точно так же, — проговорила с восхищением в голосе Кэтрин и вдруг хлопнула в ладоши. — Послушайте! Покружите меня! Я легкая! Покружите!

Он крепко ухватил ее за руки и начал быстро поворачиваться вокруг своей оси. Очень скоро ноги Кэтрин перестали касаться земли. Роберт отклонился назад, чтобы не упасть. Впрочем, девушка на самом деле была легкая как пушинка. Она весело смеялась и пыталась смотреть Роберту прямо в глаза. Через минуту она крикнула, что у нее закружилась голова, и он вернул ее на землю. Кэтрин ухватилась за него, чтобы не потерять равновесие, а потом вдруг приподнялась на цыпочки.

— Ну-ка снимите свою дурацкую маску! Я хочу вас поцеловать!

Роберт начал медленно развязывать тесемки на затылке, но случайно лишь затянул узел. Кэтрин хохотнула и махнула рукой:

— Ладно уж, не снимайте! Какой вы неуклюжий! Потом! Идемте!

Когда они оказались в Третьем дворе, который выглядел несколько более современным, но таким же просторным, Кэтрин вдруг сорвалась с места и бросилась бежать с криком:

— А ну догоните!

Роберт и не думал поддаваться на эту ребячью провокацию. Кэтрин остановилась в конце двора, там, где начинался вход на мост Сигхов. Было холодно, и с губ ее срывался белый пар. Ему вдруг пришло в голову, что она напоминает Снежную королеву. Или как минимум Снежную принцессу, несмотря на свой ведьмин наряд.